Тэсс с Таурой, выйдя на нос корабля, стали смотреть вперед. Земля приближалась, постепенно приобретая очертания, – неровные, ломанные. Тэсс почти не сомневалась: береговая линия будет скалистой, опасной и подходящей для швартовки только такому кораблю, как Странник, – живому. Разумному и не зависящему от неосторожных движений людей.
– Как думаешь, мы… увидим их?
Голос шпринг заставил Тэсс наконец отвести глаза от мыса и повернуться к подруге:
– Кого?
– Изгоев… – Таура повела ушами. – Знаешь, чем мы ближе, тем больше я жалею о том, что согласилась на то, что предложила Ву. Я не хочу на этот берег, лучше уж терпеть воду. Я боюсь. Там будто все в крови моих сородичей. До сих пор.
Тэсс могла ее понять. И она не сомневалась, что похожее испытывает и Джер. Где-то очень глубоко внутри. Поэтому и нервничает.
В Пятом регионе, на материке Веспа, почти никто не жил, кроме киримо – приматной расы. Большинство шпринг, ками, ки и лавиби здесь были перебиты несколько сотен юнтанов назад, равно как и полукровки. Но Резню помнили до сих пор. В современной истории Син-Ан это была единственная попытка одной расы показать свое превосходство над другими, и, разумеется, она провалилась. Потому что в Великом Единстве, как и под Кровом, все – приматы и кошки, барсуки, свиньи и ящерицы – были равны. К этому очень долго стремился Большой Синедрион. И этого добились довольно высокой ценой: пережив немало сражений еще в совсем давние, полузабытые времена. Ценой нескольких подряд кровопролитных Войн За Мир.
Сил и мудрости Большого Синедриона – совета Восьми тобинов – вот уже несколько сотен юнтанов хватало, чтобы Единство жило в мире. Так было почти всегда, потому что всех устраивало равенство разных рас, их смешение и их крепкие союзы. Да, так было почти всегда. Кроме той странной, дикой и неожиданной войны в тихих, лесистых, испещренных разве что железными дорогами землях. В Пятом регионе.
Тогда огонек, разгоревшийся из столкновений в двух-трех прибрежных поселениях, удивительно быстро вспыхнул. Он вылился в Ночь Замурованных, Кошачье Плавание, Кровавый Пир и целую череду Висельных рассветов. И именно тогда, чтобы погасить этот огонь, милостью Синедриона из оборонно-карательной Длани поднялись языки другого, более яркого. Появились алопогонные.
…Сформировавшись из небольшого отряда народной обороны, они стали вторым после серопогонных подразделением, отвечавшим за безопасность. А потом и первым: поменявшись с предшественниками номером и отняв большую часть их серьезных расследований, обязанностей и прав. Так легко и естественно, будто существовали всегда. Слишком легко. Слишком естественно.
– Это случилось несколько сотен юнтанов назад, – попыталась успокоить Тауру Тэсс. – Я уверена, те, кто живет там сейчас, очень об этом сожалеют.
– А я нет, – сказала Таура и ее зеленые глаза блеснули. – Говорят, они стали совершеннейшими дикарями из-за того, что у них отняли всю технику и знания, из-за того, что они читают только очень старые книги. Они наверняка злые. Дикари всегда злые.
Тэсс было нечего ответить. Где-то глубоко внутри она считала точно так же.
* * *
Дождь продолжал моросить, туман не рассеивался, а, наоборот, расстилался все шире, будто разбухая от влаги. Только к началу третьей вахты, когда первые сумерки сгустились в затянутом беззвездном небе, Веспа показала свое лицо, и путешественники наконец смогли его рассмотреть.
Мыс Керан-Гоавалль – именно так он был обозначен на карте – действительно имел довольно скалистые берега, но Странник уверенно направлялся прямо к ним. Он явно видел бухту и спешил в нее. Когда он поворачивал, чуть меняя направление, Тэсс, отнявшей у Ласкеза подзорную трубу, показалось, что она заметила среди скал домики. Множество разноэтажных домиков с чистыми черепичными крышами, лепившихся друг к другу, словно в попытке согреться. В некоторых горел свет, но большинство окон были темными. Почти сразу трубу залило дождем, а пока Тэсс приводила ее в порядок, Странник окончательно повернул, держа курс на особенно высокую скалу, тяжелым крючковатым носом нависавшую над водой. Домики пропали из виду. Пошло голое, бесприютное побережье. Тэсс сочла нужным все-таки поговорить с Джером.
Лавиби она как всегда нашла на ходовом мостике, где он, сидя на корточках перед штурвалом, что-то говорил… Кому, Страннику?
– Ты не думай, мы не бросим тебя, просто прошвырнемся. Я не такой.
