Однако ночью 25 июля выступление Анетты Фьюри в роли Принцессы Золотое Солнце закончилось скандалом, который не мог уладить даже миротворческий талант Челси. Незадолго перед шествием Принцесса приняла три, возможно, последние во всех Соединенных Штатах, таблетки кьюалюда. Она выудила пыльные пилюли из глубин своей сумочки и запила их теплой водой из бутылки. Все просто попадали с ног, когда платформа вывернула на центральную площадь. К тому времени Анетта Фьюри уже не стояла на ногах, бросив свой костюм из оленьей шкуры почтовому служащему, который привез свою жену и детей из Провиденса. Когда платформа сделала полный круг, к каменнолицей индейской свите Принцессы Золотое Солнце прибавилось девять буйных парней из студенческого общества штата Флорида, которые поочередно поддерживали сонную молодую деву, и в таком виде все это предстало перед детьми, присутствующими на карнавале. Несколько родителей грозились, что возбудят уголовные дела против парка. Их ублажили письменным извинением, подписанным Френсисом X. Кингсбэри, и бесплатными пожизненными пропусками в Волшебное Королевство. Неохотно, но все же Чарльз Челси велел менеджеру известить Анетту Фьюри, что ее услуги больше не требуются. На следующий же день Керри Лейнер сообщили, что роль Принцессы ее, если она того желает. Правда, после того, как осведомились о размерах ее талии, бедер и груди.
Поэтому теперь она откупорила бутылку вина.
— За бывшего Енота, — сказала Керри, поднимая бокал.
— Никто не изображал его лучше, — кивнул Джо. Он поставил кассету с «Даэр Стрэйтс», и оба согласились с тем, что она звучит очень приятно, хотя и работала только одна колонка. Да и вино было довольно хорошим.
Керри сообщила:
— Я сказала им, что хочу новый костюм.
— Что-нибудь с бусами и травой выглядело бы достоверно.
— А также никакой фонограммы. Музыка меня не волнует, но петь я хочу сама.
— А как насчет льва? — спросил Джо.
— Говорят, он безобидный.
— Я бы на твоем месте побеспокоился.
— Ну, если он не съел Анетту, почему он должен это сделать со мной?
Вой полицейской сирены донесся сквозь алюминиевые стенки вагончика; Джо услышал его, несмотря на гитарную музыку и рев древнего кондиционера. Приподняв занавески, он увидел сперва одну полицейскую машину, потом другую, приближающиеся к стоянке на высокой скорости. Вздымая пыль, они пронеслись мимо.
— В среднем, четыре раза в неделю, — Керри наполнила пустые бокалы. — Наверное, те, кто занимаются любовью, сильно чертыхаются.
— Ты мне напомнила кое о чем. — Он раскрыл бумажник и выложил 12 долларов на столик. — Я был очень плохим мальчишкой. Я звонил ей 3 раза.
— Козел, — сказала Керри.
Нина. Каждый раз, когда он набирал ее номер, это добавляло 4 бакса к счету Керри. Еще хуже то, что Нина притворялась, что не узнает его голос, придерживалась приготовленного текста до конца, не обращая внимания на то, что он умолял ее заткнуться и послушать его.
— Это патетично, — сказал Уиндер.
— Другим словом не назовешь.
— Ты когда-нибудь испытывала такое? — навязчивую идею, имел он в виду.
— Нет, буду с тобой откровенной.
— Так что же со мной происходит?
— У тебя сейчас просто плохая неделя.
Она прошла в спальню и переоделась в лавандовую ночную рубашку до колен — если быть точным, 4 дюйма над коленями. Eе волосы песочного цвета были зачесаны в «конский хвост».
Уиндер сказал:
— Ты выглядишь на шестнадцать.
Три дюжины парней могли бы сказать ей то же самое.
Его сердце забилось несколько чаще, чем он ожидал.
— Завтра я перееду в мотель, — сказал он.
— Нет, ты останешься здесь.
— Я ценю это, но…
— Пожалуйста, — сказала Керри. — Пожалуйста, останься.
— У меня серьезные планы. Тебе это не понравится.
— Откуда ты знаешь? К тому же я немного нервничаю с этой новой работой. Приятно найти здесь кого-то в конце дня, кого-то, с кем можно поговорить.
Пристально глядя на нее, Уиндер думал: «О боже, не делай этого со мной. Не заставляй— меня говорить это».
И все же он сказал:
— Ты просто хочешь присматривать за мной. Ты боишься, что я наломаю дров.
— Я не жду ничего хорошего.
— Я предупреждаю тебя: я ищу Кингсбэри.
— Я знаю, Джо. Припиши это первобытному инстинкту, — ока взяла его за руку и повела в спальню.
«Я не готов к этому», — думал Уиндер. На его шее пульсировала жилка. Он чувствовал себя так, как будто вернулся в школу.
