АПРЕЛЬ 1945 г.
После мартовской бойни из города сбежало около двух миллионов выживших. В середине апреля Токио подвергается еще двум налетам, которые нацелены на промышленные и военные районы к северу; уничтожено еще одиннадцать квадратных миль города. Такие же разрушения в Кобэ. Нагоя и Осаке, а потом «Б-29» временно прекращают бомбить города, чтобы поддержать вторжение на Окинаву.
Те токийские газеты, что еще работают, хватаются за единственную положительную новость в опустошенной столице и публикуют несколько историй о «Чуде Бэндзайтэн». По городу расползается легенда о храме, и тысячи людей толпами приходят молиться к храму, а сотни, потерявшие кров после воздушных налетов, разбивают лагерь за воротами храма, веря, что, если будут еще налеты, Бэндзайтэн их защитит. Один из таких людей – молодой человек по имени Такахаси. Но он пригнел не как пилигрим, а как шпион ужасной Кэмпэйтай – фанатичной военной полиции, которая последние пятнадцать лет отвечает за беспощадное подавление любой критики военных действий.
МАЙ 1945 г.
Двадцать третьего мая ВВС США вновь атакуют имперскую столицу, сдвинув целевой район к илу от Токийского залива. В этой миссии участвует пятьсот пятьдесят восемь бомбардировщиков «Б-29» – максимальное число самолетов, атакующих Японию в этой войне.
Через два дня «Б-29» возвращаются, на сей раз в центр Токио и в богатые пригороды на западе. Ветер снова на стороне противника, вновь поднимается огненный шторм. Хотя этот богатый район заселен не так плотно, как те, что пострадали в марте, погибают тысячи людей и уничтожены важные здания. Разрушены Военное министерство, Морское министерство, Штаб главнокомандующего, официальные резиденции премьер-министра и военного министра. Загорается храм Ясукуни, посвященный жертвам войны, число которых быстро увеличивается. И где-то в городе жарятся заживо в тюремных камерах шестьдесят два американских военнопленных, сбитых во время прошлых налетов «Б-29». Должно быть, те, кто захватил их в плен, считают такую гибель поэтической справедливостью.
Хотя американским летчикам приказали не трогать Императорский дворец, даже он не застрахован от окружающего пламени. Пожары разгораются, и огонь перекидывается через крепостной ров и попадает на крышу. Древний кипарис – отличная растопка, и в мгновение ока передняя часть дворца пылает. По приказу генерал-лейтенанта Окады имперские гвардейцы взрывают тротиловые снаряды в проходе, который соединяет переднее здание дворца с задним, где в подземном бункере скрывается император и его семья. Когда эта попытка остановить пожар терпит крах, гвардейцы донкихотски набрасываются на проходе кувалдами, лопатами, ломами и собственными кулаками. Имперские войска полными грузовиками вывозят имущество, огонь распространяется, а пожарники галлонами закачивают воду в задний дворец, чтобы не дать разрастись пожару. Четыре часа спустя огонь потухает, успев серьезно повредить основные дворцовые здания и забрав жизни тридцати четырех императорских слуг и гвардейцев.
Между тем сквозь крышу Храма Бэндзайтэн падают три напалмовые бомбы «М-69». Ни одна из них не взрывается.
ИЮНЬ 1945 г.
Токио эффективно парализован. Перебои с электричеством, дороги серьезно повреждены, а железнодорожные линии и метро в основном бездействуют. Передвижения по городу запрещены, исключение сделано для тех, кто ходит на работу и обратно. Но, несмотря на императорские декреты, приказывающие продолжать работу, многие плевать на нее хотели или попросту слишком слабы. Население деморализовано и на краю голодной смерти. ВВС США в полном восторге от своей кампании и, без ведома японцев, вычеркивает Токио из списка подходящих целей: ничего ценного здесь уже не осталось.
Даже растущий голод и запрет передвигаться по городу не останавливают поток верующих к Храму Бэндзайтэн. Перед храмом выложены напоказ три неразорвавшиеся напалмовые бомбы – как доказательство могущества Бэндзайтэн. Люди, которые сами умирают от недоедания, жертвуют богине скудную пищу.
В Императорском дворце встречаются придворные, военные и правительство, чтобы обсудить, безопасно ли еще императорской семье быть в Токио, в свете недавнего пожара во дворце. Кое-кто боится, что следующей целью может стать сам дворец, поскольку это одно из немногих важных токийских зданий, которые еще не разрушены. Обсуждают возможность перевезти императора в древнюю столицу Киото – единственный большой город, который американцы пока не бомбили. Кое-кто беспокоится, что Киото не бомбили только потому, что он станет следующей целью.
