— Нам лучше поговорить в коридоре. — С этими словами Воорт поворачивается к выходу, даже не оглядываясь, чтобы проверить, идет ли юрист за ним. Разумеется, идет. Как на веревочке.
«Не давай им играть на их собственном поле», — говаривал папа.
В коридорах многолюдно. У стоек с закусками и напитками выросли очереди. Используя фальшивое удостоверение, Воорт заставляет кого-то из обслуживающего персонала открыть небольшую комнату возле корта. Внутри никого.
«Не давать Стоуну успокоиться».
Воорт закрывает дверь, и становится тихо. «Надеюсь, маскировка сработала». В комнате диван и стол, на котором расставлены тарелки с нарезанными фруктами и четырьмя видами бубликов. В пластмассовом ведерке запотевшие банки колы и спрайта, а возле телевизора поднос с печеньем. Бесплатные закуски и напитки для Очень Важных Персон.
— Вы напугали мою дочь! — возмущается Стоун.
«Хорошо. Ты не знаешь, чего ожидать. Не привык, чтобы с тобой так обращались. Я напугал твою дочь? Или ты подразумеваешь, что я напугал тебя?»
По властным манерам Стоуна Воорт заключает, что перед ним человек, привыкший отдавать приказы, а не получать их. И решает сыграть эдакого самодура.
— Буксиры Макгриви, — произносит он.
— Что? — Отсутствующий, ничего не выражающий взгляд. Стоун просто ждет продолжения. Либо он ни при чем, либо привык к плохим новостям.
— Кевин Макгриви. Бад Макгриви.
Стоун делает шаг вперед. Берет себя в руки. Он одного роста с Воортом, здоровый, благополучный. Излучает властность даже в простой одежде: легкая рубашка «Лакост» навыпуск, саржевые брюки цвета хаки, легкие кожаные туфли на босу ногу. Волосы взъерошены.
— О чем это вы?
— Три часа утра. Второе сентября. Макгриви.
— Послушайте, детектив. У вас явно что-то на уме, так, может, поделитесь, чтобы у нас мог состояться продуктивный разговор? Или вы так и будете бросаться какими-то именами и тратить свое и мое время, пока я пропускаю матч?
Воорт скрещивает руки на груди, всем своим видом демонстрируя усталое удивление.
— Так вы говорите…
— И притом вежливо, — прерывает его Стоун, не теряя самообладания ни здесь, ни возле корта. — Я охотно поговорю с вами. Можете задавать одни и те же вопросы — вежливо или нет. Я всегда сотрудничаю с полицией. Ваше отношение меня не волнует. Попробуйте еще раз.
Но Воорт обращается к испуганному Стоуну, прячущемуся, как он надеется, за броней уверенности. Надо, чтобы его отношение, настрой, тон были оскорбительными. Он перешел в нападение. Некогда бояться обидеть невиновного. Пусть жалуется, если Воорт надавит слишком сильно. Добавить информацию от Камиллы к нападению на автозаправке — и Воорт узнает, тали это дичь, на которую он охотится. «Мне надо как можно быстрее вспугнуть его».
— Я расследую несколько убийств на Ист-Ривер, — говорит Воорт. В голубых глазах появляется удивление, потом — вполне понятные осторожность и страх. Но какой это страх? За себя или за кого-то другого? Стоун — подозреваемый, оказавшийся невиновным. Стоун — ничего не подозревающий простак.
— Убийства? — Стоун сбавляет тон.
— Нападения на людей, интересовавшихся затонувшим кораблем «Гусар», который ищет и ваш клиент. «Клад лимитед». Ваше имя значится в заявке. Нам нужно проверить эту компанию. Кто-то из них может быть причастен.
У Теда такой вид, словно ему не верится, что его клиент может действительно быть причастным к такой гнусности, как убийство.
— Вы тут называли имена, — говорит он. — Это жертвы?
Вместо ответа Воорт продолжает давить:
— Как продвигаются поиски, мистер Стоун?
— Я этим не занимаюсь.
— Мне бы хотелось получить список участников проекта.
— Тогда вы обратились не по адресу. Я просто заключаю контракты. Все, что не связано с бумагами, меня не касается, — объясняет Тед, но в голосе наконец появляется слабенький намек на новую ноту: он начинает оправдываться.
— Тогда я хочу поговорить с вашими клиентами. Я не спрашиваю, что они рассказывают вам, поэтому проблем с правом адвоката не разглашать информацию, полученную от клиента, не возникает. Я хочу знать, кто они.
Воорт вытаскивает блокнотик и ждет. Теперь главное — тест «глаза-в-глаза».
Тед Стоун задумчиво прищуривается. Потом как-то съеживается.
— На самом деле я не знаю.
Воорт окидывает его «взглядом копа». Тем самым, который он с двенадцати лет отрабатывал перед зеркалом и усовершенствовал за годы настоящей полицейской работы.
