Разве шотландец с ирландцем договорится? Сразу следовало догадаться, что из сотрудничества ничего не выйдет. Когда-то они были застройщиками-конкурентами и теряли огромные деньги, отбирая друг у друга выгодные контракты. Потому и решили стать партнерами. Тандем Долан плюс Маккензи казался практически неуязвимым, а внутреннее соперничество порождало целый фонтан блестящих идей: смешивать бетон с гравием, использовать пластиковые трубы и природные термоизоляторы, вести двойную бухгалтерию, чтобы налоговой полиции было не к чему придраться.
Строительная фирма «Долан — Маккензи» процветала, а партнеры-соучредители даже разговаривать спокойно не могли. Общение сводилось к абсолютному минимуму: Маккензи занимался офисной работой, Долан решал проблемы на местах. До определенного момента подобная тактика срабатывала, но встречаться-то все равно приходилось, хотя бы для того, чтобы выработать единый бизнес-план. Вот тут-то партнеры и выплескивали накопившееся раздражение!
По иронии судьбы, супруги Долана и Маккензи стали лучшими подругами. Не обращая внимания на взаимную неприязнь мужей, они то и дело устраивали совместные вечеринки, пикники, поездки на природу. Мужчины на подобных мероприятиях держались тише воды, ниже травы. Еще бы, кому нужны скандалы с женой?
— Ненавижу этого парня: целую неделю достает меня в офисе, а по выходным доводит на этих ваших пикниках! — ныл шотландец.
— Знаешь что? Викки Долан — моя лучшая подруга, — заявляла ему жена. — Не желаю терять ее из-за ваших глупых ссор. Сегодня сплю на диване!
Оставалось пожать плечами и весь вечер смотреть либо в потолок, либо на дно бокала виски (шотландского или ирландского соответственно), пока супруги щебечут, обмениваясь рецептами.
Крупномасштабные военные действия начались, когда Долан от пустых придирок перешел к угрозам.
— Как думаешь, что сделает налоговый инспектор, если узнает о двойной бухгалтерии?
— А как насчет гравия в цементе? — парировал Маккензи. — Это твоя идея!
— Ну, я-то штрафом отделаюсь, — тут же нашелся Долан, — а вот двойная бухгалтерия — совсем другая песня. Тебя упекут за решетку, и мне больше не придется видеть твою мерзкую рожу.
Маккензи посмотрел на партнера и вздохнул. Он сделал все возможное, но ничего не вышло. Долан собирается сдать его полиции и забрать фирму себе. Да, другого выходя не остается... Это всего лишь самооборона.
* * *
Встречу назначили у обезьяньей клетки. Парень совсем молодой, светловолосый, в голубом спортивном костюме. Стоит и ест арахис.
Склонившись над фонтанчиком, Маккензи притворился, что пьет, а сам тайком огляделся по сторонам. В зоопарке людно. Полдень, солнце так и припекает. Вышедшие пообедать люди жуют сандвичи, родители с детьми прогуливаются по аллеям, старики сражаются в шашки. Отовсюду доносятся беззаботный смех, обрывки разговоров, неподалеку играет шарманка. Кажется, никто не подслушивает. Маккензи решительно шагнул к клетке.
— Мистер Смит? — позвал он.
Парень как ни в чем не бывало грыз орехи. Даже не обернулся! Черт, значит, не тот. Вообще-то в зоопарке полно молодых людей в светлых тренировочных костюмах...
Несмотря на большое количество объявлений, найти подходящего человека оказалось не так-то просто. Маккензи провел в сомнительных заведениях несколько вечеров, прежде чем появилась зацепка. В одном баре его приняли за копа и хотели ребра переломать, но стодолларовые купюры творят чудеса, и в итоге все же состоялся некий телефонный разговор. Маккензи думал было сам все сделать, да понадобится алиби, а главное — духу не хватает.
Значит, осечка.... Наверное, тот, с кем договаривались по телефону, заподозрил неладное или просто струсил. Маккензи собрался уходить, когда миловидный блондин обернулся.
— Эй, Боб, подожди!
Маккензи опешил.
— Мистер Смит?
— Зови меня Джон! — Улыбка у него что надо: зубы белые, ровные. — Хочешь арахиса?
— Нет, спасибо...
— Бери, бери, не стесняйся! — настаивал парень.
Маккензи взял орех. Арахис как арахис, ничего особенного.
— Вот, умница! Слушай, не будь таким серьезным, расслабься! Ничего, что я зову тебя Боб?
— Да мне все равно — зовите, как хотите. Я совсем иначе вас представлял...
Блондин кивнул.
— Да, конечно, ждал типа в черном костюме со шрамом на щеке.
— Нет, просто...
— А получил молодого лоботряса!.. Обидно, ничего не скажешь. — Парень насмешливо нахмурил лоб. — Не спеши с выводами. Между прочим, у меня диплом по управлению инвестициями. Достойной работы не нашел, поэтому и помогаю милягам вроде тебя.
