Далее, наш Джек – человек в высшей степени организованный, как на это указывают вещи Энни Чэпмен, аккуратно разложенные возле ее выпотрошенного тела; он считает, что порядок имеет большое значение. Больше того, места всех преступлений отличаются компактностью. Все они очень небольшие, ничто не указывает на оргию и потерю контроля над собой. Наверное, лучше всего для этого подойдет слово «замкнутые». Своеобразный почерк – необходимость творить свое кровавое деяние в очень ограниченном пространстве, что я могу объяснить только долгими годами военной службы, которая требует от солдата аккуратно складывать свои немногочисленные пожитки для удобства осмотра, и эта привычка со временем становится натурой.
И, наконец, последняя отличительная черта, которая требует дополнительного комментария. Речь идет о том, что он, подобно всем рейдерам, отважен, практически лишен нервов. Возможно, он стал рейдером как раз ради того, чтобы обуздать то, что, как ему уже было известно, кроется в нем: безудержную храбрость, стремление к героическим поступкам в моменты смертельной опасности, наивысшего напряжения. Итак, многие считают мужество чем-то высоконравственным, даже благородным. На самом деле это не так: мужество является нейтральным и может быть применимо на службу как добра, так и зла. Оскорбительно слышать, что убийца, преступник, шпион, террорист, агитатор обладает мужеством; однако это действительно так, ибо он рискует своей жизнью и смотрит опасности в лицо, какими бы ни были его цели. Идет ли речь о Джеке, искромсавшем шлюху в Бакс-роу, или старшем сержанте Арчи Каннингеме, насадившем шестерых кучерявых туземцев на штык и тем самым вдохновившем своих людей стоять насмерть, – это мужество, которое заключается в совершении храброго поступка перед лицом опасности во имя какой-то высшей цели.
Несомненно, наш Джек обладает мужеством. Возможно, его мужество немыслимым образом изуродовано безумием, но в конечном счете это именно то, что дало возможность легкой бригаде кавалерии атаковать русские пушки под Балаклавой и позволило выстоять под натиском зулусов в Роркс-Дрифт. Джек не из тех, кто впадет в панику и обратится в бегство: он доведет дело до конца.
Дэйр остановился, словно чтобы проверить, как идут у меня дела, и, удовлетворившись, вознаградил себя еще одной щепотью табака. Набив трубку, он зажег ее большой деревянной спичкой, затянулся, ощутил наслаждение, выдохнул, наполнив воздух причудливыми замками из дыма, и вернулся к своему повествованию.
– Также можно сделать предположение о некоторых физических особенностях: Джек худой. Многие утверждают, что он физически силен. Я считаю, что это не обязательно. Несмотря на «силу», якобы вложенную в нанесенные им зверские раны, опытный человек с острым лезвием, обладающий познаниями в анатомии – например, побывавший на поле боя, где сражаются холодным оружием, и в полевых госпиталях, где грубо лечатся нанесенные им ранения, – без труда мог бы добиться такого результата. Так что ему не обязательно быть крупным. Что гораздо важнее: Джек вынужден был пользоваться узкими проходами и тесными лабиринтами – подходами к месту убийства и путями к отступлению. Человек грузный, массивный сделать этого не смог бы – по крайней мере, без определенных усилий.
Возьмем, к примеру, бегство Джека из Датфилдс-ярда. Похоже, все забыли о том, что ворота шириной всего-то девять футов были перегорожены тележкой с впряженным в нее пони. Места обойти ее совсем не осталось, и тележка была низкой, так что под ней тоже не пролезть. Однако каким-то образом, поскольку другого пути не было, Джеку удалось проскользнуть. Теперь возьмем пони. Согласно показаниям, данным мистером Димшуцом на предварительном следствии, пони – животное пугливое. Говоря его собственными словами: «Мой пони норовистый и очень пугливый». Он также отметил его «странное, упорное нежелание войти во двор». В конце концов, именно странное поведение пони и сообщило Димшуцу о присутствии Джека. И вот когда тот поднялся из темноты, чтобы бежать, воспользовавшись тем, что возница бросился к дверям Международного клуба образования рабочих, он столкнулся с перепуганным животным. Но пони никак не реагирует на его появление: не встает на дыбы, не брыкается, не ржет, не мечется на месте, не обращается в бегство – ничего такого. Это потому, что он, хоть и не семи пядей во лбу, кое-что понимает. Например, пони знает, что большой человек может его побить, в то время как маленький, скорее всего, окажется ребенком и бить не станет. Вот почему пони не испугался и никак не отреагировал на внезапное появление черной фигуры; по размерам этой фигуры он тотчас же определил, что она не представляет опасности.
