— А у вас есть доказательства, что Линкольн его нанял для этого дела? — влез Джо. — Или вы просто поверили ему на слово — поскольку, на ваш взгляд, подобная личность заслуживает всяческого доверия?
— Мейерс сразу же назвал его. Сообщил Брюеру и еще одному детективу, что Перри связался с ним на следующий же день после самоубийства молодого Джефферсона и сделал попытку нанять его, чтобы он следил за ходом расследования, сообщал ему, что делают копы.
— Ну, раз так, мой ответ на ваш вопрос будет…
— Не сейчас. Это и будет ответ. Пока у нас нет никаких доказательств, но лейтенант Брюер работает над этим.
Тарджент, отвернувшись от Джо, вновь обратился ко мне:
— Он сообщил, вы подчеркнули, что он должен действовать втайне от полиции, а когда он, мол, услышал об этом, то немедленно отказался. Утверждает, что потом вы снова перезвонили, повторили свою просьбу и пообещали, что он получит десять тысяч наличными по почте, если ему удастся раздобыть копии последних полицейских донесений по этому делу. Похоже, старый мистер Мейерс не слишком подходит для выполнения подобных поручений; Брюер сообщил, что он в основном занимается какой-то халтурой, например, подрабатывает охранником за десять долларов в час. Десять штук для него — огромная сумма. Судя по всему, деньги, которые он обнаружил в своем почтовом ящике, показались ему достаточно убедительным аргументом, во всяком случае, он так сказал. Однако, похоже, он совершил ошибку, поскольку теперь этот тупица наверняка потеряет свою лицензию.
Горло у меня сжалось, во рту пересохло так, словно все последние дни я питался одной сухой травой.
— Вы же сами понимаете, что все это ложь — от первого до последнего слова, — просипел я. — По глазам вижу, что знаете.
Тарджент всплеснул руками, потом развел их, словно желая сказать: «Знаю… а что ж поделаешь?»
— Это вы не мне говорите — скажите об этом мистеру Мейерсу. Сам же он твердо убежден, что лишь выполнял ваше поручение. Словом, Брюер желает, чтобы вы приехали к нему. Говорит, что, мол, намерен предъявить вам то же самое обвинение. Я предупредил его, что, поскольку речь идет о наличных, доказать ваше участие в этом деле будет труднее, чем он думает. Заранее знаю, чем это закончится — либо вы будете защищаться, а вы уже доказали, что в этом деле вам равных нет, либо попросту станете все отрицать. Я предупредил его, что вы не очень-то стремитесь сотрудничать с полицией и не очень-то откровенничаете.
— У вас нет никаких доказательств. И у Брюера их тоже нет. Все, что у вас есть, — это голословное утверждение какого-то типа да еще десять кусков, полученных по почте, которые мог послать ему кто угодно, да хоть сам Брюер, к примеру.
— У них есть конверт, в котором пришли деньги. На нем почтовый штамп Кливленда.
Я промолчал.
На губах Тарджента мелькнула улыбка.
— Ну, так как, вы имеете к этому отношение?
— Дело не в этом. Мне как раз пришло в голову: а не вы ли сами, случаем, послали эти деньги?
— Ну конечно! — фыркнул Тарджент. — А вы, значит, просто несчастная жертва тайного заговора, верно? Как это я забыл, сам не понимаю.
— Поверьте, Тарджент, у меня нет лишних десяти штук, чтобы вот так швыряться ими налево и направо. А если у вас есть желание проверить мои банковские счета, валяйте, проверяйте.
— Зато у Алекса Джефферсона было полно наличных — кстати, пятьдесят тысяч мы ведь так и не нашли, припоминаете? Он успел обналичить деньги, и с тех пор о них никто ничего не слышал.
— Ну и что с того? Вы решили, он заплатил Линкольну, чтобы тот его убил? — не утерпел Джо. — Так сказать, заказал сам себя? Очень логично, вам не кажется?
Тарджент покачал головой.
— Сдается мне, мистер Притчард, кто-то решил тянуть с Джефферсонов деньги. Только вот куда они подевались? Возможно, достались тому, кто оказывал на них давление.
— Возможно. Только Линкольн-то тут при чем? Каким образом он мог давить на Джефферсонов?
— Очень надеюсь, что он сам нам об этом расскажет.
— Это важно, — вмешался я. — Если кто-то, назвавшись моим именем, действительно нанял этого типа… тогда это серьезно, Тарджент. А выяснив, кому понадобилось это делать…
— Значит, кто-то выдал себя за вас, так вы считаете?
Я кивнул.
— Совершенно верно. Потому что я его не нанимал, а если он убежден, что это был я, то выбор у нас невелик, верно?
— Думаю, да. Либо кто-то действительно выдал себя за вас, назвавшись вашим именем, либо вы лжете. Вот и весь выбор.
