— Есть! — с удовлетворением сказал Толик, опуская пистолет. — Щас мы его возьмем.
И тут он вдруг стал странно заваливаться набок и потом упал на спину. Удивленный, приоткрывший рот Игорь увидел, что одного глаза у него нет. Вместо него была пульсирующая темной кровью рана, из которой кровь лилась по щеке на чистую, вымытую утром брусчатку. Зафиксировав все это в долю секунды, Лоб уже напрягся, чтобы сделать мгновенный рывок в сторону двери. Но он опоздал. Пуля попала ему точно в висок. Тихо всхлипнув, Лоб осел и упал прямо на грудь Толика, как будто хотел обнять его.
* * *
Всё это видел Яков, который, не отрываясь, напряженно вглядывался то в экран, на котором было изображение выхода во двор, то в экран, на котором хорошо была видна часть двора с гаражом и баней. Когда все закончилось, Яков тяжело опустился на стул и некоторое время сидел, не двигаясь. На одном из мониторов было хорошо видно, как догорал дом. К нему подъехала пожарная машина, и пожарные деловито стали разматывать брезентовый рукав.
Яков посмотрел на часы. С того времени, как все это началось, прошло только сорок пять минут. В доме теперь остались только Хозяин, он и Игорек. Да еще этот, в подвале.
Яков снял трубку.
— Аркадий Борисович, тут… Вы видели?
— Видел. — Голос Хозяина был совершенно спокойным. — Это ведь твой выкормыш?
— Я не знал, Аркадий Борисович! Ей-богу! Вот что хотите. Ни сном, ни духом. Я…
— Заткнись, — ледяным тоном перебил его Хозяин. — Это не важно. Через час будут люди. Надежные. А больше у них никакие штучки не пройдут. Ты чего звонил?
— Да я узнать, может, надо что…
— Нет. Сиди внизу. И не дергайся. Говорил же я. Вот понесло этих идиотов… Ну, черт с ними! Сами виноваты.
— Так живым же хотели взять. Чтоб расколоть, значит.
— А мой приказ? Я что сказал?
— Виноваты, Аркадий Борисович. Ну, ситуация такая…
— Ситуация всегда такая. Ладно, ты давай наблюдай оттуда. Когда эти будут близко, они мне позвонят. Игорек смотрит сверху. Если что заметишь — немедленно звони. Немедленно. Все понял?
— Понял, Аркадий Борисович. Значит, не надо ничего?
— Я же сказал, нет! — впервые за все время разговора раздраженно выкрикнул Хозяин. — Хотя… — Он замолчал. — Ты вот что, плед принеси мне какой-нибудь. Что-то знобит меня немного. Почему здесь нет ни пледа, ни подушки? Тут же должен был быть в шкафу комплект. Почему нет?
— Да вчера только я велел выбить и пропылесосить, а тут началось всё это… Виноват, Аркадий Борисович.
— Виноват, виноват… Господи, элементарных вещей не могут. Ладно, найди плед и неси сюда. Все металлическое из карманов вынь, часы и ремень сними. У меня система жестко настроена. Снизу мне позвонишь. Иди.
* * *
— Молодцы! Молодцы, ребята. — Друзин остановился и одобрительно улыбнулся двум парням, когда они втроем по узкой тропинке отошли в глубину леса по направлению к шоссе. — Мы их гениально сделали. Ну, Алексей, ты просто молоток. Это ведь была твоя идея, стрелять с дерева. Просто, как все гениальное. Ну, теперь совсем немного до полной победы. Давайте, ребята, двигаем к машине.
Двое парней с карабинами в руках тоже были явно довольны и польщены похвалой шефа. Один из них, с автоматом за спиной, круглолицый и светловолосый, чем-то сильно напоминал самого Друзина. Несколько раз Друзин даже использовал это отдаленное сходство, посылая его на всякий случай вперед в опасных ситуациях.
Друзин пропустил парней вперед, и все трое быстро зашагали дальше по тропинке. Когда они прошли еще несколько минут, Друзин поднял пистолет, который был у него в руке, и, не останавливаясь, на ходу аккуратно в упор выстрелил в затылок идущего впереди него светловолосого парня. Пуля бросила тело вперед, открывая для Друзина того, что шел первым. И Друзин тут же трижды выстрелил. Почти без пауз. Тот, в кого он стрелял, успел только удивиться, повернуться полностью он уже не смог. Первая пуля попала ему в плечо, потом в шею, а последняя точно в висок. Когда Друзин подошел к нему, он был уже мертв. Убедившись в этом, Друзин, надевая перчатки, вернулся к тому, который шел впереди него. Он лежал ничком, лицом в мягкую зеленую подушку мха. Друзин повернул его на бок. Лицо парня было сильно обезображено выходным отверстием пули. Аккуратно, чтобы не испачкаться, Друзин обыскал его карманы и все, что там было, положил в карман своей куртки. Потом он вынул из внутреннего кармана бумажник, завернутый в полиэтиленовый пакет. Достав бумажник из пакета, Друзин несколько раз прижал холодеющую правую руку трупа к бумажнику, стараясь оставить отпечатки пальцев, и потом засунул его во внутренний карман куртки убитого. Распрямившись, Друзин внимательно оглядел два трупа, лежавшие на тропинке, и, удовлетворившись осмотром, быстро зашагал по тропинке в том же направлении, но уже один.
