Белый орал, брызгая слюной и выкатив на жену совершенно безумные, полные тупой звериной ярости глаза. Зрелище было настолько ужасное и отвратительное, что Ольге захотелось провалиться сквозь землю. Но вместо этого она сцепила зубы и изо всех сил врезала кулаком по этой омерзительной роже.
Белов взревел и кинулся на нее. Его успел перехватить Макс, но на того сзади бросился Космос. Белый выхватил из-за пояса свой «Глок»…
– Саш, послушай! – успел сказать Макс, и тут же Белый железной рукой вцепился в его горло.
– Ты! Тварь! В глаза! – с жутким оскалом ревел он. – А ну в глаза мне! Ты на кого руку поднял?! Падаль!
– Саш, опусти дуру, я все объясню… – хрипел Макс. – Я не при делах…
На шум прибежал Шмидт. Он с ходу перехватил руку Белого и задрал пистолет к потолку. И тут прорвало Ольгу.
– Мужики, вашу мать! – заполошно прокричала она. – Вы мужики или кто?
Ее неистовый вопль несколько отрезвил мужчин. Они замерли, повернувшись как по команде в ее сторону. Глаза Ольги пылали гневом, она хотела было еще что-то добавить, но лишь судорожно вздохнула. Положив камеру на стол, она резко развернулась и выбежала из кабинета.
Чуть помедлив, Белов опустил пистолет и, опустив голову, растерянно посмотрел вслед Ольге.
Макс сумел воспользоваться паузой и в двух словах объяснил, что удалось обнаружить Ольге.
– Покажи… – недоверчиво буркнул Белый.
Видеокамеру с откинутым миниатюрным монитором включили на воспроизведение и установили на столе. Кругом сгрудились Саша, Космос и Макс. Сзади тянул шею Шмидт, стараясь разглядеть экран через их плечи.
– Дату видите? Сегодня, одиннадцать тридцать, – комментировал запись Макс. – После съемок он отвез Ольгу в больницу, а потом поехал на встречу с Асланом.
Изображение на мониторе несколько раз перевернулось, чередуя землю и небо. Так бывает, когда невыключенную видеокамеру передают из рук в руки. Затем на экране появились шагающие ноги и муляж головы Фила, которую держала за волосы чья-то рука.
– Вот, видите? Он камеру забыл выключить, – пояснил Макс.
Картинка относительно стабилизировалась, и стало понятно, что по-прежнему невыключенную камеру положили внутрь машины, на полку за задним сиденьем. Издали послышался обрывок разговора:
– Валер, ты обедать будешь? – спросил какой-то мужской голос.
– А что там? – раздался до боли знакомый голос друга.
– Рыба, как обычно…
– Ладно, Миш, давай. Только скорее – мне ехать надо! – снова Фил…
На экране замелькали полосы – это Макс запустил перемотку записи вперед.
– Сейчас… – буркнул он и снова включил воспроизведение.
На первом плане, на заднем сидении, лежала сумка Фила, из которой торчал нос муляжа. В машине было пусто. Вдруг дверца автомобиля распахнулась, в кадре появились чьи-то руки. Они залезли в сумку Фила и вытащили его резиновую голову.
– Ага, сейчас… Вот, – бормотал Макс.
Перевернув голову шеей вверх, руки неизвестного аккуратно вставили внутрь полого муляжа опутанный проводочком продолговатый предмет, а потом что-то докрутили сверху.
– Пластид с радиодетонатором, – вполголоса пояснил Макс. – Вот он взводит устройство, и все, дело сделано. Теперь только на кнопку нажать…
Закончив операцию, руки ловко вернули муляж в исходное состояние. Холеная ладонь неизвестного осторожно похлопала резиновую голову Фила. А потом человек наклонился к муляжу и поцеловал его в щеку. Макс тут же нажал на кнопку. Изображение застыло в стоп-кадре.
На мониторе видеокамеры был продюсер картины и бывший любовник Ани Андрей Кордон.
– Твою мать!!! – жахнул кулаком по столу Белый.
Космос прорычал что-то нечленораздельное, отошел в сторону и несколько раз крепко приложился лбом о стенку.
– Так это он из-за Аньки, что ли? – растерянно спросил Белов.
* * * * *
«Как же так?» – не мог понять он. Ведь всего неделю назад, в боулинге, он спрашивал у Аньки о Кордоне. Она тогда ответила, что тот стал таким заинькой! Купил ей квартиру, дал роль в новой картине. Теперь у них исключительно деловые отношения: она – актриса, он – продюсер…
А он, Белов, в ответ еще, помнится, сострил:
– Анюта, бойся нанайцев, дары приносящих!
Выходит, эту метелку он предостерег, а сам…
* * * * *
– Неужели из-за Аньки? – повторил Саша, повернувшись к Космосу.
– Плюс он Филу с прошлых картин около ста штук должен, – веско добавил тот.
– Иуда! – прошипел сквозь стиснутые зубы Белов.
В дверном проеме появился охранник. Мотнув стриженной головой куда-то в сторону, он пробасил:
– Там это… перелили уже все… Куда Пчелу-то?
