«Может, решит, что убил?» Но тут же Витька понял, что в очередной раз за это утро ошибся. Экспедитор ковылял по обочине — медленно, но целенаправленно. «Добить, сука, хочет».
Витька вскочил и, скособочившись, рванул по шоссе так резво, как только смог. Несмотря на боль, все-таки старался выписывать спасительные зигзаги. «Хоть бы кто навстречу. Ага, едут. Вот везуха! Менты!!!»
Действительно, это был ментовский «уазик». И он тормозил.
От радости — вот оно, спасение! — Витька забыл сделать очередной зигзаг. Пуля, выпущенная преследователем, вошла ему в плечо, опять швырнув на асфальт…
* * *
Гадостный дым, заполонивший Питер, привел к тому, что на один день сократился даже июньский Экономический форум.
На разговоры об инвестиционных технологиях, наномодернизации, несовершенстве сырьевой модели, неизбежном появлении новых мировых валют и справедливой цене на нефть (нефть опять дешевела, будь она неладна!) отвели два дня. Третий, как всегда, это прогулки по каналам и рекам, Эрмитаж и опера в Мариинском театре. Для особо продвинутых — пати на борту «Авроры». Но, несмотря на могучие кондиционеры в номерах отелей, автомобилей и залах, гости за первых два дня поняли, что в этот сезон Питер для прогулок не предназначен. Поэтому неформальная часть конференции свелась к пиршеству-фуршету и отъезду в Пулково-2, поспешностью схожему с эвакуацией.
Новый полпред в форуме тоже поучаствовал, правда, отдельно не выступал, но встречался с людьми: с нашими отечественными министрами и олигархами и с их зарубежными собратьями. Переводчиком у полпреда работала Татьяна.
Сам Столбов ни к кому первый не подходил, но к нему обращались часто. Ксерокопия статьи «Зимовецкое чудо» оказалось едва ли не самым востребованным материалом форума.
Когда гости разъехались, Президент нашел час заехать в полпредство к своему новому назначенцу.
— Весело у тебя, — сказал он, прогулявшись по этажам и посмотрев на новых сотрудников.
— А у меня всегда весело, — ответил полпред. — Кстати, жаловаться уже начали?
— Пока не слышно.
— Жаль. Значит, плохо работаю. Ничего, Анатолий Дмитриевич, скоро дождетесь. А как, кстати, у вас? Контора не донимает?
— Чувствую, отстала. Сработал ваш совет. Уж не знаю, как они с грушниками — напрямую поговорили или намеками, но у меня появилось ощущение баланса и полной стабильности.
Столбов кивнул, мол, всегда рад помочь, господин Президент.
— Премьер, правда, дуется, — продолжил Президент, — но я ему его же слова напомнил. Про диктатуру закона. У каждого свои полномочия, пусть не удивляется, что я ими пользуюсь. А если не нравится, пусть как лидер главной партии страны меняет Конституцию.
— А вдруг возьмет и изменит? — сказал Столбов.
— А я тогда свою партию создам. Или тебе поручу ее создать и взять в Думе большинство, — ответил Анатолии Дмитриевич.
И Президент, и полпред вежливо посмеялись, как и полагается после обмена удачными шутками.
— Наверное, проще создать новую партию, чем двум губернаторам договориться, как быть с этим — Столбов указал на окно, и гость понял без намеков — уж настолько стала видна глазу серая полоса над Невой. — Город страдает из-за того, что область горит, но никак ей помочь не может. Или не хочет — непонятно. Если все так будет и дальше, придется объявлять чрезвычайное положение. Объявлять придется одновременно в двух субъектах Федерации, а ответственный человек должен быть один. Иначе опять будет не договориться.
— Может, тебя поставить?
— Думаю, рано полпредство в огонь бросать. Может, достаточно будет добавить МЧС техники, горючего да вертолеты перегнать из Сибири. Смотрел прогноз, за Уралом нормальная погода, дожди и все такое. Пусть поделятся.
Президент ответил, что подумает…
* * *
В начале июля обещанное подкрепление от МЧС все же прибыло — колонна из двух экскаваторов, четырех автоцистерн, четырех «Уралов» и тридцати человек живой силы. Техника имела заслуженный вид, похоже, отправители рассчитывали на халявный ремонт в Ленинградской области.
Одновременно областное МЧС получило намек: можно получить и больше, но лишь по расчету. В том числе и дополнительную авиацию. Просто так ее присылать не собирался никто. Другие регионы России боялись остаться без противопожарных резервов.