— То есть у вас нет опыта?
— Расслабься, Боб! Разве я так сказал? Все будет тип-топ. Лучше на обезьян посмотри!
— При чем тут...
— Посмотри, говорю!
Маккензи обернулся к клетке. На ветке сидел большой бабуин и мастурбировал.
— Фи, Боб! Вот сюда смотри!
Молодой красавец бросил в клетку горсть арахиса, и обезьяны устроили шумную возню, вырывая друг у друга орехи.
— Мы точно такие же: за орехи деремся.
— Бесспорно, это очень увлекательно, но я не понимаю, как...
— Ну, парень... Я пытаюсь обстановку разрядить, а ты даже слушать не хочешь! — вздохнул блондин. — Так в чем проблема, Боб?
— В моем партнере.
— Он что, ворует?
— Нет...
— Кувыркается с твоей женой?
— Нет.
— Тогда все понятно!
— Неужели?
— Конечно, все проще простого! Я называю это «семейным синдромом».
— Что?
— У вас с партнером своего рода семья: терпеть друг друга не можете, а разводиться не хотите.
— Невероятно!
— Прости, что?
— Вы поняли самую суть...
Парень пожал плечами и кинул орех бабуину.
— Говорю же, все будет тип-топ. Эх, во мне, наверное, психолог умер!
— Самое главное...
— ...чтобы все выглядело как несчастный случай. Разумеется! Цену помнишь?
— Десять тысяч.
— Половину сейчас, половину потом. Деньги с собой?
— Да, конечно!
— Сейчас не давай! Оставишь вон в том контейнере для мусора. Через пару секунд положу туда пакет из-под орехов, а когда ты уйдешь, заберу.
— Его зовут Патрик Долан.
— Приложил к деньгам подробную записку?
— Как договаривались.
— Тогда все в порядке.
— Подождите! А как насчет гарантий...
— Неужели шантажа боишься? Боб, ты меня удивляешь!
Долан вышел из скобяной лавки, вытер лоб и прищурился: черт побери, в пикапе кто-то сидит!
Молодой парень в голубом спортивном костюме, блондин. В руках пакетик чипсов.
— Вот черт!
Добежав до машины за полсекунды, ирландец распахнул дверцу.
— Эй, парень, это моя тачка!
Блондин улыбнулся: зубы ровные, белые...
— Привет, Пат! Чипсов хочешь?
Ирландец раскрыл рот от удивления.
— Что?
— Судя по тому, как потеешь, тебе не хватает калия! Попробуй чипсов!
— Вон! — сквозь зубы процедил Долан.
— Извини, не расслышал?
— Вон отсюда, иначе ноги поотрываю!
Парень сокрушенно вздохнул. Расстегнув спортивную куртку, он продемонстрировал большой пистолет на плечевой кобуре.
Ирландец почувствовал, как земля уходит из-под ног. Мертвенно побледнев, он отступил на несколько шагов.
— Что за...
— Успокойся, Пат!
— Слушай, у меня при себе всего двадцать баксов.
— Хватит молоть чепуху, залезай в кабину, потолкуем!
Долан в панике огляделся по сторонам. Стоянка почти пустая... Может, стоит бежать?
— Даже не думай, Пат!
Делать нечего, пришлось сесть в пикап. Ирландец покорно съел полпачки чипсов, не почувствовав вкуса. Лоб покрылся испариной, голубые глаза не отрываясь следили за обозначившейся под спортивной курткой выпуклостью.
— Не знаю, что делать, Пат, — весело начал парень. — Я должен тебя убить!
— Что? — Долан выпрямился так резко, что больно ударился головой о крышу.
— Меня твой партнер нанял. Ты стоишь целых десять тысяч, представляешь?
— Не смешно...
— Мне тоже, Пат, тем более что половина суммы уже внесена. Показать?
— Безумие какое-то!
— Не веришь, ладно...
Долан вздрогнул: молодой блондин полез под куртку.
— Стой, подожди! Верю я тебе, верю!
— Странный ты какой-то... Я лишь записку хотел показать! Вот. Узнаешь почерк?
Ирландец мельком взглянул на мятый листочек.
— Здесь только мое имя и адрес.
— А еще примерный распорядок дня. Твой дружок просил обставить все как несчастный случай...
Значит, это не шутка! Широкая грудь Долана затряслась от гнева, лицо побагровело.
— Мерзкий ублюдок! Да кем он себя возомнил!.. Сколько его знаю, всегда любил пакостничать...
— Успокойся, Пат!
— Урод прыщавый!.. Ничего, меня так дешево не купишь!
— Слушай, я все понимаю. Типичный «семейный синдром»: ты хочешь заставить его страдать.
— Ты прав, черт подери! Я заставлю его страдать! В тюрягу засажу, лет эдак на двадцать! Ишь, убить меня решил, крысеныш шотландский!
