Он толкает КЭНДИ в сторону тюрьмы. ШЕРИФ СТРИТЕР с усмешкой наблюдает за ними и поначалу не видит, как раскрываются двери салуна «Леди Дэй» и на тротуар выходит МАЙОР МЕРДОК. Впервые привычная улыбка сползает с лица МАЙОРА.
МЕРДОК.
Вы думаете, шериф, что решите все свои проблемы, посадив Кэнди в тюрьму?
СТРИТЕР поворачивается к нему. МАЙОР откидывает полу запыленного камзола, высвобождая рукоятку армейского «кольта».
СТРИТЕР (с улыбкой).
Возможно, я только что арестовал первого призрака. А где прячутся остальные регуляторы? В Десатойя-каньоне? В Скейт-Роке? Может, скажете?
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЦЕНЫ.
МАЙОР МЕРДОК.
Да вы сошли с ума!
СТРИТЕР.
Неужели? Ну с этим мы еще разберемся. Я готов предположить, что сегодня ночью призраки по городу разъезжать не будут, потому что капитан Кэнделл не сможет снабдить их простынями.
По-прежнему улыбаясь, СТРИТЕР поворачивается к тюрьме.
МЕРДОК.
Допустим, я скажу вам, что регуляторы гораздо ближе, чем Десатойя-каньон или Скейт-Рок? Допустим, я скажу, что они затаились у самой окраины города, дожидаясь первого выстрела? Как тебе это понравится, чертов янки?
СТРИТЕР.
Думаю, очень даже понравится.
Он смотрит вверх, всовывает два пальца в рот и свистит.
ЭКСТЕРЬЕР. КРЫШИ ДОМОВ ГЛАВНОЙ УЛИЦЫ.
Из-за каждой трубы, вывески, ложного фасада начинают появляться ЛЮДИ. Ранее перепуганные горожане, теперь суровые мужчины, все с ружьями.
Они и на китайской прачечной Лушана, и на окружной лавке Оула, и на продуктовом магазине Уоррелла, и даже на похоронном бюро Крейвена. Среди них мы видим ПРЕПОДОБНОГО ЙОМЕНА и АДВОКАТА БРЭДЛИ. ЙОМЕН, не считающий более регуляторов сверхъестественными существами, призванными наказать город за его грехи, поднимает руку, приветствуя шерифа.
ВНОВЬ ГЛАВНАЯ УЛИЦА, СТРИТЕР И МЕРДОК.
СТРИТЕР салютует ЙОМЕНУ, потом поворачивается к МЕРДОКУ, на лице которого написаны ярость и замешательство. Опасная комбинация!
СТРИТЕР.
Что ж, приводите их в город, если вам того хочется.
Лицо МЕРДОКА каменеет. Он опускает руку, пока та не зависает над рукояткой «кольта». Никто из них не видит ЛАУРУ, вышедшую следом за МЕРДОКОМ из салуна. На ней сверкающее платье. В руке «дерринджер»[48].
МЕРДОК.
Ты хочешь арестовать меня, шериф?
СТРИТЕР.
Почему бы нам просто не поговорить? Все обсудить?
Но он знает, что уже поздно, они с МЕРДОКОМ зашли слишком далеко. Поэтому и рука СТРИТЕРА зависает над рукояткой его револьвера.
МЕРДОК.
Время для разговоров прошло, шериф.
СТРИТЕР.
Тогда пусть будет по-вашему.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЦЕНЫ.
МЕРДОК.
Ты мог бы отойти в сторону, тогда мы обойдемся без лишних жертв.
СТРИТЕР.
В здешних местах так не делается. Мы… (Замечает Лауру.)
СТРИТЕР.
Лаура, нет!
Он отвлекся только на секунду, но МЕРДОКУ этого оказалось достаточно, чтобы выхватить револьвер. ЛАУРА бросается между ними, наставляя «дерринджер» на МЕРДОКА. Она нажимает на спусковой крючок. Сухой щелчок. Осечка! Долю секунды спустя МЕРДОК стреляет из армейского «кольта», и пуля, предназначенная СТРИТЕРУ, попадает в ЛАУРУ. Она валится на землю.
ЭКСТЕРЬЕР. КРЫШИ.
Горожане поднимают ружья, готовые открыть огонь.
ВНОВЬ ГЛАВНАЯ УЛИЦА ПЕРЕД САЛУНОМ.
МЕРДОК видит, что сейчас произойдет, и ныряет в относительную безопасность салуна «Леди Дэй». СТРИТЕР бросается за ним, пару раз стреляет, потом возвращается к ЛАУРЕ и опускается рядом с ней на колени.
ВНОВЬ КРЫШИ.
ФЛИП МОРАН, трактирщик, нажимает на спусковой крючок. Еще два выстрела, к счастью, только два.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЦЕНЫ.
ГЛАВНАЯ УЛИЦА ПЕРЕД САЛУНОМ.
Пуля отлетает от одной дверцы, выбивая щепки.
СТРИТЕР.
