Девеш оглянулся, и токсиколог молча пожал плечами. Девеш продолжил:
— Хенрик, должен поздравить вас с тем, как быстро вы оценили истинную угрозу, спрятанную под покрывалом токсического заражения. Нашим ученым потребовалось несколько недель, чтобы понять то, что заняло у вас всего двадцать четыре часа.
У Лизы по спине пробежали холодные мурашки. Несколько недель? Значит, похитители осознавали в полной мере угрозу, нависшую над островом, задолго до того, как разразилась полномасштабная катастрофа. Однако какое отношение имеет все это к «Гильдии»?
— Разумеется, нам совсем не пришлась по душе поднятая вами тревога, докатившаяся до самого Вашингтона. Мы были вынуждены ускорить ход событий… и пойти кое на какие импровизации. Например, задействовать ваши способности и объединить их с моими. Но это так, кстати. Если мы хотим, чтобы появилась хоть какая-то надежда, нам нужно действовать быстро.
— Надежда на что? — наконец спросила Лиза.
— Дорогая, я вам сейчас все покажу.
Девеш постучал по спинке стула, приглашая ее садиться. Лиза осталась стоять, но Девеш, казалось, нисколько не обиделся, оживленно стуча по клавишам. На центральном мониторе появилось видеоизображение тесно переплетенных цепочек палочковидных бактерий.
— Что вам известно о сибирской язве? — оглянувшись, спросил Девеш.
У Лизы внутри все похолодело. Ответил Хенрик:
— Bacillus anthracis. Поражает преимущественно жвачных животных. Коров, коз, овец. Однако споры также могут заражать людей. Заболевание нередко оканчивается летальным исходом.
Это было простое изложение фактов, лишенное каких-либо эмоций. Но все же от Лизы не укрылось, как напряглись у Барнхардта плечи.
Девеш кивнул:
— Различные виды бактерий встречаются в почве повсеместно. По большей части они совершенно безвредные. Вот, например, один такой безобидный организм. Bacillus cereus.
Изображение на экране сменилось на снимок одной бактерии, сделанный с помощью микроскопа. Палочковидная, с тонкой мембранной стенкой, в центре ярким пятном выделяется жгут ДНК.
— Подобно другим видам бацилл, этот микроорганизм можно встретить в садах всего земного шара. Беззаботно питающийся другими микроорганизмами, находящимися в почве. Он не причиняет никакого вреда любым существам размерами больше амебы. Но вот его родной брат, Bacillus anthracis…
Щелкнув клавишей мыши, Девеш вывел на экран второе изображение рядом с первым. Вторая бактерия внешне выглядела абсолютно такой же.
— А вот микроорганизм, который вызывает сибирскую язву, — продолжал Девеш, — одна из самых смертоносных бактерий на земле. И у нее тот же самый генетический код, что и у ее безобидного собрата, обитающего в почве. — Девеш постучал пальцем по скрученным цепочкам ДНК обеих клеток. — Ген в ген, практически полностью идентичны. Так почему же одна бактерия убивает, а другая остается безобидной?
Обернувшись, он посмотрел на Лизу и Хенрика. Лиза покачала головой. Хенрик молчал.
Девеш кивнул, словно полностью удовлетворенный их реакцией. Повернувшись к монитору, он нажал клавишу, и изображение бациллы сибирской язвы увеличилось так, что весь экран заняла цепочка ДНК. В цитоплазме внутренней клетки, отдельно от основного жгута ДНК, плавали два идеально ровных кольца генетического материала, похожие на глядящую с экрана пару глаз.
— Плазмиды, — сказал Хенрик.
Лиза наморщила лоб, вспоминая, чему ее учили в университете. Насколько она помнила, плазмидами называются кольцеобразные цепочки ДНК, обособленные от основной ДНК-хромосомы. Этими свободными кусками генетического кода обладают исключительно одни бактерии. Их роль до сих пор была слабо изучена.
Девеш продолжал:
— Эти две плазмиды — рХ01 и рХ02 — и есть то самое, что превращает безобидные бактерии в безжалостных убийц. Если убрать эти два кольца, бацилла сибирской язвы превратится обратно в безвредный микроорганизм, обитающий в почве. Если же, наоборот, добавить те же самые плазмиды любой мирной бацилле, она станет смертельным врагом человека.
Помолчав, он наконец обернулся к двум ученым.
— И вот я спрашиваю вас, откуда пришли эти чуждые и смертельно опасные кольца?
Лиза поймала себя на том, что помимо воли заинтригована словами Девеша.
— А плазмиды не могут напрямую переходить от одной бактерии к другой?
— Конечно могут. Но я имел в виду другое. Каким образом эти бактерии впервые приобрели чуждый генетический материал? Каков первичный источник этих плазмид?