— Второй пункт можете смело вычеркнуть, — посоветовал я.
— А собственно говоря, почему? Ха! Для чего кому-то выдавать себя за вас? Для чего платить десять штук частному сыщику, когда нет никакой уверенности в том, что его не поймают за руку? Даже если бы ему удалось стащить эти самые рапорты и протоколы и переправить их вам… пардон, тому, кто выдавал себя за вас, знаете, чем бы это закончилось?
— Понятия не имею.
На губах Тарджента снова промелькнула улыбка.
— Ну конечно, вы не знаете, — понимающе кивнул он. — Конечно. Мистер Перри, мне вас искренне жаль. Потому что если вы сейчас не лжете, тогда, выходит, вы самый недогадливый и бестолковый сукин сын из всех, кого я знаю. У меня прямо сердце разрывается, честное слово, вот-вот заплачу. Но я по натуре человек добрый, поэтому, так и быть, попробую помочь вам выбраться. Все, о чем вы не имеете ни малейшего понятия, все эти вопросы, которых у вас накопилось немало… Постараюсь на них ответить. Даже на последний. Сделаю это исключительно для вас.
Кивнув Джо, он повернулся к нам спиной и зашагал к своей машине — решительной походкой, насвистывая на ходу, словно смеясь над нами.
Можно стоять на берегу реки, смотреть на воду и размышлять, какой ленивой и теплой она выглядит, словно приглашает окунуться, хотя бы попробовать ее ногой. А потом ныряешь в нее и удивляешься — такой она вдруг оказывается ледяной, быстрой, да и под ногами, как выясняется, коварно прячутся коряги.
Примерно то же самое я чувствовал и сейчас. На первый взгляд просьба Карен разыскать невесть куда подевавшегося сына ее покойного мужа выглядела достаточно безобидно. Не говоря уже о кругленькой сумме, которую она обещала заплатить мне за такую, в общем-то, рутинную работу. Правда, кое-что должно было меня насторожить — факт, что я в тот момент возглавлял список подозреваемых в убийстве ее мужа, неважно, насколько длинным был этот список. Однако я предпочел игнорировать это сомнение — наверное, руководствуясь утверждением, которое сам частенько высказывал в бытность копом: «Если вы не сделали ничего плохого, вам нечего опасаться».
Я действительно не делал ничего плохого, однако с каждым часом все выглядело так, словно мне было чего бояться, и чем дальше, тем больше. А последняя новость, факты, которые обнаружил Брюер, разом изменили ситуацию. Потому что до сих пор все, с чем мне пришлось столкнуться, выглядело лишь цепью обычных совпадений. И хотя все это начинало меня напрягать, однако я мог от них отмахнуться — во всяком случае, мне так казалось. Теперь все по-другому. Кто-то решил подшутить надо мной, воспользовавшись моим именем, и, похоже, для него это было достаточно важно, иначе вряд ли он стал бы швырять на ветер десять тысяч долларов.
— Все началось в тот момент, когда ты вернулся из Индианы, — объявил Джо.
Мы с ним пристроились на краешке тротуара возле его машины. Тарджент уже уехал.
— Похоже на то.
— Копы явились к тебе после убийства Джефферсона, но потом оставили тебя в покое, поскольку ничто не доказывало, что убийца — ты. А вот потом, когда ты отправился на поиски парня, что-то изменилось. Похоже, ты привлек к себе чье-то внимание.
— Да — копов.
— Нет, кого-то еще. — Джо, сморщившись, потер плечо, и я в первый раз обратил внимание, каким усталым он выглядит.
Да, денек для него выдался нелегким, два часа за рулем — не лучшая замена сеансу физиотерапии.
— Иди домой, Джо, — велел я. — Поешь, прими болеутоляющее, словом, отдыхай.
Джо моментально бросил тереть плечо и упрямо покачал головой.
— Нет, со мной все в порядке. Кстати, нам еще нужно посидеть за компьютером, отыскать досье на этого Дорэна, а заодно придумать, как с ним поговорить. Сейчас уже очевидно, что кому-то очень хочется тебя подставить. Так что я бы на твоем месте подумал, как защищаться.
— Ну, Дорэн никуда не денется. Держу пари, завтра утром он будет в той же самой камере, что и сегодня вечером.
— Согласен. Короче, еще раз спасибо, Линкольн. — Помахав мне на прощание, Джо открыл дверцу своей машины. — Тебя подбросить?
— Нет, прогуляюсь немного. Утром увидимся, Джо. Завтра у нас полно дел. Впрочем, мы уже сегодня многого добились.
— Ну да. Тебя послушать, так мы много добились просто потому, что ты заставил меня впрячься в работу, — пробурчал он.