У питерских пожарных подмога не вызвала никаких эмоций. За месяц непрерывной борьбы люди зверски устали, срывались, пили после очередной победы в бесконечной войне и выбывали на неделю. Были и жертвы: кто-то погиб в дорожной аварии, случившейся из-за смога, кто-то обгорел, провалившись в тлеющую болотную западню. Иногда работники с многолетним стажем после месяца непрерывного труда отправлялись на выходные к семье и не возвращались в отряды — семья не отпускала.
Техника оказалась слабее личного состава. От бесконечных поездок не выдерживали даже «Уралы», а уж «газики» и автобусы ломались один за другим. Вертолеты все чаще и чаще оставались на аэродромах на ремонт, но и он проходил с запозданием: бюджет МЧС не предполагал такого бесконечного марафона. Еще хуже было с горючим. «Вы что, баб катаете на вертолетах?» — спрашивали в Москве, и крыть в ответ было нечем: в прежние, спокойные сезоны бывало и так.
Сушь и жара понемногу делали свое дело: вытягивали воду отовсюду, откуда можно, разве только не из Ладоги и Невы. И то в Питере уже шутили, что через месяц удастся перепроверить легенды обо всех немецких самолетах, сбитых в блокаду и упавших в Неву. Хозяева прогулочных суденышек в иных местах сбавляли ход, опасаясь проскрести по дну. Прогулок стало мало, и даже не потому, что туристы не приезжали в Питер. Просто от зловонных каналов хотелось держаться подальше.
За городом было совсем не до шуток. Средних размеров озерца распадались на пруды и лужи. Речки высыхали до ручейков, потом высыхали и ручейки.
Прежде непроходимые трясины становились загадочным ковром, колыхающимся под ногами, как водяной матрас. Болотная зелень высыхала и съеживалась, зеленые перемычки между чащобами превращались в сухостой, который можно ломать охапками и бросать в костер вместо бересты.
Над Карельским перешейком установилось полное безветрие. Дым от пожаров висел над торфяниками, как воздушный шарик на нитке. От жары (а под тридцать держалось даже ночью) устали не только люди, устала и природа…
* * *
Вся остальная Россия тоже понемногу задыхалась. Но — по другой причине. Весенние подорожания никуда не ушли, и забыть о них удавалось, лишь думая о новых бедах и напастях.
РЖД в очередной раз признало пассажирские перевозки убыточными и ввело двадцатипроцентный летний тариф. И на купе, и на плацкарты. Большинство областных правительств, желая спасти бюджет, ввело такое же подорожание и для пригородных электричек.
Обычно от алчности железнодорожников население спасалось автобусами — душными, тесными, но дешевыми. Мелкие автобусные компании стали, было посылать «живые рекламы» прямо на вокзалы, соблазняя граждан демпинговыми поездками. Но на этот раз железнодорожники нанесли эффективный ответный удар.
За одну неделю произошли два ДТП с участием автобусов. Одно, на Северо-Западе, — исключительно из-за дыма. Жертв не хватило на федеральный траур, но было достаточно для энергичной газетно-телевизионной кампании; наиболее корректным и выдержанным с эпизодом был энтэвэшный фильм «Братский гроб на колесах».
На фоне таких страстей правительственный указ о том, что лицензии на междугородные перевозки может иметь не абы кто, а лишь крупные компании, смотрелся как народное требование. И указ не замедлил появиться. После чего число конкурентов РЖД одним махом сократилось на треть, а стоимость проезда в междугородных автобусах выросла примерно на столько же.
Тут произошел не сразу всеми замеченный, но характерный инцидент. Патриарх несколько раз обращался в правительство, а потом и лично к Премьеру с просьбой не поднимать железнодорожные тарифы и ввести мораторий на лицензирование автобусных предприятий хотя бы на период летних паломничеств. Ответили ему вежливо, но тарифы подняли.
Патриарх выступил с заявлением, в котором кроме очередного призыва народа к терпению впервые попросил власть имущих быть внимательнее к проблемам своих сограждан. А кто-то из патриарших приближенных отметил в своем блоге, мол, не стоит надеяться, что в ином случае Церковь заменит ОМОН: даже когда Иоанн Кронштадтский вышел с крестом к революционной толпе, она все равно пошла громить офицеров.
Следствием всего этого было некоторое охлаждение на официальном уровне между Премьером и Патриархом и совсем не холодная реакция некоторых пользователей Интернета. Прокатились две недобрые волны сообщений в ЖЖ и комментариев о «жадных попах, готовых урвать даже в кризис». Самая независимая из всех изданий, «Вольная газета», предположила, что если Патриарх будет вести себя, как Папа римский Иоанн-Павел II, то его ждет болезнь Альцгеймера. А популярная телевизионная передача «Гражданин и Закон» выпустила короткий сюжет о попах, вымогающих квартиры в наследство у одиноких старушек, и между делом легонько обвинило церковников в содомии.
