часов они ехали, не останавливаясь, за исключением того, чтобы наполнить бак и купить кофе.
Ричер был за рулем, что его не устраивало. Он определенно предпочел бы обратное. Пусть его возят, так как это больше соответствовало его темпераменту. Если бы кто-то заглянул в пикап Сэма Рота в первые шестьсот километров, которые они проехали утром, он бы решил, что спутник Ханны находится чуть ли не в коматозном состоянии. Ричер сидел в кресле и не двигался. Он лишь время от времени открывал глаза, чтобы определить, где они сейчас находятся. Пейзаж, который их окружал изначально, был скучным, ровным и абсолютно безличным, ничего не было видно, кроме водонапорной башни или металлического сарая вдали. Впоследствии между заброшенными полями и пастбищами начали появляться кустарники и деревья. Земля начала подниматься в одних местах и опускаться в других. После Далласа, небо, казалось, стало голубее, а трава — зеленее. Ряды придорожных деревьев стали более плотными после въезда в Луизиану. Поля и пастбища казались более пышными и плодородными. Ричер смотрел в окно и наслаждался пейзажем, который менялся перед его глазами, как будто по взмаху волшебной палочки. Он с удовольствием запечатлел бы в своей памяти часть этих видов и сохранил бы свои силы для того, что его ожидало в Уинсоне. Там, где он больше не был бы пассажиром. Но когда они остановились на заправке, и Ханна вручила ему ключи от машины, Ричер решил, что было бы слишком грубо, если бы он ей отказал. И опасно. У нее под глазами отчетливо видны темные круги. Ее плечи были опущены. Она едва удерживала массивную дверь пикапа при внезапном сильном порыве ветра, и когда Ричер сел за руль, заснула прежде, чем они выехали на шоссе.
К северу через реку был проложен еще один мост. Намного более старый. У него были массивные основания и консольные балки с гигантскими заклепками, а в самых высоких точках развевались флаги. Ричер узнал его, он видел его фотографии еще ребенком в классе на военной базе на другом конце света. В то время этот мост был только что построен. Однако фотография старого моста не была связана с уроком географии. Дети учились отсчитывать секунды, повторяя в уме: один Миссисипи, два Миссисипи… Ричер не понимал, зачем это нужно. Он с самого детства умел определять время с абсолютной точностью. Поэтому Ричер не обратил внимания на слова учителя, целиком поглощенный самим мостом. Который выглядел солидно. Стабильно. Надежно. Разработан в соответствии со всеми требованиями. Сейчас по мосту ходят только поезда. И он казался подзаброшенным. Его краска шелушилась. Его стальной скелет был испещрен ржавчиной. Однако мост продолжал стоять над рекой. Делать свою работу. Раньше люди относились к нему с уважением и почтением. А потом он стал лишним. Что было хорошо знакомо Ричеру.
Через сто метров после моста он увидел рекламу. Табличка гласила, что это самая большая заправочная станция в Миссисипи. Ричер надеялся, что это соответствует истине. Что это отражает разнообразие предлагаемых услуг, а не, например, площадь парковки. Время было обновить свою одежду, но ни в одном из мест, в которых они остановились до сих пор, не было одежды его размеров.
Ханна проснулась, когда Ричер выключил двигатель. Сон ободрил ее, и это было видно, когда они переходили через парковку к главному зданию. Здание было построено в форме галстука-бабочки. Вход вел в квадратное фойе с туалетами и душем для водителей грузовиков. Треугольный зал слева был занят стульями и столами посередине и тремя различными прилавками для быстрых закусок — по периферии. В одном углу располагалась пиццерия, в другом — жареные цыплята, а в третьем — гамбургеры. Справа от вестибюля находилась касса заправочной станции и магазин, заполненный полками и витринами, заваленными товарами без видимой логики их расположения.
Ханна вошла первой и пошла было к туалетам, но Ричер схватил ее за руку и повел в магазин.
— Ты что, сам не можешь выбрать штаны?
Ричер посмотрел через плечо и спросил:
— У тебя есть телефон?
— Конечно. Хочешь кому-нибудь позвонить?
— Он может фотографировать?
— Конечно. Все телефоны делают фотографии.
— А нужно ли подносить его к глазам, как это делается с фотоаппаратом?
Ханна засмеялась.
— Достаточно держать его перед собой, чтобы увидеть изображение на весь экран. Это намного лучше, чем смотреть через эти миниатюрные видоискатели фотоаппаратов. Зачем тебе?
— Там один тип у прилавка для жареных цыплят. Он болтается, как будто ждет заказа, но на самом деле наблюдает за входом. Крутит свой телефон. Он поднял его и слегка повернул, как будто следил за мной.
— Подвинь руку в сторону… всего на сантиметр или два, — Ханна выглянула в щель между бицепсом и грудной клеткой Ричера. — Белый, с коротко подстриженными волосами, в футболке и джинсах?
Ричер кивнул.
— Он все еще там. С ним второй человек. Они похожи на любителей фитнеса. Он продолжает держать телефон в руке. Он смотрит на него, как будто ждет сообщения. У него может быть встреча с кем-то, кто опаздывает по какой-то причине и не может с ним связаться.
Ричер покачал головой.
— Он взял трубку только когда увидел меня. И направил ее прямо на меня.
— Ты уверен? Думаешь, он тебя сфотографировал? Зачем ему это делать?
— Я не знаю. — Ричер отвернулся. — Пойдем спросим его.
Ричер подошел к человеку с телефоном и приказал:
— В следующий раз позвони моему импресарио.
Мужчина потер лоб и спросил:
— О чем ты говоришь?
— Ты должен спросить разрешения, прежде чем снимать меня.
Мужчина непреднамеренно опустил взгляд на свой телефон, но ответил:
— Я тебя не фотографировал.
— Наоборот.
— Хорошо, умник. И что, если…
Телефон незнакомца издал странный звук, как будто кто-то постучал по стеклянной чашке тупым краем ножа. Мужчина посмотрел на экран и кивнул своему другу. А потом он поднял футболку на несколько сантиметров. За поясом был черный пистолет. Беретта. Оружие было не новым, его рукоятка выглядела потертой.
— Хорошо, мистер Ричер. Давайте не будем тратить время, а закончим этот разговор снаружи.
Угроза, скрытая в этих словах, была такой нелепой. Незнакомец никогда бы не нажал на курок. Только не здесь, среди всех этих камер наблюдения. Среди всех этих свидетелей. Вероятность того, что кто-то пострадает, обеспечит ему пожизненное заключение или даже смертную казнь, если кто-то погибнет. Если бы незнакомец оказался настолько глуп, что попытался вытащить пистолет, он бы оказался без сознания, прежде чем вытащил бы пистолет из-за ремня. То же самое относилось и к его другу. Часть Ричера надеялась, что незнакомец сделает именно