Белый с Космосом вскочили и бросились из кабинета.
По длинному больничному коридору навстречу им из операционной везли на каталке бледного Пчелу. Он повернул голову на шум шагов и увидел стремительно идущих к нему Сашу, Космоса и Макса.
Вдруг Космос не выдержал, выхватил пистолет и сорвался на бег. За ним бросился Белый.
– Космос, ствол убери, он же не знает! – закричал он.
Пчела в ужасе закрыл глаза и перекрестился дрожащей рукой. Двое санитаров в испуге вжались в стену.
Подбежав к каталке, Космос с размаху упал на колени. Ничего не соображающий Пчела попытался подняться, но его накрыла тяжелая рука Космоса. Рукояткой вперед он совал Пчеле своего «Стечкина» и исступленно кричал:
– Прости, прости, брат! Витя, на! Убей меня, убей меня, недоумка! Совсем я шизанулся, прости меня, брат, очень прошу! Бей меня, бей, бей, бей! – он схватил руку Пчелы и стал ею хлестать себя по щекам.
Сзади подошел Белый и положил ладонь на мелко вибрирующее плечо Пчелы.
– Прости, брат, – тихо сказал он. Ошарашенный таким поворотом Витя Пчелкин, ничего не понимая, молча переводил совершенно растерянный взгляд то на Космоса, то на Белова, то на санитаров, то на пистолет. Медленно и трудно в его подавленном сознании рождалось понимание – чудо произошло, он спасен!
Пчелу прямо на каталке привезли в кабинет главврача. Пока Белый втолковывал все еще растерянному другу, кто организовал взрыв «мерина» Фила, Космос успел обшарить все шкафы и тумбочки кабинета. Улов оказался невелик: початая бутылка «Мартини», четверть полузасохшего батона, банка красной икры да несколько пузатых пузырьков со спиртом.
«Мартини» единогласно было решено убрать назад, а остальное выставили на стол, подкатили к нему каталку с Пчелой и занялись приготовлениями. Космос разливал и разбавлял спирт, Белый намазывал Пчеле огромный бутерброд с икрой, а сам «реабилитированный» просматривал запись, которая спасла ему жизнь. Когда на мониторе появился Кордон, он нажал на паузу.
– Да, нехороший человек, – пробормотал все еще бледными губами Пчела, рассматривая склоненное к муляжу лицо продюсера.
Космос аккуратно вынул из его рук камеру и вставил вместо нее стакан:
– Да ладно ты, Пчел… На вот лучше!
– Прости нас, брат, – Белов подал ему бутерброд и поднял свой стакан. – Вот наломали бы мы дров!
– Фил… – Пчела вдруг запнулся и с трудом договорил: – Фил простит…
Друзья сдвинули стаканы и молча выпили…
Через час все трое были пьяны в дым. Космос с Беловым – от спирта и нервотрепки, Пчела – от алкоголя, кровопотери и еще более жестокой нервотрепки.
Изрядно окосевший Космос бесцельно блуждал по кабинету, а Пчела с Белым, обнявшись, сидели на каталке.
– Ну, как ты сейчас? – ласково поглаживая Пчелу по голове, невнятно выговорил Саша.
– Отошел… практически… – с трудом ворочая языком, вяло кивнул Пчела.
– А мы с Космосом… – Саша прижался лбом к виску друга и шумно вздохнул. – Ты даже себе не представляешь, как мы переживали!
– А я… испугался… – признался Витя. – Реально испугался, понимаешь, Сань? Но я вас не виню! – он тряхнул опущенной головой. – Я бы тоже на меня подумал…
– А ты почему мне не позвонил? – надувшись от обиды, спросил Белов. – Е-мое, Пчелкин, мы же братья, ну?
– Испугался, чуть в штаны не наложил… – Пчела тихо хихикнул и вдруг разразился длинной матерной тирадой.
Услышав это, Космос остановился как вкопанный и немедленно двинулся к Пчеле.
– Забыл конвенцию, Пчелиный глаз? – Дурачась, грозно спросил он. – Мы же с первого класса вместе, так? – навалившись на него сзади, Космос дал ему щелбана.
– Эй, Космодром, завязывай… – неуверенным движением Саша попытался перехватить руку Космоса.
Тот неожиданно ловко увернулся и отвесил Пчеле второй «бобон»:
– И за все, что мы делаем, мы отвечаем тоже вместе! – с пьяной назидательностью проговорил он.
Пчела вздрогнул и робко попытался прикрыть темечко. Саша вцепился в руку обидчика, но Космос все-таки приложился к голове друга и в третий раз.
– А почему? А потому что мы – Бригада!!! – куражась, захохотал он.
Пчелу, наконец, пробрало, и он взревел:
– Да ты что, Косматый?! Я тебя сейчас!
Отклонившись назад, он вцепился в шею Космоса. Саша со смехом тащил его в сторону от Пчелы. Все трое сцепились в единое целое и, не удержавшись, рухнули с каталки.
