Марион кликнула на профиль Троянца, чтобы узнать о нем больше.
Ничего.
Заглянула в раздел фотографий — ни одного снимка. И, что еще более странно, у него не было друзей. Ни одного. Если верить истории регистраций на главной странице, псевдоним Троянец был создан всего несколько минут назад.
Почтовый ящик Марион снова пополнился.
У ВАС 1 НОВОЕ СООБЩЕНИЕ.
Заинтригованная, она кликнула по нему.
«Хотите быть моим другом?» — повторил Троянец.
Марион поразмышляла немного. Потом медленно напечатала:
«Я не принимаю приглашения от незнакомых людей. Извините».
И нажала кнопку «Отослать».
Прошло некоторое время.
«ОК», — написал Троянец.
Потом прибавил:
«Мне жаль, но это ничего не изменит».
И почти сразу вслед за этим прислал новое сообщение:
«Придется взяться за дело иначе. До скорого, Марион».
Словно чье-то ледяное дыхание коснулось ее затылка. Вздрогнув, Марион перечитала последние слова. Затем напечатала по-английски «poke», что означало требование объяснений, но иконка ее собеседника уже была не активна.
Он отключился.
Троянец исчез.
Марион вышла из дома с первыми лучами солнца.
Крыши столицы покрывала тонкая нежно-розовая вуаль. Марион подняла глаза: крошечные снежинки, казалось, застыли в воздухе, словно не решаясь опуститься на тротуар, чтобы в тот же миг растаять. Она поглубже натянула шапочку, плотнее запахнула пальто и поправила шарф.
И это называется весна…
Марион пересекла улицу Монторгей, где торговцы зеленью уже разгружали свои тележки, и направилась к станции метро «Центральный рынок». Ночь выдалась неспокойной. И незнакомый тип, появившийся вчера в «Фейсбуке», тут совершенно ни при чем. И без него имелось много поводов для бессонницы.
Всегда одно и то же: вы пытаетесь заснуть, думая о своих насущных проблемах, но чем больше над ними размышляете, тем меньше вам хочется спать. Потом вы думаете о незнакомце, который приставал к вам накануне. Скорее всего, какой-то псих. Но по-настоящему злитесь не на него, а на своего отца, который в очередной раз с легкостью пожертвовал теми редкими мгновениями, которые вам так дороги. Потом вы думаете о своей начальнице, которая отравляет вам существование. Потом об этом самом существовании, которое представляется вам безнадежно пустым. Куда исчезла даже надежда на перемены? Какой смысл во всем этом?.. Потом вы переворачиваетесь на другой бок, и все начинается сначала.
— Эй, вы проходите или нет?..
Марион только сейчас осознала, что стоит у входа в метро с картой «Навиго» в руке.
— Пошевеливайтесь! — нетерпеливо произнес у нее за спиной другой голос.
И она влилась в толпу, заполнившую переходы метро.
Цоканье каблуков по каменным плитам. Потоки горячего и холодного воздуха. Затем — платформа, запах каучука. Прибыл поезд, двери с шипением разъехались в стороны. Одни люди вышли, другие вошли, расталкивая друг друга с таким остервенением, словно вагоны — это спасательные шлюпки. Многие пассажиры сжимали в руках мобильные телефоны, набирая сообщения, очевидно, первостепенной важности. Некоторые читали. Другие просто стояли с мрачным видом или дремали, прислонившись к стеклу. Ни одной улыбки. Ни одной попытки бунта против этой грандиозной человеческой комедии.
Доехав до станции «Сен-Мишель», Марион пересела на линию RER С. Затем вышла на платформе «Андре-Ситроен» и оттуда уже пешком добралась до «Франс телевизьон».
Стеклянный турникет. Пост службы безопасности. Два охранника, разыгрывающие из себя, со своими наушниками, «людей в черном». Марион вошла в огромный холл со стеклянным потолком. Справа — портреты дикторов. Она свернула налево, к бюро пропусков, чтобы сообщить о своем прибытии. Молодая женщина протянула ей бейджик.
Еще одно унижение — эти дурацкие бейджики. Они предназначались для посетителей. Вынуждая ее использовать бейджик, Катрин Борман лишний раз напоминала Марион о ее статусе — о том, что она не штатная тележурналистка, а просто ассистентка на птичьих правах.