Занавески в спальне были розовые, одеяло темно-фиолетовое. На тумбочке лежал открытый роман Энн Тайлер.
Пушистая толстая игрушка сидела, прислонившись к подушке: глаза-пуговицы, круглые и короткие усы.
— Мышка Фиалка, — объяснила Керри. — Обрати внимание, какие сексуальные ресницы.
— Ради всего святого, — сказал Джо.
— Я что-то боюсь петь на карнавале, — сказала Керри. — Я не слишком-то похожа на Деву Семинольскую.
Уиндер заверил ее, что все будет прекрасно.
— Послушай, мне нужна твоя помощь. Если ты откажешься, я пойму.
— Выкладывай.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня своровала, — произнес Джо.
— Я сделаю это.
— Даже так?
Керри сказала:
— Я верю тебе и хочу помочь.
— И это возможно?
— Ты меня удивляешь.
— Не волнуйся, это не опасно. Совсем немного усилий, и все уже сделано.
— Конечно. Завтра.
— Почему ты это делаешь? — спросил он.
— Потому что все, что происходит в Королевстве — это обман, вот и все. Но, в основном, потому, что мертв невиновный человек. Мне нравился Уилл Кушер. — Она помолчала. — И его жена тоже.
Ей необязательно было добавлять последние слова, но Уиндер был рад, что она это сделала. Он сказал:
— Ты можешь потерять работу.
Керри улыбнулась:
— Всегда можно найти другую работу.
Казалось, это хороший момент для того, чтобы растопить лед, и Джо попытался это сделать: по-братски он клюнул Керри в щеку.
— Джо, — прошептала она, — ты целуешься, как попугай.
— Я немного нервничаю.
Медленно она повлекла его к кровати.
— Почему, — спросила она, хихикая, — почему ты так нервничаешь, мальчик?
— Я, правда, не знаю…
Ее грудь прижалась к его ребрам, поистине замечательное ощущение. Уиндер решил, что мог бы провести всю оставшуюся жизнь в таком положении.
Керри сказала:
— Я дам тебе несколько уроков. Урок номер один: как ласкать индейскую девушку.
— Начинай, — ответил Уиндер, — я весь внимание.
— Теперь делай, как я скажу.
— Все, что угодно, — согласился он.
Пока они целовались, Уиндера посетила мысль, которая прорастала, как гриб в той единственной части его мозга, которая не была охвачена страстью.
Мысль была такова: «Если я буду следовать этим урокам, нам не потребуется пистолет».
Педро Луз был в логове Фрэнсиса Кингсбэри, он издавал какое-то раздраженное мычание, потом сказал Чуррито:
— Выглядит так, как будто мы занимаемся бизнесом.
Кингсбэри положил трубку и сказал:
— Решено. «Манки Маунтэйн», ровно в четыре. Перед бабуинами.
«Манки Маунтэйн» был маленьким парком, урезанной имитацией почтенных обезьяньих джунглей. Для Педро Луза это название звучало, как идеальное место, где можно убить пару ворюг. С фырканьем Кингсбэри сказал:
— Это задницы. Кто знает, где они берут свои остроумные идеи. Может быть, из телевизора.
— Что такое это «Манки Маунтэйн»? — спросил Чуррито.
— Парк, в котором, как говорит название, живут, в основном, обезьяны. Две тысячи чертовых тварей бегают по всему парку.
Кингсбэри не любил обезьян и намеренно воспрепятствовал плану создания Павильона Приматов в Волшебном Королевстве. Он чувствовал, что человекообразные обезьяны только сократят доходы; Дисней тоже избегал их: во-первых, они кусаются, а во-вторых, от них воняет, как из канализационной трубы. Кингсбэри заключил:
— Если они так остроумны, то…
Педро Луз шумно сосал открытый конец трубочки. Он купил в оптовом медицинском магазине в Перрайне дюжину ампул с пятипроцентным раствором глюкозы. Затем прикладом своего кольта он растер наркотические таблетки в порошок и всыпал его в пластиковые ампулы. Никто в спорте никогда не слышал о получении допинга таким способом; Педро Луз хвастался, что это целиком его идея и он никогда не консультировался с доктором. Единственное, что доставляло ему беспокойство, было использование иглы. Педро Луз избегал инъекций. Принимая наркотик, он обычно выдергивал иглу и вставлял трубочку прямо в рот.
Сидя в доме Кингсбэри, он опять мог почувствовать это магическое влияние таблеток на его организм. С ними приходила сила, а с силой — уверенность. Педро Луз ничего не боялся. Он чувствовал себя так, как будто шел навстречу едущему автобусу. Чуррито кивнул на Педро и произнес:
— Даже обезьяны не такие дураки.
— Кончай, — зарычал Педро.
Чуррито, казалось, были безразличны вулканические смены настроения, которые случались с Педро каждые несколько часов.
