Ошейник и Грязюк ничего для Пономаря не значили. Доку и так пора было на пенсию. Ньюи никто не любил. На молодого шестерку-охранника – и до, и после его смерти – Пономарь все равно не обращал внимания. Но, пристрелив собаку, Злыдень нанес удар в самое сердце семейства Пономарей. Такого преступления Малькольм Пономарь простить не мог. Терять хороших людей всегда нелегко. Но последовавшая вскоре бойня была вызвана смертью пуделя.
Билли проснулся от звука шагов. Посмотрел на будильник у кровати. Четыре утра. Он стал поскорее нашаривать обрез. Когда найти его не удалось, резко сел в кровати. И тут же раздался зловещий лязг: съехавшее на край матраса оружие тяжело упало на пол.
Ошибка могла оказаться роковой. Несколько секунд спустя дверь открылась, и проем заполнила огромная тень. Во рту у Билли пересохло, он напряженно ждал, но услышал лишь два слова:
– Я вернулся.
Дверь закрылась до того, как Билли узнал голос Злыдня.
К девяти Билли принял душ и оделся. Спустившись вниз, он застал Злыдня за столом в столовой, где убийца пил кофе с тостами. Вид у него был больной и измученный. Лицо цвета некрашеного ситца. Билли он приветствовал высокомерным кивком, глаза остались холодными и настороженными. На столе лежал «ругер блэкхоук». Заваривая чай, Билли старался вести себя как ни в чем не бывало. Налил себе кружку и сел к столу.
Сделав над собой усилие, он улыбнулся Злыдню и сказал:
– В твоем доме водятся привидения, да?
Злыдень покачал головой.
– Нет? – недоверчиво переспросил Билли. – Тогда почему я каждую ночь, черт побери, слышу шаги и крики?
Не обращая внимания на Билли, Злыдень налил себе еще кофе.
– Да, да. Мне даже показалось, что кто-то ходит по подвалу.
Не проявляя решительно никакого интереса к жалобам Билли, Злыдень отпил кофе.
Билли понимал, что убийца на что-то зол.
– Да что с тобой такое? Злыдень посмотрел на него в упор.
– Самая малость. Малькольм Пономарь знает, что я тебя не убил. Он пытался меня подловить, поэтому я навестил его дом и прикончил троих его людей.
Сочтя это шуткой, Билли рассмеялся, но когда Злыдень к нему не присоединился, спросил, что случилось на самом деле. Злыдень объяснил. Билли не мог поверить своим ушам.
– Ты мог бы убить Пономаря. И положить конец всему. – Перестав есть, Злыдень холодно и внимательно уставился на Билли. – Знаешь, что ты сделал? Ты только обозлил Пономаря. Теперь он еще больше будет стараться меня убить.
– Эгоистичный ты подлец. – Во взгляде Злыдня блеснула враждебность. – Только о себе думаешь, да?
– Нет.
– А знаешь, что я думаю? Я думаю, ты кому-то позвонил. Я думаю, что ты дождался, пока я уеду, протянул день и кому-то позвонил.
– Ерунда, – отозвался Билли. – Ты просто пытаешься свалить вину на меня, потому что у тебя самого крыша съехала.
Злыдень встал.
– Если бы ты не был таким болтливым уродом, у меня все было бы в порядке.
– И что бы это значило?
– Что у тебя длинный язык.
– А у тебя короткий член.
Без дальнейших дискуссий Злыдень стащил Билли со стула и открытой ладонью ударил по лицу, разбив губу. В отместку Билли врезал Злыдню кружкой по голове. Кружка разбилась, залив их обоих горячим чаем. Увидев, что Злыдень чуть отшатнулся, Билли воспользовался этим моментом, чтобы врезать Злыдню в челюсть сильнее, чем он ударял по чему-либо в своей жизни.
На лице Злыдня возникло пугающее выражение, но не успел он дать сдачи, как Били бросился на него, толкнув на стол. Оба рухнули на пол, и на несколько мгновений Билли оказался на Злыдне верхом. Однако его радость победы оказалась недолгой. Со школы он ни разу по-настоящему не дрался и теперь пытался вспомнить, что делать дальше. Насколько ему казалось, теперь полагается обрушить град бесполезных ударов на лицо и голову противника, пока не объявится староста, чтобы отвести обоих в кабинет директора.
Пока Билли предавался реминисценциям, Злыдень хватил его за левое запястье и вывернул. Две секунды спустя Билли лежал ничком на полу, рука у него была вывернута за спину, а колено Злыдня давило в поясницу.
– Нравится тебе это, да? Нравится? – неблагоразумно сказал Билли. – Гомик быкастый!
– Ты кому-то позвонил. Верно? – Злыдень чуть дернул за руку, в точности зная, насколько можно надавить, чтобы причинить максимальную боль, не ломая при этом руку.
Билли завопил. Потом неожиданно заорал песню. Это был первый куплет знаменитого «Ничего тут нет необычного» Тома Джонса.
