Хоть и не самая большая бутылка шампанского, «Бальтазар» тем не менее находилась в верхних строчках списка. По команде капитана четыре здоровенных боснийца из полицейского батальона, в парадных мундирах 13-й горно-стрелковой дивизии СС и красных фесках, появились из тени с огромной зеленой бутылкой. Последняя содержала двенадцать литров восхитительной и превосходной, производства мсье Вдовы и мсье Клико, шипучки, напоминающей одну из осадных мортир, с помощью которых фон Манштейн сровнял с землей Севастополь, несколькими годами раньше, в более счастливую эпоху рейха.
– Уверяю вас, le déluge[30] вам понравится, – сказал Салид.
– Господа, прошу всех к столу, быстро, быстро, быстро! – распорядился Гредель.
Еду убрали. Свечи догорали. Монокли и пенсне болтались на шнурках. Галстуки были расслаблены или вообще сняты. В воздухе висел дым сигар. Кое-кто из более авантюрно настроенных гостей ускользнул в тень густой листвы вместе со своими любовницами и подругами, и время от времени сдавленное восклицание говорило еще об одной победе Германии над красными. Те, кто остался за столом, собрались во главе, поближе к милостиво председательствовавшему Гределю. Обергруппенфюрер только что закончил восхитительный рассказ о таинственной болезни, терзавшей его любимую таксу Митци на протяжении почти всего прошлого года, и о чудесном исцелении в руках ветеринара-еврея, которого Гредель в благодарность снабдил подлинными документами о гражданстве, чтобы его не отправили в… ну, можно это не уточнять.
И в этот момент наконец был озвучен вопрос, давно уже висевший на кончике языка у всех присутствующих.
– Доктор Гредель, ваш бесконечно одаренный протеже умолчал о своей самой значительной победе. О ней говорят повсюду, наверху и в низах. Быть может, сейчас, в окружении тех из нас, кто остался и по природе своей умеет хранить тайну, он отбросит скромность и расскажет о ней.
– Да-да, расскажите нам!
– Мы должны знать все! Это самая настоящая сказка!
– Полагаю, господа, – сказал доктор Гредель, – что вы имеете в виду не его победу в горах, когда он провел самую успешную операцию по уничтожению бандитов в истории комиссариата.
– Нет-нет, тогда он лишь выполнял свой солдатский долг. Пусть расскажет о другой победе!
– Ну хорошо. Юсуф, я официально отпираю ваши губы. Расскажите, как вы одержали верх над фон Дреле и его убийцами, «зелеными дьяволами», в борьбе за Андриевский дворец.
Раздался общий смех. Все ненавидели десантников за их высокомерное отношение к окружающим, за то презрение, которое они даже не трудились скрывать, к целям и задачам комиссариата, и за их классные высокие ботинки на шнуровке и каски, носить которые имели право только они.
Боюсь, я вас разочарую, – скромно начал Салид. – Как это бывает со многими легендами, реальность гораздо прозаичнее. По согласованию с доктором Гределем наш полицейский батальон устроил в Андриевском дворце свой оперативный штаб. Доктор Гредель понимал, что нам требуется безопасное, удобное и уединенное место, чтобы поддерживать сплоченность. Никто не должен мешать нам во время молитв, которые иногда порождают враждебные чувства у непосвященных.
Рабочие уже вынесли все личные вещи и снаряжение, а также средства связи и боеприпасы, оставленные «зелеными дьяволами». Я лично наблюдал за этим и был очень внимателен. Никакой спешки – все сделано аккуратно, ничего не потеряно или испорчено. Никаких причин для жалоб. Не моя вина в том, что командование группы армий «Северная Украина» по непонятной причине отказалось сообщить боевой группе фон Дреле о необходимости перебазироваться на новое место, а точнее в палатки, разбитые рядом с мастерскими ремонтного взвода 14-й мотопехотной дивизии. Это не моя обязанность! И я не должен приносить за это извинения. Я не терплю, когда армия вмешивается в мои дела, но и сам не вмешиваюсь в дела армии.
И вот в час дня я разбираю донесения разведки и вдруг слышу у ворот громкие крики. Я тотчас же отправляюсь выяснить, в чем дело, и застаю невероятную сцену. Эти люди – солдатами я назвать их не могу, они скорее напоминали индейцев или, даже не знаю, ковбоев, следопытов, не знаю кого еще, но только не военных, – требовали их впустить. Все небриты и нечесаны, лица перепачканы грязью, одеты в грязные рваные маскхалаты, на головах смешные конусообразные каски. С большим трудом я в конце концов нашел их командира, фон Дреле…
– А, фон Дреле! – язвительно заметил кто-то. – Этого автогонщика! Лет пять назад он, по слухам, переспал с какой-то американской киноактрисой и теперь считает себя богом!
