– Уверен. Я знаю, что вы ни в чем не виноваты.
– А разве это так важно?
– Для меня – да.
– Почему?
– Вы впутались во что-то, Холланд. Во что-то большое и гадкое. Во что-то, что не дает вам покоя. Во что-то, из-за чего мой шеф готов исполнить заднее сальто, чтобы только отстранить меня от этого дела. А мне не нравится, когда меня отстраняют от дела. Это бьет по моему самолюбию, а оно у меня очень чувствительное.
Какое-то время мужчины стояли молча, приглядываясь друг к другу, и каждый оценивал другого.
Наконец Виктор кивнул и тут же виновато, прося прощение за недоверие, посмотрел на Кэти. А когда она, выдержав паузу, шагнула в его объятия, мир снова ожил и повернулся в сторону надежды.
– Ох и пришлось мне за вами погоняться, Холланд! – проворчал Половски. – Думаю, самое время поработать вместе.
– Короче, – подвел итог Олли, – миссия невыполнима. По-другому и не скажешь.
Они все собрались в номере Половски. Пять членов команды, которую Мило тут же окрестил «Крейзи олд тьюнере».
На столе в центре комнаты стояли бутылки с пивом, валялись пакетики с чипсами и фотографии с описанием системы безопасности «Виратека». Была здесь и карта принадлежащего фирме земельного участка – сорок акров строений, площадок и лесопосадок, – окруженного электрическим забором. Они изучали снимки целый час, но так и не нашли решения проблемы.
– Войти практически невозможно, – покачал головой Олли. – Даже если коды не сменили и они до сих пор действуют, вас не пропустят туда охранники. Два поста по два человека – мимо них не проскользнешь.
– И все же какой-то способ должен быть, – сказал Половски. – Ну же, Холланд. Вы же башковитый парень. Употребите свои мозги по назначению.
Кэти взглянула на Виктора. Другие то и дело подбрасывали какие-то идеи, предлагали варианты, пусть и неосуществимые, он же по большей части молчал. «А ведь его ставка самая большая – жизнь», – подумала она. Проникнуть на закрытый, тщательно охраняемый объект, рискнуть всем – для этого требовалась невероятная смелость. Или абсолютное безрассудство. Однако ж Виктор держался совершенно спокойно и изучал карту с таким видом, словно планировал воскресную поездку за город.
Должно быть почувствовав ее взгляд, он обнял ее за плечи и прижал к себе. Теперь, когда они снова были вместе, Кэти наслаждалась каждым мгновением, откладывала в память каждый взгляд, каждую ласку. Она знала, что долго это не продлится, и со страхом прислушивалась к обсуждению того, что со стороны выглядело вылазкой в смертельную ловушку.
Поцеловав ее в макушку, Виктор с неохотой перевел внимание на карту:
– Электроника меня не беспокоит. Человеческий элемент, вот что важно. Я имею в виду охранников.
Мило бросил взгляд на Половски:
– Я по-прежнему считаю, что единственный вариант – действовать официально. Старина Джей Эдгар должен получить ордер и нагрянуть туда с обыском.
– Прекрасная мысль, – фыркнул Половски. – К тому времени, как бумаги пройдут через все инстанции – судью, Дефо и бог весть кого еще, – «Виратек» успеет превратить лабораторию в фабрику по производству детского питания. Нет, действовать придется на свой страх и риск. Чтобы никто ничего не пронюхал. – Он посмотрел на Олли. – Уверены, что этой улики будет достаточно?
Олли кивнул:
– Хватит одной пробирки. Мы отдадим ее в какую-нибудь надежную лабораторию с безупречной репутацией, получим подтверждение, что в пробирке вирус чумы, – и дело в шляпе.
– И тогда им точно не отвертеться?
– Нет. Вирус официально признан исчезнувшим. Любая компания, проводящая исследования с живым образцом, уже в силу самого этого факта считается виновной и может заказывать себе гроб.
– Мне это нравится, – сказал Половски. – В силу самого факта… Я так понимаю, что никакие ловкачи адвокаты «Виратеку» уже не помогут.
– Но сначала надо раздобыть пробирку, – напомнил Олли. – А это, насколько я могу понять, практически невозможно. Если только мы не пойдем на вооруженное ограбление.
– Занятное предложение, – сказал Половски, и в какой-то момент Кэти даже испугалась, что фэбээровец всерьез обдумывает неудачную шутку Олли. – И все-таки нет, – добавил он после паузы. – В суде такое доказательство не примут.
– К тому же я, – вставил Олли, – ни при каких обстоятельствах в человека стрелять не стану. Это против моих принципов.
– И моих тоже, – поддержал друга Мило.
– А вот с кражей моя совесть как-нибудь смирится.
