от того, что они подумают, так мучительно решала, как лучше поступить… они мешали тебе, и я помог. Дал свободу от людей и обязательств. Теперь ты можешь двигаться дальше.
– Боже… – простонала Нина.
Она убрала волосы с лица, чувствуя, что ей не хватает воздуха. Вскочила и принялась ходить из угла в угол, стараясь не смотреть на гостя.
– Нет, не говори, что я этого хотела, не перекладывай ответственность на меня, я не желала этого! Я не просила о таком! А ты просто вторгаешься в мою жизнь, коверкаешь все, подслушиваешь и подглядываешь… Я, я не могу так! – крикнула она, остановившись, ясно чувствуя невидимую цепь на шее, что камнем тянула вниз. – Что ты с ними сделал?! Отвечай! – потребовала Нина, в то же время боясь услышать ответ.
– Да ничего я не делал с ними, – устало ответил Хозяин. Он был недоволен избытком эмоций, что испытывала девушка, и морщился от каждого ее вопроса, отрицания. Человеческие чувства вызывали у него отвращение. – Отослал. Скорректировал некоторые исторические детали и разрезал пуповину. Я сделал только то, что тебе давно было пора сделать, но ты бы не решилась. Слишком слаба. Теперь они будут продолжать свои ничтожные жизни в другом месте. Они не будут искать тебя, ты не станешь искать их. Можешь не стараться, они не вспомнят, кто ты такая.
Хозяин произносил эти слова так легко и просто, будто сказанное им подразумевалось само собой.
– Я думал, ты оценишь, как гуманно я разобрался с ситуацией, – мужчина развел руки и как будто был искренне удивлен. – Или, может, ты предпочла бы, чтобы я их убил?
– Что-о-о…?
Нина опустилась на диван. Ей просто нужно было сесть. Он только что предложил убить ее родителей, ее брата, дядю и всех прочих надоедливых, но все же родственников. Взаправду? Всерьез? И вновь эти слова прозвучали словно между делом, так легко. Хозяин был вовсе не человек, и Нина не представляла, на что он способен. Он произнес такие ужасные вещи даже не моргнув. Девушка не нашлась, что сказать. Она все так же сидела и смотрела на мужчину перед собой, осознавая, что понятия не имеет, какая власть сосредоточена в его руках. Что она знала о нем, кроме того, что могла увидеть в кино или прочитать в книге? Что нужно ему было от нее и как далеко он готов ради этого зайти? Нине показалось гадко знать, насколько она бессильна. Она была себе отвратительна.
– Все время забываю, какая ты необразованная, – с презрением процедил Хозяин. – Хоть кровь в тебе королевская, но выросла ты в грязном человеческом доме. Без манер, без элементарного понимания порядков. Такая примитивная, что представить себе не можешь величия мира, которому принадлежишь, оценить возможности, что тебе дарованы. Невоспитанная, неблагодарная девчонка, совершенно не достойная места, приготовленного для тебя.
Нина ощутила, как губы ее затряслись то ли от гнева, то ли отчаяния и еще кучи других эмоций. Что-то похожее ей сказал отец во время их последней ссоры. Хозяин раздраженно вздохнул, впервые демонстрируя чувства.
– Если выстоишь, то займешь свое место по праву. Если нет, то и хорошо. Наследнице не пристало быть слабой, это позорно. Но изволь, пока не понимаешь, как устроен мир, вести себя хорошо. Не вынуждай меня принимать меры и становиться плохим. Нам не обязательно идти по сложному пути.
– Прекрати! – резко выкрикнула Нина, оборачиваясь к своему мучителю лицом к лицу. – Ты все требуешь и требуешь от меня узреть какую-то очевидную, на твой взгляд, истину! Переставляешь мою жизнь как шахматную доску. Запугиваешь, нашептываешь мне все эти параноидальные мысли о том, что я в опасности везде, куда бы ни пошла, и даже здесь! Теперь это мой дом, и другого у меня нет благодаря тебе! А тебе все мало, и ты продолжаешь душить меня, пока я что, не соглашусь? Ты этого хочешь?