Не стреляйте, он сбежал!
КРЫШИ ДОМОВ.
Мужчины опускают ружья. На лице Флипа Морана читается стыд за собственную торопливость.
СТРИТЕР И ЛАУРА КРУПНЫМ ПЛАНОМ.
Железная броня ШЕРИФА временно пробита. Он смотрит на УМИРАЮЩУЮ ТАНЦОВЩИЦУ и понимает, что любит ее.
СТРИТЕР.
Лаура!
ЛАУРА (кашляя).
Осечка… ты всегда говорил… никогда не доверяй… маленьким пистолетам…
Она заходится в кашле.
СТРИТЕР.
Ничего не говори. Я пошлю Джо Прудума за док…
ЛАУРА (кашляя).
Слишком… слишком поздно. Просто обними меня.
СТРИТЕР подчиняется. ЛАУРА смотрит на него.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЦЕНЫ.
ЛАУРА.
Шериф!.. Ты плачешь?
ЭКСТЕРЬЕР. ЧЕРНЫЙ ХОД САЛУНА «ЛЕДИ ДЭЙ».
Выскакивает МЕРДОК. Сержант МАТИС все еще там, с лошадьми.
СЕРЖАНТ.
Что случилось? Я слышал стрельбу.
МЕРДОК (вскакивая на лошадь).
Не важно. Пора ехать за парнями.
СЕРЖАНТ.
Вы думаете…
Внезапно безумие МЕРДОКА прорывается наружу. Глаза сверкают, зубы обнажаются в зверином оскале. Это улыбка загнанного в угол животного.
МЕРДОК.
Мы сотрем этот город с лица земли!
Они разворачивают лошадей и скачут туда, где их ожидают остальные регуляторы.
1Стиву и Колли перелезать через заборчик в дальнем конце двора Старины Дока не пришлось. Там имелась калитка, которой они и воспользовались, предварительно освободив ее от вьюна. До того как попасть на тропу, они лишь дважды нарушили тишину. Первый раз заговорил Стив. Посмотрев на разлапистые, с густой кроной деревья, с листьев которых обильно капала вода, он спросил:
– Это тополя?
Колли, который как раз в этот момент обходил шипастый куст, оглянулся:
– Что?
– Эти деревья называются тополями? Мы же на Тополиной улице, вот я и подумал, что это тополя.
– Понятно. – Колли с сомнением оглядел деревья, перебросил «ремингтон» из правой руки в левую и вытер со лба пот. Что-то в лесополосе жарковато. – Не знаю. Может, тополя, а может, сосны или чертовы эвкалипты. Честно скажу, в ботанике я не силен. Вот это вот береза, – он указал на деревце с тонким стволом, – а больше я ничего не знаю.
Колли повернулся и двинулся дальше.
Пять минут спустя, когда Стив уже начал сомневаться, а есть ли в лесополосе тропа, Колли остановился, повернулся, уставился на что-то за спиной Стива. Тот, естественно, не мог не обернуться: хотелось знать, куда смотрит Колли. Но он не увидел ничего, кроме зелени. Ни дома Старины Дока, ни дома Джексонов. Разве что крошечную красную точку. Стив решил, что это верхушка трубы дома Карверов. Они словно оказались в сотне миль от ближайшего человеческого поселения. От этой мысли по спине Стива пробежал холодок.
– В чем дело? – поинтересовался он, думая, что коп сейчас спросит, почему они не слышат шума проносящихся по трассе автомобилей, криков детей и музыки из открытого окна какого-нибудь дома. Почему вообще так тихо. Но услышал другое:
– Темнеет.
– Не может быть. Сейчас только… – Стив посмотрел на часы, но они остановились. Наверное, села батарейка. Стив ни разу не менял ее с тех пор, как сестра подарила ему эти часы на Рождество пару лет назад. Почему только они остановились в самом начале пятого, сразу после того, как он прибыл на эту «чудесную» улицу?
– Сколько?
– Точно сказать не могу, часы остановились, но сейчас примерно половина шестого, максимум шесть часов. А может, и меньше. Не зря же говорят, будто в кризисной ситуации кажется, что время идет быстрее.
– Я не знаю, кто это говорит, – ответил Колли, – но посмотри на небо. Какого оно цвета?
Стив посмотрел и понял, что коп знает, о чем говорит. Свет пробивался сквозь облака кроваво-красными пиками. Красный закат – к жаркому дню, подумал Стив, и внезапно все случившееся навалилось на него, смяло и раздавило. Он поднял руки, закрыл ими глаза, шваркнув себя при этом прикладом по голове, чувствуя, что его мочевой пузырь сейчас даст течь и он надует в штаны. Но на это, впрочем, ему было совершенно наплевать. Его качнуло вперед, потом бросило назад. Откуда-то издалека до него донесся голос Колли Энтрегьяна, спрашивающий, что с ним. Невероятным усилием воли Стив заставил себя ответить, что он в полном порядке, оторвать руки от глаз и вновь посмотреть в этот дьявольский красный свет.
