— Хорошо. — Аня кивнула, хотя по телефону этого и не было видно. — Мне вчера принесли цветы от этого якобы Коли. Неприятный был букет. И в домофон звонил кто-то похожий. Но я уже знаю, как с этим бороться. Я просто долго плакала и поняла. Но больше плакать не собираюсь. И бояться тоже. Глупость это все.
— Аня… — Даша замолчала, а через пару мгновений тихо предложила: — Хотите, я приеду? У меня сегодня никаких планов нет. Можем чаю попить. Или кофе. Поболтать.
Аня обиделась чуть ли не до слез. Неужели Даша совсем не слышит, что она ей говорит? Какие встречи, зачем? У нее наконец все хорошо, ей не нужна нянька!
— Можно и Игоря Валерьевича позвать, — тем временем Даша, похоже, приняла ее молчание за согласие и осмелела. — Пообщаемся в неформальной обстановке, у него наверняка найдется время, я позвоню…
— Он тебе нравится? — резко прервала ее Аня. Настроение тут же начало портиться, и сразу захотелось испортить его еще кому-то.
— Кто? Игорь Валерьевич? — Жаль, что они разговаривали по телефону, и Аня могла только догадываться, как Даша сейчас нервно кусает ноготь. — Ну, он умный и понимающий, внимательный… к деталям внимательный.
— У него есть невеста, он мне сам рассказывал, — снова прервала ее Аня. — И у меня тоже есть жених. Я с ним сегодня собираюсь встретиться. И позвонила только для того, чтобы сказать, что мне ничего не нужно. Я со всем справлюсь сама!
Она отключила вызов и перевела дух. И чего она так завелась с полуоборота? Ну захотелось девчонке с ней увидеться. Может, после их разговора она вообразила, что они могут подружиться? И дело вовсе не в Ане и ее проблемах, которых больше нет, а в самой Даше?
Перезванивать тем не менее она не стала, как и звонить Ремесову, чтобы покаяться в том, что обидела его помощницу. Взрослая девочка, сама разберется.
Аня домыла полы, вытащила платье и туфли на вечер, повесила платье на спинку стула «отвисеться», чтобы не пришлось переглаживать.
Оглядела квартиру, пытаясь понять, что еще можно сделать, и тут вспомнила про спрятанные в столе рисунки. Сначала хотела порвать их на мелкие кусочки и выбросить, но мусор она уже выкинула и снова набирать полведра непонятно чего не хотелось. Так что Аня аккуратно сложила рисунки и сунула их в старую папку, плотно прижав друг к другу. Теперь вместо целого вороха страхов получилась довольно тонкая папочка. И даже стыдно стало, что она столько слез над ними пролила.
Убрав папку обратно в стол, Аня села перед телевизором и включила сериал. Давно хотела его посмотреть, но все эти тревожные мысли и звонки мешали сосредоточиться на сюжете.
Кажется, зазвонил мобильник, но Аня твердо решила не брать трубку и досмотреть сериал хотя бы до середины сезона. Ваха должен заехать только вечером, а все остальные могут катиться к черту!
Она смотрела уже начало третьей серии, в которой главный герой наконец-то встретил главную героиню и даже успел с ней разругаться так, что сразу стало понятно — это любовь как минимум до пятого сезона, когда затрезвонил домофон.
«Хотела ведь отключить», — с досадой подумала Аня, поднимаясь с удобного дивана, и остановилась. Домофон больше не звонил.
Она прошла на кухню и открыла окно, высунулась по пояс. Видно ничего не было, но она услышала, как хлопнула дверь. Кто-то вышел. Кажется, это тихий парень из соседней квартиры. Вероятно, поэтому домофон и замолчал — дверь открыли изнутри.
Аня прошла в комнату и выключила телевизор. Потом подошла к двери. Засов. Задвижка, ключ. Она открыла все. Распахивать не стала, не в деревне же!
И вернулась на кухню к приоткрытому окну. Тянуло морозным чистым воздухом, на подоконник с внешней стороны сел голубь, но заскользил коготками и, тяжело взмахивая крыльями, улетел. Аня следила за ним, пока шумел лифт. Когда лифт остановился, она замерла, вцепившись пальцами в подоконник так сильно, что побелело под ногтями.
Она не услышала бы щелчка открывшейся двери, хоть и ждала его, если бы не сквозняк. Окно хлопнуло, открываясь шире, и сквозняком потянуло через всю комнату, обдавая Аню холодом, и до открытой двери. Ее зазнобило.