Половски посмотрел на Виктора:
– Вижу, у вас тут все с высокими моральными стандартами.
Виктор усмехнулся:
– Пережитки шестидесятых.
– Похоже, мы возвращаемся к первому варианту, – вздохнула Кэти. – Кража. Нам придется выкрасть вирус.
Она еще раз прошлась взглядом по карте. Главная подъездная дорога вела к единственным воротам. Других подъездов, если не считать немощеную пожарную дорогу, помеченную на карте надписью «Не эксплуатируется», не было.
– Хорошо, – сказала она. – Предположим, вам удалось пройти через главные ворота. Остаются еще две запертые двери, два контрольных поста и лазерная решетка. Итак?
– Двери не проблема, – повторил Виктор. – Проблема – охранники.
– Может быть, предпринять какой-то отвлекающий маневр? – предложил Мило. – Например, устроить пожар?
– Чтобы из города прибыла пожарная бригада? – возразил Виктор. – Не очень хорошая идея. Кроме того, мне приходилось иметь дело с ночным охранником у передних ворот. Этот парень всегда действует строго по инструкции. Из будки он не выйдет ни при каких обстоятельствах, а при первом же намеке на что-то подозрительное подаст сигнал тревоги.
– А если Мило подделает пропуск? – сказал Олли. – Изготавливал же он фальшивые водительские права. И неплохо получалось.
– Мистер Лум подделывал документы? – спросил Половски.
– Ничего я не подделывал! – возмутился Мило. – Всего лишь подправил год рождения!
– А какие паспорта! – продолжал Олли. – У меня был паспорт гражданина королевства Буга-Буга. Я даже прошел с ним паспортный контроль в Афинах.
– Неужели? – Половски покачал головой – похоже, криминальный талант Мило произвел на фэбээровца сильное впечатление. – Ну так что, Холланд? Как по-вашему, сработает?
– Нет. Охранники – сотрудники первоклассной охранной фирмы, и уж в документах они разбираются. А незнакомых проверяют с особой тщательностью.
– Но кого-то, наверное, пропускают и без проверки?
– Конечно. Начальство. Тех, кого хорошо знают в лицо и… – Виктор вдруг остановился и посмотрел на Кэти. – Господи, а ведь это шанс.
Объяснений не требовалось – Кэти сразу поняла ход его мыслей. И покачала головой:
– Нет. Не думай, что это так просто. Прежде всего мне нужно видеть сам объект. Нужен слепок лица. Хорошие снимки, сделанные под разными углами и…
– Но ведь ты можешь, да? Это же твоя работа!
– Одно дело – кино, и совсем другое – реальная жизнь, где подозрение может вызвать малейшая неточность.
– Мы приедем туда ночью. Охранник будет видеть человека через окно автомобиля или даже только на мониторе. Если ты сумеешь замаскировать меня под одного из директоров…
– Вы о чем говорите? – оборвал Виктора Половски.
– Кэти – художник по гриму. Фильмы ужасов, спецэффекты…
– Но здесь совсем другое! – воскликнула Кэти. Там, в кино, все было просто. Здесь же ее ошибка могла стоить Виктору жизни. Нет, нет и нет! Пусть даже и не просит. Если что-то случится, вся ответственность ляжет на нее. Смерть Виктора станет таким бременем, которого ей просто не вынести.
Она еще раз покачала головой и посмотрела на него с надеждой — пойми, я не справлюсь.
– Слишком высоки ставки. Это же не какой-нибудь «Повелитель слизи».
– Ты делала «Повелителя слизи»? – удивился Мило. – Жуткая картина! Я смотрел два раза!
– Да и скопировать лицо не так-то просто, – продолжала Кэти. – Нужно будет изготовить маску, слепок. А для этого потребуется модель.
– Модель? То есть сам человек? – уточнил Половски.
– Совершенно верно. Сам человек. Не думаю, что у вас получится пригласить кого-то из руководителей «Виратека» на сеанс, где его лицо обмажут гипсом.
Некоторое время все молчали.
– Да, это проблема, – констатировал Мило.
– Не такая уж и проблема, – подал голос Олли.
Все повернулись к нему.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Виктор.
– Я тут вспомнил одного парня. Иногда работает со мной в лаборатории… – Олли поднял голову и хитро ухмыльнулся. – Он ветеринар.
События последних недель легли на плечи Арчибальда Блэка столь тяжким бременем, что он с трудом справлялся с рутиной повседневных забот. Даже поездка в «Виратек» превратилась в настоящее испытание. А уж сидеть за столом в офисе, смотреть на секретаршу и делать вид, что все хорошо, что ничего не случилось… нет, на это просто не хватало сил. В конце концов, он был ученым, а не артистом.
