Динамики наполнили салон джипа слащавым голосом Гейнсбурга. Джо, поморщившись, резко нажал на кнопку, выключая стереоприемник, и в полной тишине рванул автомобиль с места, еще не зная, куда поедет. Он не мог справиться с гневом, который душил его, вызывая панику и страх. Весь ужас ситуации заключался в том, что она грозила остаться такой же, как и сейчас. Джо встал перед лицом неопровержимого факта — Анна изменяла ему. Невыносимая мысль распаляла фантазию, а та наполняла его мозг отвратительными картинами и образами. Он вспомнил себя двадцать лет назад. Как он был уверен в себе, когда вокруг него рушились браки, как радовался он, возвращаясь домой, к верной и любимой жене. Теперь его тогдашнее самодовольство казалось ему смешным. И его брак оказался ничем не лучше других, тех, что распались на его глазах. Во всяком случае, закончился он тем же самым — предательством, горечью разочарования, злобой, ранами в душе. Джо крепко вцепился в руль, набирая скорость. Он проехал еще немного и вдруг понял, что ему нужно остановиться и все хорошенько обдумать. Затормозив и прижав машину к обочине, Джо огляделся и обнаружил, что находится совсем недалеко от дома Миллеров. Он опустил спинку сиденья, удобно откинулся в кресле, положив голову на подголовник, и закрыл глаза. Внезапно в тишине послышался чей-то хриплый кашель. Джо быстро открыл глаза, повернулся и увидел Джона Миллера. Тот стоял у металлической изгороди и вытаскивал из пачки сигарету. Джо попытался представить, как он выглядел восемнадцать лет назад, когда Анна, уже помолвленная с ним, приехала сюда на две недели. Несмотря на свой возраст, двадцать один год, Анна уже хорошо знала, чего хочет от жизни. Может быть, именно потому она так быстро согласилась выйти замуж за него. Джо вспомнил, как он довез ее до аэропорта и посадил в самолет, летевший в Ирландию, а когда он взлетел, заплакал и, чтобы никто не видел его слез, спустился в зал возле камеры хранения. Теперь Джо понимал, почему он тогда заплакал. Он чувствовал, он предвидел обман. Тогда Джон Миллер был высоким, широкоплечим, отлично сложенным парнем, большим любителем спорта, особенно регби. Теперь от того Джона ничего не осталось. У изгороди дома стоял жалкий пьянчужка в серых мешковатых штанах, потрепанной рубашке и поношенных дешевеньких ботинках. И от этого зрелища на сердце Джо становилось еще более горько.
Но Кэти не вырвалась бы даже от такого недоноска. Он бы ее придавил одним своим весом. Еще каких-то пять лет, и он превратится в развалину. Нет, с сильной женщиной, такой, как Анна, ему не справиться. Поэтому он нашел послабее, молоденькую девушку, напоминавшую ему Анну, которую он впервые встретил здесь. Возможно, он поджидал Кэти, напросился проводить ее, а она согласилась. Из жалости или сочувствия. В любом случае у нее не было оснований не доверять ему.
Миллер докурил сигарету, бросил на землю окурок, затоптал его и пошел к дому. Джо проводил его долгим взглядом, потом завел двигатель и поехал обратно, в Шор-Рок.
Услышав звук клаксона, Анна выскочила из дома и побежала по тропинке. Рэй вышел из кабины и направился к задней двери своего фургона.
— Привет, Рэй, — сказала Анна. — Спасибо, что так быстро приехал.
— Да не за что, — ответил он. — В общем, все три панели я привез. Если хочешь, могу их сейчас же и установить вместо проржавевших.
— Рэй, ты чудо. — Анна улыбнулась. — Буду тебе очень благодарна. А ты один их внесешь наверх?
— Конечно, внесу, они не такие тяжелые, как кажутся. Кстати, я привез и пару канистр с керосином. Сэм просил. На всякий случай, если вдруг понадобится что-то подчистить.
— Отлично! — воскликнула Анна.
Рэй внимательно посмотрел на нее, затем опустил голову.
— Ты, случаем, не приболела? Выглядишь неважно.
— Нет, ничего страшного. Я в порядке. Просто плохо спала. Сам знаешь… — Она замялась.
— Знаю. — Рэй кивнул. — Кошмар. До сих пор не могу поверить. — Он похлопал по кузову машины. — Ну ладно. Работать-то все равно нужно. Слава Богу, много времени эта возня не займет. А ты можешь идти. Увидимся вечером, перед гражданской панихидой по Кэти, и я тебе расскажу, как тут все идет.
— Странно. Когда умирает ребенок, все хотят с ним проститься, — задумчиво произнесла Анна. — Идут на панихиду, потом на отпевание, на поминки. Приходят утром выразить сочувствие. Наверное, так и следует делать.
В ворота въехал Джо. Он остановил джип не возле входа в дом, а чуть в стороне, вышел из кабины и, не останавливаясь, на ходу коротко кивнув Рэю, направился в дом. Так же торопливо он поднялся наверх, подошел к столику, на котором стоял телефон и лежал телефонный справочник Дублина, и принялся искать в нем номер Тринити-Колледжа.