Совершенно обезоруженный, Злыдень рассмеялся и покачал головой. Не в силах продолжать, он выпустил Билли и снова сел.
– Ты безнадежен. Совершенно безнадежен. Потирая ноющее плечо, Билли поднялся. Во рту
он ясно чувствовал привкус крови.
– Насилие хреново. Это все, что ты понимаешь. Злыдень кивнул.
– Но ведь получается у меня неплохо. Верно? Схватив со стола револьвер, Билли прицелился в
Злыдня, который ответил беспечным взглядом.
– Я мог бы сейчас тебя убить, – сказал Билли.
– Это не твое, – уверенно отозвался Злыдень. – Ты никогда никого не убьешь без крайней необходимости.
Повисло долгое молчание. Билли вернул оружие на стол. Потом Злыдень спросил, что случилось с «Харлеем». Пока Билли рассказывал, во рту у него опять пересохло. Злыдень пожал плечами.
– Не бери в голову. – Закинув ноги на стол, он начал забивать косяк. – Так кому ты рассказал?
Билли решил, что больше нет смысла запираться. Злыдень слишком хорошо его знает. Устало он объяснил про Никки, про то, как от ее письма одиночество стало нестерпимым и как это привело ко встрече с Тони. Гнев Злыдня улетучился, оставив по себе спокойное смирение. Молча раскурив косяк, он глубоко затянулся и передал его Билли.
– Ты сознаешь, что сейчас он скорее всего мертв? Твой друг-полицейский.
Билли похолодел.
– Господи Иисусе, не говори так!
– Отчасти, Билл, твои беды от того, что ты не понимаешь, с какими людьми связался. Да, ты циник, но одновременно до крайности наивен. Зло людей вроде Малькольма Пономаря выше твоего разумения. Ты никогда не будешь пытать или убивать врагов. Тебе кажется, что достаточно сарказма.
– Я вечно все порчу, – серьезно признался Билли. – Но еще никогда в жизни мне не удавалось так облажаться, как в последние несколько месяцев.
Нервно пыхнув, Билли вернул косяк Злыдню.
– М-да, – задумчиво протянул убийца. – Даже не знаю, чего я на тебя так злюсь. Ты всегда был таким.
– Бестолочью?
– Нет. Я не об этом. Ты как будто никаких правил не придерживаешься, даже своих собственных. Был один случай у нас в школе, в нем весь ты. Помнишь нашего старого учителя физкультуры?
– Барни Джонса. Лилипут мстительный.
–Ага. Но ты вечно его изводил. Лучше всех ты был только в одном, в кроссе, но отказывался выкладываться, потому что ненавидел Барни Джонса. На каждом занятии он подгонял тебя, а ты специально тащился, чтобы прийти последним. Помню, как он на тебя орал, как обвинял тебя, что у тебя кишка тонка пробежать пять миль. А ты только смеялся над ним.
– К чему это ты?
– У тех, кто не придерживается правил, жизнь всегда сложная. Я знал одного парня в Лондоне, крутого из Ист-энда по имени Деннис Хилл. Он так и не женился, потому что не смог поверить, что брак реален. Он не мог принять никакого ритуала, никакого обычая, которым следовали остальные. Он говорил: «Если присмотреться, это все не взаправду». То же он думал про законы. «Не взаправду, сынок». Когда его посадили за участие в грабеже, судья спросил, не хочет ли он что-нибудь сказать. Денис ответил: «У вас нет права меня судить, не существует такого человека, как настоящий судья. Это не настоящий суд. Все это не взаправду, мать вашу!» На что судья ответил: «В таком случаю я приговариваю вас к тюремному заключению сроком на двадцать невзаправдашних лет».
Улыбнувшись воспоминанию, Злыдень посмотрел на Билли.
– Смейся-смейся. Но ты именно таков. Вот что не так в твоей жизни. Изредка люди с твоим подходом добиваются сногсшибательного успеха. Но по большей части становятся злобными неудачниками.
– Или убийцами-маньяками, – возразил Билли.
Они пошли погулять в поля. Воздух был удушливым, тучи – черными и чреватыми дождем. Надвигалась гроза. Злыдень прихватил с собой «ремингтон», который нес через плечо. Билли спросил его про визит в дом Пономаря.
– Тебе не было страшно?
– Нет. Пули знают, когда тебе страшно. Они летят прямо на тебя, точно ты огромный магнит. А если ты не боишься смерти, они летят мимо, не могут тебя тронуть.
– Так, по-твоему, пули живые?
Злыдень повернул к Билли жестокое усталое лицо.
– Не валяй дурака. Билли рассмеялся.
Из-за высоких скул и лютого выражения Злыдень напоминал ему демона, высеченного из камня. Злыдень сел у живой изгороди, Билли пристроился рядом. На сером горизонте шпиль колокольни протыкал тучи, полные боли. На западе бормотал гром. Небо было испачкано собирающимся дождем.