Ко всему прочему, когда он терпеливо выслушал, на лице Хозяина, в уголке губ, мелькнуло подобие улыбки:
– Наверное, ты и не знала, что можешь что-то требовать. Понятия не имела, что у тебя есть голос, и не задумывалась о том, чего ты хочешь. Тебе нравилось быть хорошей девочкой и делать все по правилам, но это не сработало. Жизнь так не работает, потому что не существует никаких правил. А теперь у тебя появился шанс понять, кто ты, и увидеть все свои возможности, не ради чьей-то любви, а ради себя. Только тогда ты узришь ту самую очевидную истину. Только тогда нам будет о чем поговорить, а до тех пор – хватит делать из себя жертву! Ты принцесса, наследница, не смей взывать к моей жалости!
– Так я могу требовать? Отлично, я потребую! – все не успокаивалась Нина. – Я требую, чтобы ты больше не появлялся здесь – в институте. Это моя территория, и тебя не касается, чем я живу, и уж тем более что я хочу! О чем я думаю! Это все только мой выбор, мой!
Хозяин посмотрел внимательно, и не ясно, что думал по поводу услышанного.
– Хорошо, – наконец согласился он. – Пусть у тебя будет свое место. Всем оно нужно. Отсюда и начинается твой поиск себя. Но не думай, что я не попрошу ничего взамен.
– И что же ты попросишь? – осторожно спросила Нина.
– Ты не будешь искать свою семью. Не будешь выходить с ними на контакт и оставишь все как есть. И мне не придется ничего с ними делать, – с нажимом предложил Хозяин. Это было даже не требование, а откровенный ультиматум.
Девушка коротко кивнула, стараясь не давать воли чувствам. Это значило, что она больше никогда их не увидит? Никого, даже Тима? Темный силуэт мелькнул, удаляясь, и Нина снова осталась одна. На этот раз это ощущение уже имело для нее совсем другой смысл.
Такой большой и гостеприимный институт был слишком велик для единственного первого курса. В иные дни можно было обойти его, так ни с кем и не столкнувшись. Как правило, все студенты разбредались по территории, разбившись на небольшие компании.
Виолетта, Кира и Филипп шептались в гостиной на втором этаже. Мимо них по коридору прошла девушка с рыжими волосами, стриженными под каре. Это была Юля Яхонтова. Она много улыбалась и выделялась ребячливыми замашками. Юля напоминала дитя в повзрослевшем теле: такая же непоседливая, немного инфантильная, обидчивая и капризная. Ее уникальной силой было создание солнечных лучей, поэтому девушка могла буквально осветить самый мрачный день. Следом за ней шла лучшая подружка София Громова, которая получила в дар контроль над всеми видами замороженной жидкости – льдом, снегом, инеем. Софи не была такой яркой и заметной, как первая. Тихая блондинка, она хорошо себя чувствовала на втором плане, отдавая первенство Юле. Когда девушки прошли мимо, в коридоре снова стало тихо.
– Наверное, нам лучше не стоит поднимать эту тему, – говорила Виолетта. – Наверное, ей будет неприятно…
– Мы что, просто будем избегать серьезных тем? Это же не потерявшаяся сумочка, это люди… Все ее родные испарились, будто их и не существовало никогда вовсе. Вам не кажется, что промолчать – это некрасиво? – не согласилась Кира.
– Что некрасиво? – прервала разговор Нина, неожиданно появившись прямо перед ними.
Трое заговорщиков подняли головы. По их растерянным лицам она сразу догадалась, что все обсуждали инцидент с «пропавшими родителями». Правда, для друзей это все еще была тайна, будоражащая разум и так и не нашедшая объяснения, а Нина уже знала причину произошедшего, но не собиралась ею делиться, потому что, разумеется, теперь это был ее секрет. И зная правду, которой так жаждала, теперь осталось найти, как с ней смириться самой. Она не стала дожидаться ответа и заговорила первой.
– Как насчет кино вечером? Или бар, клуб? Мне нужно развеяться, а вам?
– У нас же наказание… – печально напомнил Филипп.
– Уже нет, – возразила подруга, весело указав на календарь.
Срок ареста действительно подошел к концу. Друзья закивали. Нина понимала, они
