Вместе с кипами рукописей в этой комнате, казалось, были нагромождены и воспоминания. Вместе с письмами и блокнотами, лежавшими на подносах, покоились и воспоминания.
Она закрыла глаза и отворила дверь.
Огляделась в тусклом свете настольной лампы. Полкомнаты занимали два огромных шкафа, полкомнаты — письменный стол. На столе стояла портативная пишущая машинка старой модели. Уорд никогда не испытывал желания заполнить свой кабинет современной технологией. Он писал сперва от руки, затем все перепечатывал. Никаких ухищрений.
Около машинки лежали вырванные из блокнота листки с какими-то торопливо сделанными записями. Она увидела словарь, сборник синонимических выражений «Сокровищница», карманный диктофон, который она подарила ему на Рождество. Но ящики с картотекой оставались запертыми, храня за замком свои тайны.
Донна заметила, что маленькие часы на столе остановились, их стрелки застыли в мертвой неподвижности.
Как и сам Крис.
Она выключила свет, вышла и направилась в спальню. У нее не было сил раздеться, она сидела на краю кровати, опустив голову, словно под каким-то чудовищным бременем. По ее щекам катились слезы, в тишине спальни ее тихие всхлипы казались нестерпимо громкими. Горе, которое, казалось, полностью истощилось в больнице, навалилось на нее с новой силой. Она откинулась спиной на кровать, подтянула колени к груди и, лежа в этом характерном для зародыша положении, продолжала плакать. Тело ее сотрясалось.
Снаружи царила непроницаемая тьма, но ее нельзя было даже сравнивать с той тьмой, что затопляла ее душу.
И она знала, что это лишь начало.
Сон.
Должно быть, все это только сон.
До ее сознания не сразу дошло, что звонит ее двухтональный дверной звонок. А звонок звонил давно и настойчиво.
Она широко раскрыла свои покрасневшие от слез глаза. Нет, это был не сон. Через раздернутые шторы спальни струился яркий дневной свет. Звонок звонил теперь непрерывно, а временами к нему присоединялся громкий стук медного молотка.
Донна закрыла обеими руками лицо и почувствовала, что у нее онемели шея и плечи, верный признак приближающейся мигрени.
А звонок все продолжал трезвонить, то и дело слышались удары молотка.
Наконец Донна соскочила с кровати, привычными шагами пересекла лестничную площадку и спустилась вниз по лестнице, к парадной двери. Здесь она остановилась, заглянула в «глазок» и, узнав стоящую перед домом женщину, открыла дверь.
— Я уж думала, что-то случилось... — начала Джеки Куинн. Пристально поглядев на Донну, она поняла, что и впрямь что-то случилось. Что-то поистине ужасное.
Донна отшагнула в сторону, пропуская в дом Джеки.
— Что случилось, Донна? Что случилось? У тебя такой расстроенный вид, — быстро сказала Джеки, потрясенная выражением лица подруги.
— Который час? — спокойно спросила Донна.
— Наплевать на время, — прошептала Джеки. — Что случилось?
— Крис, — только и смогла выговорить Донна, чувствуя, что глаза у нее заплывают слезами. — Он погиб, Джеки.
Обе женщины обнялись. Донна сжала свою подругу с силой, порожденной отчаянием. Джеки чувствовала, как плечи ее блузки пропитываются слезами Донны, как беспомощно дрожит Донна в ее объятиях. И у нее тоже было такое впечатление, будто кто-то изо всех сил ударил ее в живот, и она все никак не может перевести дух. Шок — словно удар кулаком в самое уязвимое место.
Джеки отвела свою рыдающую подругу в кухню, посадила ее на стул и стала гладить ее плечи и волосы. Глаза Донны как будто набухли, в них видна была каждая жилка.
В этих глазах не было даже призрака надежды.
В свои двадцать восемь лет Донна была на год старше, чем Джеки, но лицо у нее выглядело как у сорокалетней. Кожа, казалось, была вся в синяках, распухли даже веки. Нос покраснел, на щеках не осталось никаких следов макияжа. Волосы спутались, словно хвосты ящериц. Два ногтя на правой руке сломаны, третий изгрызен. Лицо все в слезах, свитер и джинсы измяты. Темное пятно на бедре похоже на кровь.
Преисполненная сочувствия, Джеки и сама расплакалась.
Мало-помалу Донна успокоилась. Джеки сжала ее в объятиях и стала покачивать, точно убаюкивала младенца. Она целовала подругу в голову, прижималась лицом к ее волосам.
