— О'Хара! — Поттер махнул Нику рукой. — Поехали! У нас есть зацепка!
— Что? — Ник поднялся на ноги и пошел к машине вслед за Поттером и Тарасовым.
— Аэропорт, — сообщил Поттер. — Она использовала свою кредитку.
— То есть Сара улетает из Берлина? Рой, ты должен остановить этот самолет!
Поттер мотнул головой:
— Уже поздно.
— В смысле?
— Ее самолет приземлился десять минут назад. В Амстердаме.
Говорят, что голландцы никогда не занавешивают окна. Иначе люди подумают, будто они что-то скрывают. Вечером, когда в домах горит свет, тот, кто идет по улице, видит, что делается внутри. Он может заглянуть в самое сердце голландского дома, увидеть ужин на столе, за которым сидят умытые дети и смотрят, как их мать раскладывает по тарелкам картошку под яблочным соусом. Пройдет несколько часов, и дети отправятся спать. Мать с отцом, как всегда, сядут в кресла и будут смотреть телевизор или читать.
Практика незанавешенных окон распространена и в квартале красных фонарей, где представительницы одной из древнейших профессий выставляют напоказ свои прелести. Сидя у окон публичных домов, эти дамы вяжут, читают романы или улыбаются разинувшим рот мужчинам. Для них это всего лишь работа, им нечего прятать.
В этом квартале Сара и нашла клуб «Каса Морро». Когда она перешла по мостку через канал и вышла к улице Ауде-Зэйдс-Воорбургуал, на город уже опускались сумерки. При солнечном свете казалось, что город словно покрыт налетом старины. Но с приходом темноты зажглись неоновые огни, зазвучала ритмичная музыка, а на улицах бродили люди, которым по какой-то причине не спалось. Сара была одной из них.
Она стояла в тени низкого каменного моста и смотрела на прохожих. Темные волны канала мягко ударялись в борта лодок. Какой-то парень, явно наркоман, прошел мимо, еле волоча ноги. В окне напротив Сары стояли четыре женщины в нарядах разной степени откровенности. Это был живой товар «Каса Морро». Женщины выглядели вполне обычно. Самая высокая из них оглянулась, услышав свое имя. Отложив книгу, она поднялась и скрылась за синими занавесками. Остальные три женщины даже не подняли голову. «Не пугайтесь», — предупреждала Хельга. Вот что она имела в виду. Но после того как Сара была на волосок от смерти, обычный бордель ее ничем испугать не мог.
Около получаса Сара наблюдала за потоком мужчин, которые входили и выходили из борделя. Три женщины ушли за занавес, на их место пришли две другие. Кажется, бизнес «Каса Морро» процветал.
Наконец, Сара зашла внутрь.
Даже благоухание духов не могло скрыть запаха старины помещения. Аромат висел в воздухе тяжелой завесой над тем, что когда-то было изящным домом семнадцатого века.
В темный холл вела узкая деревянная лестница. Сара прошла из фойе в гостиную. Потертые персидские ковры приглушали ее шаги.
За столом сидела черноволосая стройная женщина лет сорока. Она подняла взгляд на Сару, прикидывая ее платежеспособность.
— Я ищу Корри.
После некоторой паузы женщина кивнула.
— Вы американка, да? — спросила она на чистом английском.
Сара не ответила. Она прошлась по комнате, скользнув взглядом по низкому диванчику, по начищенной решетке камина, книжному шкафу, на полках которого стояли юмористические непристойные статуэтки, и наконец вернулась к женщине.
— Меня прислала Хельга, — сказала Сара.
Выражение лица женщины никак не изменилось.
— Я хочу найти Саймона. Где он?
Некоторое время женщина молчала.
— Возможно, — произнесла она тихо, — Саймон не хочет, чтобы его искали.
— Пожалуйста. Это важно.
— Когда дело касается Саймона, всегда все важно, — пожала плечами женщина.
— Он в городе?
— Возможно.
— Он будет рад со мной встретиться.
— Почему?
— Я его жена, Сара.
В первый раз за весь разговор женщина, казалось, забеспокоилась. Нервно постукивая по столу карандашом, она изучала Сару.
— Оставьте мне ваше обручальное кольцо, — сказала она. — Приходите сегодня позже. В полночь.
— Он будет здесь?
— Саймон человек осторожный. Ему нужны доказательства, прежде чем он вообще приблизится к вам.
Сара сняла кольцо и передала его женщине. Без него она чувствовала себя непривычно.
— В полночь я приду, — пообещала она.
— Мадам! — окликнула ее женщина, когда Сара уже повернулась уходить. — Я не уверена, увидите ли вы его.