Потом позволяет себе удивиться:
— Вы не знаете своих клиентов?
Этот тон снова заставляет Стоуна встрепенуться.
— Со мной связалась юридическая фирма из Вены. Попросила подготовить контракты. Им понадобился человек в Нью-Йорке. Вот как делаются такие вещи.
— Что за фирма? Запишите мне название. Иностранные фамилии. У меня вечно с ними проблемы. Мне придется пойти и проверить. Я буду все время приходить и уходить.
Стоун понимает угрозу и, заглянув в «Палм пайлот», небрежно пишет на обороте визитной карточки: «Мюллер и Розенберг». Добавляет телефонный номер (с международным кодом). Похоже, обвинение против клиентов пугает его, но и это было бы нормально для невиновного человека.
Воорт дает Стоуну визитную карточку Фрэнка Хеффнера:
— Здесь мой адрес и телефон. Я живу один. Кроме работы, у меня ничего нет. Звоните мне не раздумывая, если решите, что хотите рассказать мне… что-то еще. — Воорт улыбается.
— И что имеется в виду под «чем-то еще»? — обижается Тед. На экране телевизора, возле тарелки с виноградом, толпа разражается аплодисментами, когда на корт выходят два игрока в белом.
— Вы не знаете своих собственных клиентов, — повторяет Воорт.
— Вы упорный человек, — говорит Стоун. Но выглядит он теперь хмурым и бледным. Рассерженным.
— Ну-у, ага, моя бывшая жена говаривала, что я просто маньяк своего дела. У меня нет личной жизни. Все мое время уходит на поиски разных типчиков. Вот почему я работаю в отделе «висяков». Вот почему даже тройное убийство пятилетней давности — мамаша с двумя детьми — все еще интересует меня.
— Насыщенная жизнь, — замечает Тед.
— Не насыщенная. Скорее насыщающая, к примеру, Синг-Синг. Или Данбери — для «белых воротничков». Тамошние заключенные проводят время, высчитывая линии на теннисных кортах. И все такое.
Теперь Стоун багровеет, но кто бы тут сдержался? Пока ничего в его поведении не говорит о причастности к преступлениям.
— Я не читал об этих убийствах в газетах, детектив Хеффнер.
— Может быть, потому, что жертвы не из Ист-Сайда.
— Это замечание было неуместно. Мне не нравятся ваши методы. Пять лет назад я уже подвергался преследованиям и больше такого не потерплю. Слышите меня? Дайте номер телефона. Кто там над вами стоит?
— На работе? Или на общественной лестнице?
— Дайте номер вашего значка.
— А может, я вроде вас? Не знаю, с кем работаю. В любом случае, зачем вам мой значок? Уголовники не могут работать в управлении, равно как и уборщики.
Когда Воорт уходит и дверь за ним захлопывается, Стоун достает телефон.
Трясущимися руками набирает номер Леона. В комнате словно стало жарче. Ему нечем дышать. Внутри все горит.
— Объявился еще один детектив. У меня есть его адрес и телефон. Он… он разрабатывает меня.
— Опишите его.
Выслушав Стоуна, Леон говорит задумчиво:
— На Воорта не похоже.
— Я же тебе сказал! Это не Воорт. Его зовут Фрэнк Хеффнер. «Напарника Воорта зовут по-другому. Кто же тогда этот парень?» — хмурится Леон Бок.
Штаб-квартира Эй-би-си занимает высотное здание на Шестьдесят шестой улице, возле Бродвея, в квартале от Центрального парка. Стены вестибюля увешаны огромными фотографиями улыбающихся ведущих новостей и телепередач. Лифты набиты сотрудниками, разговоры которых дают более точное представление о тех, чьи знаменитые лица встречают посетителей внизу.
— Эта сука сказала мне, что я — лучший режиссер из всех, кто с ней работал. А потом попыталась уволить меня.
— Я что, ради этого учился в Стэнфорде? Чтобы угадывать настроение ведущего по тому, одет он в синее или черное?
Все раздражены. На шестом этаже — этаже власти — Воорт пробирается по лабиринту клетушек в поисках вице-президента по информационным программам Арни «Козла» Хафта. Тот занимает престижный, залитый солнцем угловой кабинет, выходящий на Бродвей и Линкольн-центр, до которого всего два квартала. Полки уставлены статуэтками «Эмми». Воорт видит обычные для начальственных кабинетов фотографии, демонстрирующие дружбу или по крайней мере знакомство хозяина с хорошо известными людьми: Хафт с Джулией Робертс, Хафт с сенатором Кайлом Лэндоном из праворадикального Общества Джона Берча, с Ральфом Нейдером, анархистом, участвовавшим в президентских выборах, с бейсболистом из «Янки» Фредди Фоксом и знаменитым мошенником Освальдом Старком.