К единому мнению так и не приходят. От разочарования генерал-лейтенант Окада первым заговаривает о Храме Бэндзайтэн и маленьком черном идоле. Безрадостно шутя, он вслух размышляет, не конфисковать ли крошечную статуэтку и не разместить ли на территории дворца, чтобы защитить императорскую семью. По после пятнадцати лет войны никто в комнате даже не понимает, что это шутка. Окада рассчитывал добиться невеселого смеха, однако его предложение воспринимают всерьез.
Особенно по душе оно главе Кэмпэйтай, который принес отчет о феномене Бэндзайтэн. подготовленный его самым проницательным и активным юным подопечным, офицером по имени Такахаси. По мнению Такахаси, культ Бэндзайтэн – это внутренняя угроза авторитету Его Императорского Величества. Надо приказать монахам, управляющим храмом, отдать идола, а если они откажутся, казнить их как предателей императорской фамилии, ведущей свой род с незапамятных времен, и как предателей жребия Его Императорского Величества собрать восемь углов мира под одной крышей.
Хотя Окада не переживет войну, из его дневника мы знаем, что генерал-лейтенант чрезвычайно осторожно говорит главе Кэмпэйтай о том, как он обескуражен. Окада намекает, что если забрать статуэтку из храма, это может повредить драгоценному общественному мнению, без которого не обойтись в том случае, если американцы начнут вторжение и надо будет заставить сто миллионов людей, верных Его Императорскому Величеству, стоять насмерть. Сейчас любой, у кого осталась хоть капля здравого смысла, понимает, что война уже проиграна; но публично усомниться в неизбежной победе Японии – значит лелеять «пораженческие настроения», а это основа измены. И за меньшее многих избивали, бросали в тюрьму, казнили или попросту убивали; и генерал-лейтенант об этом знает.
После обсуждения решено, что пока Его Императорское Величество останется во дворце. Наконец императорские придворные власти и военные чины приходят к согласию – идол останется в Храме Бэндзайтэн.
ИЮЛЬ 1945 г.
Но, как и бессчетное число раз в прошлом, Кэмпэйтай плевать хотела на политический консенсус и действует по-своему. Во втором докладе офицера Такахаси говорится, что верховный священник Храма Бэндзайтэн рассказывает прихожанам, будто во время медитации ему явилась богиня Бэндзайтэн. Она поведала ему, что мир уже близок, и велела научить прихожан не бояться грядущих месяцев.
Взбешенный этими докладами, генерал Кэмпэйтай объявляет идола собственностью Бго Императорского Величества и велит Такахаси конфисковать идола любой ценой. (Ни один из Кэмпэйтай и мысли не допустил о том, что Бэндзайтэн предсказывает мир вследствие победы, а не поражения, – возможно, это означает, что в их общей истерии еще теплится искра здравого смысла.)
Относительно дальнейших событий существуют разные мнения. Вот что известно:
Офицер Такахаси с вооруженным отрядом в двадцать – тридцать человек прибывает в храм и требует встречи с главным священником. Священник приглашает Такахаси во внутренний зал храма. Там они пьют чай, и Такасахи объявляет ультиматум: священник либо отдает статуэтку Бэндзайтэн, либо идет под арест. Дав священнику час на размышления, Такахаси выходит из храма ждать решения. Минут через сорок из дверей храма валит дым.
Кое-кто из свидетелей, которые собрались у храма, утверждает, что Кэмпэйтай подожгли храм, чтобы выкурить оттуда священника и трех монахов. Кое-кто даже говорит, что неожиданно взорвались те самые три несработавшие американские бомбы «М-69», залив священную землю напалмом. Судя по тому, что случилось потом, вероятнее всего, священник и другие служители сами подожгли храм, принеся себя в жертву.
Как бы там ни было, вскоре Храм Бэндзайтэн, священное здание, чудесным образом не пострадавшее при стольких налетах американцев, охвачено пламенем. Ошарашенные солдаты Кэмпэйтай стоят как вкопанные, а офицер Такахаси, впав в буйную истерику, вдруг кидается в горящий храм. Включив мозги или, возможно, выключив их, несколько смельчаков бегут следом. Через мгновение они появляются из храма, задыхаясь, и несут на руках потерявшего сознание Такахаси.
Буквально в ту же секунду храм рушится. Оставшиеся внутри священник и трое монахов сгорели или задохнулись в дыму. На следующее утро находят их обугленные, почерневшие трупы – они так и сидят на полу, скрестив ноги, будто все еще медитируют. Офицеру Такахаси повезло – у него лишь несколько сильных ожогов на правой руке, которую потом ампутируют. Статуэтку Бэндзайтэн среди развалин не нашли. Не не найдут, как и многое другое, утерянное во время войны.