— Я знаю, — кивнула Сара. Предупреждение было излишним. Сара уже давно усвоила, что ни в чем нельзя быть уверенной. Даже в том, будет ли в следующую секунду биться твое сердце.
Через минуту после того, как Сара ушла, Корри вышла на улицу и прошла к таксофонной будке, где набрала амстердамский номер. Ей ответили сразу же.
— Ко мне приходила женщина, насчет которой звонила Хельга, — сказала Корри. — Длинные волосы, карие глаза, около тридцати лет. У меня ее обручальное кольцо. Оно золотое, с гравировкой «Джеффри, 14.02». Она вернется к полуночи.
— Она одна?
— Я с ней никого не видела.
— А тот человек, о котором упоминала Хельга, — О'Хара, — что твои друзья выяснили о нем?
— Он не из ЦРУ. У него чисто… личный интерес в этом деле.
Наступила пауза. Потом Корри внимательно выслушала все указания. Она повесила трубку и вернулась в «Каса Морро». Там Корри поместила обручальное кольцо на пьедестал на окне, где его можно было хорошо рассмотреть с улицы.
При мысли о том, что будет, когда вернется Сара, Корри улыбнулась. Сара выглядела как обычная пуританка, какие обычно презирают женщин профессии Корри. Всю свою жизнь Корри чувствовала презрение со стороны этих «добропорядочных женщин». Она всегда хотела отыграться, но как можно сражаться с холодным безмолвием? Но сегодня они поменяются ролями. Конечно, использовать Сару было низко, но Корри это не волновало.
Она наслаждалась этим.
Сара сидела на жесткой деревянной скамье в кафе за милю от публичного дома Корри и смотрела на свечу, горевшую на столе. Ее жизнь — если это можно так назвать — пришла к этому странному моменту одиночества. У людей снаружи были свои дела. На улицах сигналили автомобили, молодежь смеялась и кричала, гуляя в ночи. А мир Сары сузился до этой комнаты, где она сидела за столиком. Существовала ли она вообще до этого момента? Сара едва могла вспомнить.
«Была ли я когда-то ребенком? — думала она. — Смеялась ли я когда-то? Танцевала ли я, пела ли? Было ли время, когда я не боялась?»
Сара задавала все эти вопросы не из-за жалости к себе. Просто она находилась в замешательстве. За две недели Сара потеряла все, что было ей знакомо. Закрывая глаза, она ярко представляла свою спальню, тумбочку из красного дерева, медные часы, фарфоровую лампу с обитыми краями. Сара представляла каждый предмет до мельчайших подробностей, подобно тому как мы обычно рассматриваем любимую фотографию. Она вспоминала свою прошлую жизнь, которую у нее навсегда отобрал страх.
Сара размышляла о том, каким странным образом мы учимся не сдаваться. У нее заканчивались деньги. Она была одна. Не знала, куда и как она направляется. Но одно Сара усвоила: она обязательно выживет.
И сегодняшний день это доказал. Боль от предательства Ника до сих пор резала ее сердце, словно ножом. Такая глубокая рана никогда не затянется. Но тем не менее каким-то образом Сара нашла силы, чтобы двигаться дальше. Желание выжить стало для нее одним из инстинктов. Все ошибочные, наивные мечты о любви остались в прошлом. Теперь у Сары была лишь одна цель: выжить, пережить этот кошмар.
Через несколько часов она снова будет с Джеффри. Он позаботится о ее безопасности. Умение жить среди мира теней было для него второй натурой. И даже если между ними нет любви, Сара верила, что все равно ее судьба, хотя бы капельку, волнует Джеффри. Это единственная надежда, которая у нее осталась.
На плечи опустилась невыносимая усталость, и Сара уронила голову. Она прошла несколько миль по улицам Амстердама. Ее тело и сердце были разбиты. Сара хотела заснуть, забыться. Но, когда она закрывала глаза, возвращались воспоминания: губы Ника, его тихий смех, их ночь любви. Сара с гневом отогнала эти образы. Ее любовь превращалась в холодную злобу. На Ника за то, что предал ее. И на себя за то, что не могла расстаться с воспоминаниями. Или желанием.
Ник ее использовал, и Сара никогда этого не забудет. Никогда.
— О Саре никаких известий, — сообщил Поттер, войдя в номер амстердамского отеля. В руках он держал две чашки кофе. Закрыв дверь ногой, Поттер протянул одну из чашек Нику.
Ник заметил, как Поттер устало опустился на стул и потер глаза. Они оба были очень измотаны. И хотели есть. Каким-то образом они вчера забыли про ужин. Для Поттера это вообще, наверное, впервые, судя по его фигуре. С тех пор как они улетели из Берлина, ничего существеннее кофе их желудок не знал.