* * *
Минут через десять он дошел до того места, где на шоссе они оставили джип с водителем. Тот увидел Друзина, когда он только показался на опушке леса, метрах в тридцати от шоссе. Водитель вышел из машины и пошел навстречу.
— Ну, как тут, Илья? — спросил Друзин, когда они встретились. — Тихо?
— Тихо, Николай Николаевич. — Парень пожал плечами.
— Это хорошо. А ты отсюда ничего не слышал?
— Слышал. Но я ведь специально слушал. А так я бы даже и внимания не обратил. Мало ли где и кто грохает.
— Да, это точно. Пойдем, поможешь. Алексея там немного зацепило. Я его тут, совсем рядом, оставил.
— Может, машину-то закрыть? А то я так оставил.
— Не надо. Это тут вон, совсем рядом.
Друзин пошел первым. Когда они по тропинке вошли в лес, он остановился и достал пистолет. Идущий сзади водитель тоже остановился и вопросительно посмотрел на Друзина. Тот приложил палец к губам и левой рукой показал куда-то в глубину леса. Парень взглянул в эту сторону. Друзин выстрелил ему точно в сердце, приставив пистолет вплотную к телу. Выстрел прозвучал совсем глухо. Да и некому было его слышать. Шоссе было совершенно пустынным.
* * *
Спускаясь по лестнице в подвал с пледом в руке, Яков лихорадочно перебирал в голове варианты предстоящих действий. Задача была трудной, почти невыполнимой. Хозяин, и в обычной-то ситуации недоверчивый и настороженный, сейчас его уж точно близко не подпустит. Так ничего и не придумав, Яков спустился вниз. Он положил на стол рядом с дверью связку ключей, пистолет и, став перед камерой видеосистемы с выражением максимальной преданности на лице, нажал кнопку.
Хозяин, как обычно, выдержал паузу, во время которой Яков изо всех сил старался, чтобы это выражение верности и готовности к самопожертвованию на лице не полиняло. Наконец замок тихо щелкнул, и Яков вошел в кабинет.
Как он и предполагал, предусмотрительный Хозяин прочно забыл о своей привычке не оборачиваться на входящего. Нет, сейчас он сидел, развернув стул в сторону двери, и подозрительно глядел на вошедшего Якова. В правой руке у него был небольшой блестящий пистолет. На краю стола лежал пульт. Красная лампочка на пульте равномерно мигала.
— Стой там, — приказал Хозяин. — Положи плед вон туда, в угол.
— Может, я накрою вас? — робко спросил Яков. — Я же уж сколько лет…
— Я же сказал, — Хозяин поднял пистолет. — В угол. И пошёл отсюда.
Яков тяжело вздохнул, совсем сгорбился и вдруг совершенно неожиданно и для грозного Аркадия Борисовича, и даже для себя самого рухнул на колени и вытянул руки с пледом в сторону Хозяина, который сидел довольно далеко от него.
— Аркадий-Борисович! Вы ж мне… Отца дороже… Как же… Да как же. — Яков всхлипывал, говорил прерывисто, и на глазах у него появились обильные слезы. — Я же не могу же…
Бессвязно бормоча все это, как будто в исступлении, Яков, не вставая с колен, не забывал напористо перемещаться в сторону Хозяина.
Изумленный Аркадий Борисович к такому оказался не готов. И Якову довольно основательно удалось к нему приблизиться. Но когда оставалось уже метра полтора, Хозяин пришел в себя.
— Стоять! — фальцетом крикнул он. — Стреляю.
Хозяин встал, не опуская пистолета, и брезгливо смотрел на Якова. Яков замер и поднял глаза на Хозяина. В них были слезы и мольба.
— Аркадий Борисович! — уже тихо и как будто с укоризной, тряся седой головой и расправляя большой мохеровый плед, сказал Яков. — Эх, Аркадий Борисович… Я ж вам верой и правдой… Хоть пледом накрою, что же… Я же…
И тут вдруг глаза у него округлились, рот с острыми и редкими зубами приоткрылся, а лицо, и так вытянутое вперед, вытянулось ещё больше. Глядя куда-то за Аркадия Борисовича, он, медленно вставая с колен, прошептал:
— А это-то что?
Хозяин обернулся. Там всё было как обычно. А вот повернуться назад он не успел.
* * *
Да, на всякого мудреца довольно простоты. Сколько хитроумных и сложных планов придумал и реализовал Аркадий Борисович за свою долгую жизнь! Уж, казалось бы, все знал, все предвидел. А купился на самый дешёвый прием. Можно сказать, детский. А может, и то сказалось, что сам он никогда ни в кого не стрелял, даже и не ударил никого. Всю жизнь за него кто-то делал всю чёрную работу И убивал, если это ему надо было. Но вот остался один — и не помогли ему его хитроумные системы.