— Алло, это факультет зоологии? — спросил он, набрав номер.
— Да, — ответил ему мужской голос.
— Добрый день. Мне хотелось бы поговорить с кем-либо из ваших энтомологов.
— Сейчас здесь только Нил Колумб, но в данный момент он на занятиях.
— А вы не могли бы оставить ему записку с моим телефоном и просьбой позвонить мне?
Закончив разговор, он посмотрел на часы и, прежде чем отправиться в ванную переодеться, заглянул в комнату Шона поздороваться. Когда он, уже одетый, в ванной протирал ботинок чистым белым полотенцем, поставив ногу на крышку унитаза, вошла Анна.
— Боже мой. Что ты делаешь?! — Она всплеснула руками. — Ты посмотри, ведь под ванной полно тряпок.
Джо посмотрел на нее и увидел в ее глазах слезы.
— Не знаю, как он все это выдержит.
— С нашей помощью, — тихим, но твердым голосом ответил Джо.
— Какой ужас, — прошептала Анна.
— Не шуми.
У ворот, ведущих в ритуальный зал, стояли Фрэнк и О'Коннор. На детективе были те же очки, которые Фрэнк в первый раз увидел на нем в тот день, когда обнаружили труп Кэти. Сейчас он заметил, что глаза О'Коннора не слезятся.
— Я смотрю, вы совсем забросили контактные линзы? — спросил Фрэнк.
— Да ну их, — махнул рукой О'Коннор. — Фрэнк, вы, конечно, знаете, что из ста процентов преступлений, совершаемых подростками, в девяноста присутствует алкоголь. По-моему, это уже ни в какие рамки не лезет. И получается парадокс: с одной стороны, подросткам нечего делать и они пьют, а с другой — взрослые видят это, негодуют и ничего не делают. На радиостанции звонят тысячи и возмущаются тем, что подростки вечерами шатаются по улицам пьяные, но никто из них не обращает никакого внимания на собственных детей. Больше того: никому и в голову не приходят, что их дети — часть проблемы. Невероятно, но это так. Вчера Пол Вудс привел в участок одну девчонку, которая не то что на ногах не стояла — из машины еле вылезла. Он позвонил ее матери, все рассказал, но та не поверила, пока не приехала к нам и не увидела все своими глазами. Представляешь? Сопливая девчонка пятнадцати лет от роду, сиськи — наружу, мини-юбка еле задницу прикрывает, валяется на лавке в полицейском участке, а рядом кудахчет ее мамаша, жалеет бедняжку. А с наркотиками дело еще хуже. Все наркоторговцы организованы в шайки, прикрываются законом. К ним в машину черта с два залезешь — сразу закричат про нарушение прав. Ужас. А сами вкачивают в город тонны наркотиков.
— М-да. — Фрэнк вздохнул.
— Вот давай возьмем прошлый месяц, — продолжал О'Коннор. — Вычислили мы одну шайку, две недели ее пасли. Продавали наркотики в диско-клубе для подростков. Ждали, когда клуб заполнится, затем приезжали туда на машинах, подростки к ним подходили, брали товар — и все. Но как только наши люди попытались к ним приблизиться, машины сразу же исчезли. И на следующий день все повторялось. Мы знаем наркоторговцев, знаем, на каких машинах они разъезжают, а сделать ничего не можем. Родители в бешенстве, газеты криком кричат, нас ругают все, кому не лень.
— Напрасно они, конечно. Мы делаем все, что можем, — вставил Фрэнк.
— Слава Богу, у нас здесь в этом отношении поспокойнее. Пока ограничиваемся одними предупреждениями. — Он замолчал, увидев подходившего к ним Ричи. — Что-то ты еле идешь. Рассказывают, ты вчера здорово набрался. — Он усмехнулся.
Ричи все понял. Оран любил приврать о том, как они с Ричи, по его выражению, «мощно принимают на грудь» вечерами.
— Я в полном порядке, — пробубнил он.
— Ну вот и молодец. — О'Коннор перевел взгляд на Фрэнка.
Джо увидел, как Шон входил в ритуальный зал через боковую дверь. Он был на полголовы выше остальных учеников и в своем новом черном костюме казался среди них настоящим мужчиной. Они входили молча, ошеломленные происходящим, едва сдерживая слезы.
Джо посмотрел в сторону полицейских, стоящих у ворот.
«Интересно, какие между ними могут быть отношения?» — внезапно подумал он. Полицейские у ворот с безучастным видом наблюдали за входящими. Фрэнк и О'Коннор тихо переговаривались о чем-то, кивая знакомым. Рядом с ними переминался с ноги на ногу Ричи, чувствовавший себя явно не в своей тарелке. Фрэнк и О'Коннор чуть отвернулись от него, всем своим видом показывая, что Ричи в их беседу лучше не вступать. Фрэнк выглядел уверенным, он, по-видимому, устал от Ричи и, очевидно, хотел разнообразия в общении со своими коллегами. Он внимательно слушал О'Коннора — почтительно, но не лакейски наклонив голову. Джо отметил, что за входящими фактически никто не наблюдал, разве что О'Коннор иногда бросал на них вопросительные взгляды.