На шаги она обернулась, не выдержала. Синяя куртка и низко надвинутый капюшон. Джинсы. Кроссовки. Те же самые. Кроссовки особенно поразили. Аня помнила, как выкинула их лично, когда они разодрались в хлам после прогулки под дождем. А эти были новенькие.
Капюшон слетел с головы, и Аня оторвала взгляд от кроссовок.
Она узнала его. По движениям и по выражению лица. По взгляду. Это был Коля, он просто сменил лицо и рост тоже. Так ведь бывает, да? Она все равно его узнала.
Аня одним прыжком вскочила на подоконник. Сама от себя не ожидала, словно и не было стольких пролетевших лет и лишних килограммов.
— Не подходи! — голос дрогнул, это плохо. Но она уже стояла точно так же на подоконнике, как и в прошлый раз. Воспоминания нахлынули на нее. И не только на нее.
— Аня, милая, тут же не первый этаж, как в той квартире, — голос тоже был не Колин, но разве это важно? — Спускайся, мы просто поговорим. Я не причиню тебе вреда, ты же знаешь.
Аня знала, что он всегда так говорил, но не верила ему и раньше. Даже когда его руки были пусты, а сейчас в правой поблескивало тонкое длинное лезвие.
— Не смей! — выкрикнул Коля, когда она широко распахнула окно. Сразу стало очень холодно, и Аня замерла, не решаясь сделать шаг. — Вот так, не нужно. Я просто должен сделать это, я не хочу тебя убивать. Я справлюсь, я могу. Просто поверь мне!
Аня поняла. И страх совсем прошел. Она больше не боялась высоты и холодных острых снежинок. Инстинктивно на мгновение сжав ладонь на животе — надо было все-таки родить ребенка от первого встречного, как всегда пугала ее мама. Надо было не бояться тридцати пяти или пятидесяти. И стоило переехать в Москву и хоть раз по-настоящему возразить маме.
Она не хотела быть здесь. Она столько всего хотела сделать! Может, сходить на уроки сальсы или в кальянную, научиться водить машину, уехать в другую страну или хотя бы в другой город. И она бы сделала это все, если бы за спиной не стоял Коля. Коля с тонким коротким лезвием на ручке. Скальпель — всплыло откуда-то слово.
А потом отпустила свой живот, раскинула руки широко-широко, как во сне на мосту, словно она и сейчас могла полететь. Может, это снова сон.
Последняя мысль взорвалась в ней вместе с ослепительным холодом не способного удержать ее воздуха:
«Только бы насмерть».
Вслед ей что-то кричал Коля, но Аня не слышала.
Только. Бы. Насмерть.
Глава 24
У Игоря на субботу не было каких-то особых планов. С утра он выгулял Арамиса, дошли с ним до Балатовского парка и там прогулялись, словно он извинялся перед псом, что так редко проводил с ним время. Когда он перешел на новую работу, с Арамисом чаще приходилось гулять Кристине. Сегодня они с псом зашли за Кристиной, и Игорь со смешанными чувствами наблюдал, как ластится к ней Арамис. Вроде бы и хорошо, они же скоро поженятся, и это здорово, что будущая жена так ладит с твоим псом. Но, с другой стороны, это же его пес!
— Арамка, иди к хозяину, а то он сейчас лопнет от ревности, — хихикнула Кристина, которая всегда все сразу замечала.
Игорь предложил зайти в кафе, попить кофе с пирожными, но Кристина настояла на том, чтобы взять пирожные на дом, а заодно суши или по бургеру, и завалиться на диван перед телевизором.
— Все-таки ты идеальная женщина, — резюмировал Игорь, в очередной раз убедившись, что лежать на диване и смотреть телевизор, сжимая в объятиях жующую Кристину, куда приятнее, чем сидеть в общественном месте и по привычке оценивать окружающих людей.
— А то! — с набитым ртом ответила Кристина. — Цени!
Игорь дотерпел, когда она дожует, и поцеловал так пылко, чтобы она поняла — ценит, еще как! Потом Кристина готовила обед, а Игорь помогал — пробовал. А после обеда они просто валялись рядом, Кристина смотрела какой-то свой сериал про врачей, пока Игорь дремал, делая вид, что тоже смотрит. В воскресенье нужно было снова идти на семейный ужин, а с понедельника зарыться в архивные дела и пытаться найти ниточку между всеми этими странными убийствами, и только суббота принадлежала им.