Далее, Джек должен быть невидим. Не в физическом смысле, а в психологическом: он из тех, на кого любой, из высших слоев общества и из низших, получивший хорошее образование или же нет, посмотрев, ничего не увидит. Отчасти это объясняется упомянутыми выше худобой и невысоким ростом, но также и поведением. Подобное поведение, точно рассчитанное, – это опять-таки то, к чему должен стремиться рейдер, переодетый разведчик среди врагов. Он должен произвести впечатление простого бедняка, лишенного каких-либо отличительных черт, совершенно непримечательного с виду: он должен сливаться с обоями на стене. Однако это относится только к свидетелям, видящим его путь к месту преступления и обратно. Что также крайне важно, ни одна из жертв не кричала, не попыталась оказать сопротивление или бежать. Все они увидели в Джеке – с того момента, как он подошел, и далее, пока в дело не вступил нож, – лишь человека, не представляющего никакой угрозы; вот почему ему удалось приблизиться на расстояние удара и так стремительно с ними расправиться.
Теперь поговорим об остроте зрения. Она у Джека необычайная, не простая «единица», как у нормального человека, а крайне редкая, но невероятно высокая «двойка». Он видит в темноте дальше и лучше различает детали в свете полумесяца, который предпочитает…
Я вмешался, не в силах удержаться:
– Профессор, Энни Чэпмен, вторая жертва, была убита не при свете полумесяца, а в полной темноте.
– Верно. Джек сделал исключение. А почему? Потому что он, как и подобает хорошему рейдеру, уже произвел рекогносцировку и установил, что проститутка поведет его к дому двадцать девять по Хэнбери-стрит, по проходу и во двор. Он знал, что двор будет освещен отсветами из окон соседних домов двадцать девять и двадцать семь. В данном случае луна была не нужна. Джек нанес удар, не видя свою жертву. И это также то, что должен делать солдат, иначе он будет убит. Он должен приспосабливаться. Поэтому Джек определил правильный диапазон освещения: света достаточно, чтобы действовать, и в то же время недостаточно, чтобы его выдать. Несомненно, ему уже приходилось действовать при таких условиях в боевой обстановке; он обладает соответствующим опытом и готов противостоять полиции. С другой стороны, будучи гибким и находчивым, Джек при необходимости способен нарушить правила.
Я записывал все это стремительными росчерками и крючками, образующими скоропись; в то же время услышанное вызывало у меня живой интерес. Профессор Дэйр проник в самую глубину проблемы! Возможно ли, что он величайший в мире сыщик? Или же я величайший в мире тупица?
– Позвольте подвести итог: мы имеем дело с очень особенным англичанином. Он чувствует себя уютно среди диких племен, в глуши пустыни или джунглях. Ему по душе уединенные, пустынные места. Он жаждет вырваться из шелковых пут нашего викторианского общества, с его жесткой кастовой системой и ужасающим лицемерием, однако готов рисковать жизнью ради тех, кто одинок. Он способен выжить среди туземцев, из чего следует, что у него способности к языкам. Его можно назвать первопроходцем империи. Он первый, кто идет в неизведанные земли и прокладывает путь. Он умеет быстро разбираться в тонкостях взаимоотношений племен и играть на их междоусобных противоречиях, притом не забывая действовать в интересах королевы. Отсюда следует, что он мастерски владеет всеми хитростями разведки, такими как шифрование, связь, убийство, скрытность, маскировка, изменение внешности, обман. Он любит приключения и быстро устает от той ерунды, о которой говорят на балах и званых вечерах, на Уайтхолле, в здании Парламента и в Букингемском дворце. У него друзья в политических кругах и в разведывательном сообществе, следовательно, он учился в привилегированной частной школе, где познакомился с теми, под чьим началом ему предстояло впоследствии служить, где научился быть надежным, преданным короне.
– Если к этому еще добавить дислексию, – возбужденно воскликнул я, не в силах сдержаться, – помилуй Бог, он у нас в руках!
– О, я не упомянул о самой примечательной его черте, – сказал профессор Дэйр.
Он умолк, не лишенный театрального коварства.
