Я бродил по этой фабрике смерти, пока не наткнулся на маленький отдел, над которым висела вывеска «Развивающие игры», — несколько полок с предметами для рукоделия, наборами для юных химиков и физиков, настольные игры. Я тщательно осмотрел полки, пытаясь найти подходящее ситуации. Это должно быть развивающим, но не скучным или интересным исключительно ботаникам, и не стать забавой только для одного. Мне нужно было нечто такое, что могло развлечь всех нас.
В конце концов я остановился на игре под названием «Лучший ученик». Один должен задавать вопросы, а другие отвечать по очереди. Именно то, что нужно: она объединит нашу семью, мы узнаем много нового и получим удовольствие от процесса. Коди даже придется говорить целыми предложениями. Да, то, что нужно.
По дороге к кассе я наткнулся на стеллаж говорящих книг с кнопками, на которые нужно нажимать, чтобы текст сопровождался звуками. Там было несколько сказок, и я сразу же подумал о Лили-Энн. Какой замечательный способ приучить ее к чтению. Я мог бы читать ей текст, а она нажимала бы на кнопки. Слишком хорошая возможность, чтобы ею пренебречь, и я взял три самых многообещающих.
Я дошел до кассы и расплатился. Игра обошлась мне почти в двадцать долларов с учетом налога, но я чувствовал, что она того стоила и деньги потрачены не впустую.
Было уже темно, когда я свернул на улицу, ведущую к дому. Три четверти одинокой луны сползали к горизонту и с тоской звали меня, делая грустные, но игривые предложения, касавшиеся того, чем Декстер мог бы заняться в такую ночь.
— Мы знаем, где живет Чапин, — шептала луна. — Мы можем сделать так, что от него останутся одни клыки, а кроме того, заставим его рассказать нам много интересного.
На секунду я поддался этому влечению, позволил сладкому темному приливу, подобравшемуся к моим ногам, подхватить меня. Но потом почувствовал вес купленной игры и книг, и это вытащило меня из волн лунного света на твердый берег Земли Нового Декстера. Довольно. Я больше не буду слушать призывный голос луны. Несколькими резкими словами я заставил Пассажира вернуться на его место в глубине холодной кладовой. «Убирайся», — сказал я, и, по-рептильи зашипев, он уполз. Он должен понять, что я ему больше не товарищ. Я стал Дексом-папочкой — человеком, который вечерами возвращается домой, соскучившись по Лили-Энн и всем простым и невинным радостям семейной жизни. Теперь я добытчик, проводник и защитник от любого зла. Теперь я Декс-папочка — скала, на которой будет построено будущее Лили-Энн, и в доказательство этого факта у меня был при себе «Лучший ученик».
Подъезжая к дому, я увидел машину Брайана и понял, что, судя по всему, я еще и Деке-Дурак, так как у меня не было ни малейшего представления о том, зачем мой брат снова здесь. И какова бы ни была причина, мне она не нравилась. Мой брат олицетворял то, с чем я намерен навсегда порвать, и мне не хотелось, чтобы хоть какое-то подобие этого приближалось к Лили-Энн.
Я медленно обошел вокруг машины Брайана и поймал себя на мысли, что смотрю на нее как на потенциальную опасность. Глупо, конечно. Взрывные устройства не в его стиле, он предпочитал хороший удар ножа, так же как и я прежде. Но для меня это кончилось, и не важно, какие желания одолевали меня, когда я подошел к двери и услышал радостные детские крики. Из всех абсурдных вещей, с которыми я столкнулся в последнее время, факт, что я испытывал раздражение, тревогу и даже обыкновенную человеческую злость только из-за того, что дети хорошо проводят время без меня, был хуже всего.
Поэтому в дом вошел совершенно сбитый с толку Декс-папочка. Первое, что я увидел, оказалась моя маленькая семья в полном составе и брат, сидящие перед телевизором: Рита с Лили-Энн на руках устроилась на одном конце дивана, Брайан — на другом, Эстор посередине. Все они широко улыбались. Коди стоял между диваном и телевизором и держал в руках какой-то серый пластиковый предмет, которым он, подпрыгивая, размахивал перед экраном. Компания на диване явно болела за него.
Когда я вошел, все взгляды на долю секунды обратились ко мне, но тут же вновь вернулись к экрану. Все, кроме Брайана. Мой брат смотрел на меня, и его поддельная улыбка становилась все шире и шире, по мере того как он наблюдал за моими неудачными попытками понять, что же происходит в моей собственной гостиной.
Очередной всплеск одобрительных криков с дивана закончился протяжным «ууу…», и Коди, помрачнев, отскочил от экрана.
— Хорошая попытка, Коди, — сказал Брайан, по-прежнему не отрывая взгляда от меня, — действительно очень хорошая.
— Я набрал много очков, — произнес Коди невероятно длинную для себя речь.