Марион, прицепляя бейджик, каждый раз вспоминала о традиционной надписи, которую вклеивают в школьный табель: «Должна сдать испытательный экзамен». Годы идут, экзаменаторы меняются, но методы остаются прежними. Может быть, ей стоило бы написать статью о психологическом давлении на работе (одной из ее четырех).
Новый турникет. Во внутреннем дворике сотрудники пили кофе под обогревательными зонтиками. Марион узнала литературного хроникера, прославившегося своим талантом выставлять писателей идиотами. Она поднялась на лифте на свой этаж, прошла по длинному белому коридору и вошла в просторное помещение, разделенное стеклянными перегородками наподобие отдельных кабинетов.
У себя на факультете она всегда работала в абсолютной тишине. Для того чтобы научиться писать тексты среди шума и суеты, ей потребовалось немало времени, но в конце концов она к этому привыкла.
Марион вошла в свой отсек. На столе ее ждал огромный букет роз. Удивленная, она приблизилась, машинально положила на стол сумку и в этот момент заметила открытку, лежавшую рядом с букетом. Перевернув открытку, Марион прочитала:
Извини за вчерашний вечер…
Я тебя люблю!
Папа
Она улыбнулась и поднесла букет к лицу, вдыхая аромат роз, в то время как заинтригованные сотрудницы наблюдали за ней со своих мест, вытянув шею. Марион загадочно улыбнулась, всем своим видом изображая, что букет прислал поклонник, и сунула открытку в карман.
Что ж, в конце концов, сегодняшний день обещает быть не самым плохим в ее жизни.
Она включила компьютер.
Работа ее заключалась в том, чтобы обрабатывать материалы «настоящих» журналистов и репортеров Катрин Борман, всемогущей телемагнатессы. Марион сортировала полученную от них информацию, обогащала ее новыми подробностями, собирала фактические данные и иногда делала переводы — в тех случаях, когда телепрограммы создавались на основе зарубежных аналогов. От нее требовалось присутствовать на рабочем месте допоздна и трудиться оперативно. В лучшем случае за все старания ее благодарили милостивым кивком головы. В худшем — все плоды ее труда отправлялись в мусорное ведро, а ей объявлялось, что, увы, этот сюжет решено исключить из программы — а разве, милочка, вас никто об этом не предупредил?
Официально она занимала должность ассистентки. Фактически ее обязали делать все, чего бы ни потребовала от нее Катрин Борман.
Экран монитора «аймака» Марион вспыхнул, процессор заурчал, загружая множество программ одновременно. В почтовом ящике оказалось с полдюжины новых писем, в основном от патронессы. Марион быстро пробежала их глазами и вдруг замерла, остановившись на последнем письме в списке непрочитанных входящих сообщений.
Оно пришло не от работодательницы.
Марион еще раз прочитала имя отправителя, чувствуя, как внутренности словно скручиваются тугим узлом.
Отправитель: Троянец
Она инстинктивно огляделась по сторонам.
Редакция крупного телеканала представляла собой суматошное, но в целом довольно приятное место. Сотрудники прибегали и убегали, нагруженные рабочими материалами. Никто из них, разумеется, не мог желать ей зла. Так что, скорее всего, это просто чей-то розыгрыш. Она работала ассистенткой всего несколько месяцев. Может быть, здесь так принято подшучивать над новичками?..
Марион кликнула по сообщению. Появился текст:
«Здравствуйте. Я отправил вам два подарка. Первый прибудет сегодня утром. Потрудитесь его открыть».
И все.
Тон письма вызвал у Марион раздражение. Мало того что этот тип приставал к ней в «Фейсбуке», теперь он еще и отправляет письма на ее рабочий электронный адрес. Кстати, как он его узнал?
Перечитав эти несколько коротких фраз, она некоторое время над ними поразмышляла.
Незнакомец выражался в приказной манере, почти военной.
Единственное, что можно было сделать в такой ситуации, — просто не отвечать, как поступала она в подростковом возрасте, отказываясь продолжать телефонный разговор с каким-нибудь особенно навязчивым мальчишкой по требованию отца.
Разве что… теперь она стала взрослой и научилась самостоятельно справляться с чувствами. Она избавилась от сакральной власти отца вовсе не для того, чтобы поддаться манипулированию какого-то незнакомого психа.
Раздался звуковой сигнал: новое письмо.
Первый подарок.
Марион невольно отшатнулась от экрана монитора.