Едва заслышав шаги, он оборвал фразу, вскочил и, обернувшись, раздраженно бросил:
– И что тебе не сидится где-нибудь, самка…
– Джер, – Тэсс решила, что не станет сейчас препираться с лавиби из-за его тона, – мы только что проплыли городок. Думаю, он будет недалеко от того места, где мы высадимся. Это опасно. Алопогонные дозорные…
– Поэтому не бери на берег свою катастрофу с крыльями, – не особенно впечатленный, отозвался Джер и положил на мокрый штурвал руку. – Если он потеряется, на этот раз я не буду его спасать.
– Ты про Марча? – уточнила Тэсс.
– Да. У тебя-то хоть крыльев нет, – беззлобно пояснил лавиби.
С самого утра у него было явно неплохое настроение. И Тэсс догадывалась, почему. И от этого ей было не по себе. Вздохнув, она никак не отреагировала на его скептический взгляд. Несмотря на то, что Джер был с ней почти одного роста, он посмотрел на нее сверху вниз. Тэсс кивнула:
– Мое дело – предупредить. Не волнуйтесь, ло капитан. Думаю, ни одна из трех дурочек не доставит вам сегодня проблем.
Тэсс покинула мостик. Она вполне четко дала понять, что слышала ночной разговор с доктором, и нисколько не жалела об этом. Джер должен был знать, с кем играет, если уж он так хотел иметь противника.
Марч явно хотел отправиться с ней. Когда Тэсс садилась в лодку, он провожал ее тоскливым рокотанием. Мутное беспокойство нарастало. Ву, уже забравшись на шею к деревянному рыцарю, помахала рукой, после чего Странник начал опускать крепившуюся на веревках лодку. У воды узлы развязались, и веревки с легким скрипом втянулись наверх. Лодка шла сама, пока Джер не опустил весло в воду. Лодка – небольшая и остроносая – явно была живой, хотя и не говорила. Или – этот вариант нравился Тэсс меньше – являлась частью Странника. Так или иначе, она уверенно двигалась к берегу, до которого оставалось не так далеко. Волны, ворча и плескаясь, осыпа́ли путешественников солеными брызгами.
Таура, съежившаяся рядом с Тэсс, выглядела еще более несчастной, чем до этого. Ее ушки то и дело мелко подрагивали. Да, определенно, она жалела о своем решении выбраться на сушу. Тэсс обняла ее за плечи, но шпринг чуть оживилась, только когда прямо с борта Странника плюхнулись в воду и ловко поплыли четыре лапитапа. Они быстро догнали людей и выстроились по бокам лодки. Мади Довэ, вытянув руку, потрогала твердые рога звереныша, который плыл ближе всех.
– Все-таки удивительные существа.
– Но едва ли они помогут нам, если алопогонные захотят поздороваться, – пробормотал Джер. – Это вам не те волки.
Ружье за спиной вряд ли его успокаивало. Он то и дело оглядывался и принюхивался, сидел, напряженно согнувшись, словно готовая распрямиться пружина. Ласкез казался куда умиротвореннее. В кобуре на его поясе Тэсс отчетливо видела знакомый пистолет, принадлежащий управителю.
Лодка причалила довольно быстро, миновав все рифы и угнездившись за маленькой группкой валунов в тихой заводи. Берег был крутой, труднопроходимый и каменистый, но главное, ради чего совершалась высадка, обнаружилось почти сразу: в море впадал небольшой, но чистый и прозрачный ручеек. Судя по тому, насколько холодной была вода и насколько голым – пейзаж, поблизости явно располагался подземный ледник, до которого при желании можно было и докопаться. Но команде не нужен был лед. Джер вытянул из лодки две большие флэсты и протянул одну Тауре, вторую – Тэсс:
– Наполняйте. И давайте покончим с этим поскорее, мне не по себе.
Тэсс отвинтила пробку, опустилась на влажную гальку и поднесла обтянутый рыбьей кожей сосуд к воде. В ее пальцы словно вонзились тысячи мелких обжигающе холодных иголок. Ногти, казалось, готовы были вообще отвалиться. Таура тоже поморщилась, но ничего не сказала.
Вода набиралась медленно. И в этой дождливой тишине, нарушаемой только плеском волн и на первый взгляд располагавшей к умиротворенности, девушки чувствовали то же, что и лавиби, – снедающую тревогу.
А вот лапитапы были спокойны и бодры. Отыскав в расщелине между двумя камнями то ли сгусток выброшенных водорослей, то ли какой-то просоленный мох, трое из них принялись с фырканьем его жевать. Четвертый влез на скалу и уставился на океан. Его длинный, пушистый, как у лисы или доги, хвост подрагивал, мотаясь из стороны в сторону.
Искоса Тэсс стала наблюдать за доктором Довэ. В то время как Ласкез и Джер стояли, держа наизготовку оружие, она неторопливо прохаживалась из стороны в сторону и вслушивалась: невысокие каблуки ее остроносых длинных качи постукивали от соприкосновения с камнями. Она тоже нервничала, однако ее беспокойство, казалось, было вызвано не неопределенностью, а ожиданием. И все догадывались, чего именно она ждет.