— Да, — согласился Брайан. — Давай посмотрим, сможет ли твоя сестра побить этот рекорд.
— Еще как смогу! — крикнула Эстор, вскакивая на ноги и размахивая в воздухе другим куском пластика. — Я сделаю тебя, Коди!
— Никто не хочет объяснить мне, что здесь происходит? — поинтересовался я и понял, как жалко это прозвучало.
— О, Декстер, — сказала Рита так, будто я был чем-то на редкость невыразительным, что она видела впервые в жизни, — Брайан просто… Твой брат купил детям приставку «WII», и это очень… Но не может же он просто так… — продолжила она, отворачиваясь от меня, чтобы взглянуть на экран. — Я хочу сказать, она же такая дорогая, и… Ты можешь у него спросить? Потому что… Хороший выстрел, Эстор. — Рита слегка подпрыгивала, так что голова Лили-Энн качалась из стороны в сторону. Было ясно: я могу снять с себя всю одежду, облить себя бензином и поджечь, и это вряд ли заметит кто-нибудь, кроме Брайана.
— Это очень полезно для них, — сказал мне Брайан с улыбкой, позаимствованной у Чеширского кота. — Хорошее упражнение для развития двигательных навыков. Кроме того, — добавил он, пожав плечами, — это чертовски весело. Тебе тоже стоит попробовать, братец.
Я посмотрел на неестественно широкую деланную издевательскую улыбку брата и услышал зов луны, обещавшей исполнение желаний. Отвернувшись от него, я увидел, как моя семья безудержно радуется новому опыту. Внезапно коробка в моих руках — «Лучший Ученик», почти двадцать долларов с учетом налога — показалась мне такой же тяжелой и бесполезной, как старая железная бочка, набитая рыбьими головами. Я уронил ее на пол, и передо мной замелькали картинки, изображающие, как Декстер в слезах выбегает из комнаты, чтобы упасть лицом вниз на кровать и оплакать свое разбитое сердце.
Но, к счастью для моего имиджа твердого, но заботливого отца, эта картина выглядела так смешно, что я просто глубоко вздохнул и нагнулся за свертком.
На диване не осталось для меня места, и я прошел мимо теплой компании, расположившейся на нем. Они изогнулись так, чтобы не пропустить по моей вине ни одной секунды героической битвы Эстор с видеомонстрами. Я положил свое приобретение на пол и неудобно уселся в удобном кресле. Брайан смотрел на меня, я чувствовал это, но не стал отвечать на его взгляд. Вместо этого я сосредоточился на том, чтобы создать и поддерживать впечатление вежливой заинтересованности. Через некоторое время он отвел глаза и переключился на наблюдение за экраном. Что до остальных присутствующих, то меня для них словно бы и не существовало.
Я наблюдал, как Коди и Эстор сменяют друг друга у своей новой дорогой игрушки. Почему-то, невзирая на их оживление, я не мог разделить их энтузиазм. Они взялись за другую игру, которая подразумевала совершение убийств при помощи ножа, а не пистолета, но даже вид лезвия не заставил мое сердце замереть. Конечно, они выглядели такими счастливыми, что только самый отъявленный брюзга мог возражать против подобного времяпрепровождения. Исходя из этого мне стоило добавить к списку моих качеств «отъявленного брюзгу». Декстер Морган — сотрудник лаборатории крови; перевоспитавшийся маньяк; в настоящее время работает занудой. Еще немного, и я оказался бы рад визиту Деб. Отчасти потому, что это вынудило бы Брайана уйти, но в первую очередь мне хотелось сказать ей: «Вот этого ты хочешь? Семья, дети — ага!» И я бы горько усмехнулся, подчеркивая переменчивость семейного счастья.
— О, — очень громко завопила Эстор, и Коди подскочил, чтобы занять ее место. Мне стало ясно: на самом деле совершенно не важно, что я делаю, — я никогда не смогу заслужить их одобрения и предложить им действительно нечто забавное. Они не просто непостоянны в своих привязанностях, они лишены человеческих чувств и привязанностей. Как котята. Маленькие хищники, внимание которых легко привлечь какой-нибудь блестящей безделицей. И что бы я ни делал, мне никогда не удастся пробиться сквозь скорлупу их равнодушия к происходящему вокруг.
А потом они вырастут. Кем? Убийцами с мертвыми глазами, притворяющимися людьми, вроде Брайана и меня, готовыми в любой момент нанести друг другу удар в спину? Они проживут свое детство как маленькие нерассуждающие носители хаоса, а к тому времени, когда созреют для понимания того, чему я хочу их научить, они станут слишком взрослыми и, возможно, не пожелают измениться. Этого оказалось достаточно, чтобы заставить меня отказаться от новообретенной человечности, выскользнуть на залитую лунным светом улицу, найти кого-нибудь и разобрать на части. Без тщательных поисков, без утонченности совершить спонтанный и очищающий акт жестокости. Именно так, как поступал Брайан.