Хенрик шагнул вперед, вглядываясь в экран.
— Эволюционное происхождение плазмид остается загадкой, однако господствующая теория утверждает, что они приходят от вирусов. Или, точнее, от так называемых бактериофагов, категории вирусов, поражающих только бактерии.
— Совершенно верно! — Девеш снова повернулся к экрану. — Выдвинута гипотеза, что в далеком прошлом какой-то бактериофаг заразил безобидную бациллу парой смертоносных плазмид, породив в биосфере новое чудовище, превратив милого садового жучка в убийцу.
Он быстро застучал по клавишам, очищая экран.
— И бацилла сибирской язвы — не единственная бактерия, которая была поражена подобным образом. Бактерия, вызывающая бубонную чуму, Yersinia pestis… ее инфекционные свойства также обусловлены плазмидой.
Лиза ощутила в груди леденящий холодок. Разговоры о превращениях бактерий напомнили ей о больных, находящихся на борту корабля. Девочка, страдающая припадками, за которыми стоят уксусные бактерии; женщина с холерной дизентерией, вызванной молочнокислыми бактериями; неизвестный больной, ноги которого пожирают кожные бактерии…
— Вы хотите сказать, что сейчас здесь снова происходит то же самое? — пробормотала Лиза. — То же самое злокачественное преобразование бактерий?
Девеш кивнул.
— Правильно. Из океанских глубин снова что-то поднялось, что-то такое, что способно превращать любые бактерии в смертельных убийц.
Лиза вспомнила слова Хенрика о распространении бактерий в окружающей среде, о том, что девяносто процентов клеток человеческого организма принадлежат бактериям. Чужеродные клетки. И стоит нахлынуть этой волне…
Девеш продолжал:
— Изучая генетику бациллы сибирской язвы и других токсичных бактерий, микробиологи предсказали существование древнего штамма вируса. Именно этот штамм породил далеких предков сибирской язвы и других инфекционных заболеваний. Ученые даже придумали название для этого древнего штамма, превращающего друга во врага: иудин штамм.
Должно быть, Хенрик прочел что-то у Девеша на лице — увидел блеск в глазах, возбуждение. Он расправил плечи.
— Мне почему-то кажется, что вам удалось выделить главного виновника случившегося, не так ли? Этот самый иудин штамм. Иначе вас бы здесь не было.
— Мы так полагаем.
Девеш нажал две клавиши. Изображение бактерии на экране исчезло, сменившись вращающейся фигурой, образом, полученным с помощью электронного микроскопа, раскрашенным различными оттенками серебристого цвета. От этого микроорганизм казался скорее чем-то механическим, а не биологическим. Внешне он напоминал лунный модуль. Главная оболочка представляла собой правильный многогранник, икосаэдр, состоящий из двадцати плоских треугольников. От каждой вершины отходили тонкие усики, заостренные на конце, предназначенные для того, чтобы цепляться и проникать.
Во время обучения в университете Лизе не раз приходилось видеть подобные образы.
Вирус.
— Мы обнаружили его в образце сине-зеленых водорослей, выброшенных на берег в месте заражения. Именно он превратил безобидные фосфоресцирующие морские бактерии в безжалостных убийц, разлагающих живую плоть и распространяющих вокруг себя отраву. Ветер занес пары токсинов, поднимавшиеся над водой, на сушу, и вирус начал медленно превращать бактерии острова в смертельно опасных чудовищ.
— И вот теперь мы наблюдаем то же самое среди больных, — сказал Хенрик. — Человеческое тело восстает против себя самого.
Девеш постучал пальцем по экрану.
— Беспощадный предатель всего живого. Этот организм обладает способностью распространяться в биосфере Земли, превращая все бактерии в смертоносных убийц. Это нейтронная бомба, созданная самой природой, вирусный взрыв, обладающий потенциалом уничтожить все высшие формы жизни, оставив после себя лишь токсичный бульон убийственных бактерий. Если заразу не остановить, весь мир превратится в то, что мы наблюдали на наветренной стороне острова Рождества.
— Но если зараза будет распространяться и дальше… — Хенрик побледнел. — Мы не можем ее остановить.
Встав, Девеш взял свою трость.
— Возможно. Но мы ведь еще практически не приступили к изучению этого организма. Хорошее во всем этом то, что вирус, судя по всему, живет очень недолго и не поражает напрямую человеческие клетки. Он заражает только бактерии. Так что прямой угрозы для нас вирус не представляет. Он захватывает клетку бактерии, использует ее для воспроизведения собственных копий, а сам оставляет токсичные плазмиды. За пределами клетки новый вирус совершенно беззащитен. Его можно легко уничтожить с помощью простых дезинфицирующих средств, а также соблюдая элементарные правила гигиены.