Я ему объяснил, что мы только что вернулись с задания, это была очень удачная охота, и доктор Гредель лично одобрил наше переселение в Андриевский дворец. Такова была военная необходимость. Ну, в общем, дело дошло до выяснения того, кто старше по званию, и тут оказалось, что этот парень даже не может точно сказать, кто он, капитан или майор. Только представьте себе! Вот как ему наплевать на армейские порядки. Мне с большим трудом удалось скрыть свое изумление и сохранить спокойствие. Я объяснил, что хоть и терпеть не могу козырять связями, что совершенно излишне между офицерами, доктор Гредель относится ко мне очень хорошо и я без колебаний воспользуюсь этим, так что в интересах фон Дреле не лезть на рожон. В сложившейся ситуации у меня нет выхода. Я подчиняюсь воле партии, комиссариату, доктору Гределю и не вправе решать вопросы размещения. Тут подоспела полевая жандармерия, и пятнадцать десантников, продолжавших кричать, отвели к месту их нового бивуака.
В этот момент в зал вошел молодой офицер в форме капитана вермахта. Глядя прямо перед собой, он строевым шагом подошел к обергруппенфюреру СС и вручил ему конверт.
– Гм, это еще что такое? – спросил доктор Гредель, принимая конверт.
Он вскрыл конверт, и через какое-то мгновение взгляд его просветлел, а на маленьком пухлом лице расцвела улыбка.
– Так-так, впервые за долгое время хорошие новости с фронта. Похоже, наши ребята взорвали где-то мост, и теперь красные танки на несколько дней застрянут на другом берегу реки, пока не наведут понтонную переправу. А это значит, что наш маленький аванпост на Украине продержится еще немного!
Гости подняли бокалы.
– Да здравствует наш фюрер, наши храбрые ребята и наш очистительный крестовый поход! – провозгласил доктор Гредель.
Окраина Коломыи
Наши дни
Старик-директор разрешил гостям забрать тарелку. Если она прославляла какого-то партизана и привлекала внимание к отряду Бака, он был обеими руками за это. Старик завернул тарелку в полотенце, затем в плотную бумагу, склеил изолентой и перевязал бечевкой.
Гости пожали ему руку, и Боб с Кэти собрались уходить, но тут старика отвела в сторону его жена и быстро заговорила по– украински. Старик оглянулся на гостей, и его лицо помрачнело.
– У вас есть враги? – спросил он по-русски.
– Долгая история, – ответила Рейли. – Но вы правы, похоже, кому-то не нравится, что мы в этом копаемся.
– Моя жена говорит, недавно на улице появилась машина, но, проехав мимо дома, она свернула к обочине и погасила фары. Из нее никто не вышел. Она по-прежнему там. Это очень странно, можно даже сказать, беспрецедентно. У нас здесь машины почти не ездят, особенно с наступлением темноты.
– Спроси, есть ли у него оружие, – попросил Рейли Свэггер.
Старик узнал это английское слово и отрицательно покачал головой еще до того, как Свэггер закончил.
– Они спрашивают, не вызвать ли милицию.
Свэггер задумался.
– Думаю, это только сильнее все запутает. Ладно, поблагодари его, мы пойдем к машине, и я все обдумаю.
Они спокойно направились к машине. Стояла тихая украинская ночь. Черное небо было покрыто россыпями звезд, легкий ветерок шевелил листьями, тускло светили уличные фонари, летний воздух был насыщен влажностью, где-то пела какая-то неведомая птица.
– Мне страшно, – призналась Рейли. – Быть может, нам все– таки следовало вызвать полицию.
– Вот что мы сделаем. Мы тронемся, и если эти люди последуют за нами, я дам полный газ, оторвусь от них и высажу тебя где-нибудь в центре города. Тарелку ты заберешь с собой. Потом направишься на вокзал, сядешь на ближайший поезд до Ивано– Франковска, там устроишься в другой гостинице. В «Надю» не возвращайся. А я тем временем покатаюсь по городу и попробую подцепить наших ребят. Сделать это будет нетрудно. Я выясню, чего они хотят. Для этого я уведу их из города, а затем каким-нибудь образом с ними разберусь. Я тебе позвоню, и мы прикинем, что делать дальше. В таких играх нужно терпение, так что если я не позвоню сразу же, ты не беспокойся.
– Боб, я тебя не пущу! – решительно заявила Рейли. – Так нельзя. Это мой материал!