Наконец Донна слегка отодвинулась и поглядела на нее.
— Это случилось вчера, — спокойно произнесла она. — Автомобильная авария. Мне пришлось идентифицировать его тело.
— Я так тебе сочувствую, Донна, — пробормотала Джеки; смахнув слезы со своего лица, она достала из сумочки носовой платок и принялась вытирать лицо Донны. Та сидела неподвижно, молча принимая эти проявления заботы.
— Ты была здесь одна всю ночь? — спросила Джеки.
Донна кивнула.
— Какого черта ты не позвонила мне? Тебе нужен хоть кто-нибудь.
— Мне нужен Крис.
Джеки медленно наклонила голову.
— Ты хоть спала?
— Несколько часов. Я, видимо, бухнулась на кровать и вырубилась. Ты разбудила меня своим звонком. — Она слабо улыбнулась.
— Пошли в спальню, — предложила Джеки, протягивая руку. — Тебе надо еще поспать.
— Но я не могу спать. Не могу спать Во всяком случае сейчас.
— Если бы я тебя не разбудила, ты бы еще спала. Пошли.
— Я ни за что не усну, Джеки.
— У меня с собой есть снотворные пилюли, можешь принять несколько. Пожалуйста, Донна. Тебе нужно еще поспать.
Донна позволила подруге отвести себя в спальню. Джеки задернула занавески и приготовила постель. Донна тем временем скинула с себя одежду, бросила ее на пол и, нагая, укрывшись одеялом, села на кровать. Сидя на краю, Джеки гладила волосы своей подруги, пока не увидела, что ее глаза смыкаются. Через несколько минут она уже спала. Джеки взглянула на нее в последний раз и спустилась на первый этаж.
Донна перекатилась на другой бок, ее губы слегка приоткрылись, дыхание стало ровным.
Одна ее рука покоилась там, где обычно спал ее муж.
Проснувшись во второй раз, Донна резко — так резко, что у нее закружилась голова, — присела на постели.
Повернувшись, она увидела, что возле нее, с подносом в руках, стоит Джеки. Она принесла ей чашку бульона, хлеб и две чашки чая. Донна слабо улыбнулась и откинулась на подушки, прикрыв простыней свои груди. Бросив взгляд на часы, стоящие на прикроватной тумбочке, она увидела, что уже почти половина третьего. Бледное солнце с трудом пробивалось через тонкую, высокую гряду облаков.
— Почему ты не разбудила меня пораньше? — спросила она, протирая глаза.
— Тебе надо было хорошенько выспаться, — ответила Джеки, ставя поднос на кровать. — А теперь тебе надо поесть.
— Я не могу, Джеки, — устало пробормотала Донна.
— Мне наплевать, можешь ты или нет, я знаю, что ты должна. На, возьми. — Она пододвинула поднос поближе к своей подруге и уселась на самом краешке кровати. Донна выглядела жутко утомленной, просто выжатый лимон. Вообще-то обе женщины были похожи друг на друга. Обе светловолосые, почти одинакового роста, только Джеки немного крупнее в бедрах и бюсте. И у той и у другой правильные черты лица. Довольно часто их принимали за сестер. Но сейчас, подумала Джеки, Донну могли бы принять за мою мать.
Донна неохотно протянула руку за бульоном и принялась его пить.
— Доктор будет к четырем часам, — объявила Джеки, подняв ладонь, чтобы отклонить протест, готовый сорваться с губ Донны. — И не смей возражать, пусть он тебя осмотрит. Пропишет тебе транквилизаторы или что-нибудь такое.
— Не стану я принимать эти проклятые транквилизаторы, — раздраженно фыркнула Донна.
— Они помогут тебе пережить это тяжелое время, Донна. Наш доктор назначил их моей маме, когда умер мой папа.
— Уж не хочешь ли ты, чтобы я стала наркоманкой?
— Я думаю, что он выпишет тебе валиум, а не кокаин.
Донна заставила себя улыбнуться. Придвинувшись, она пожала руку Джеки.
— Спасибо за все, что ты для меня сделала, Джеки. Я очень ценю твою доброту. Извини, что я доставила тебе столько беспокойства.
— Что за вздор! Как, по-твоему, я должна была поступить сегодня утром — повернуться и уйти? А что сделала бы ты на моем месте?
— То же самое, что и ты. Но все равно я тебе признательна. Она отхлебнула немного бульона, затем чая.
— Ты хочешь поговорить обо всем этом? — спокойно спросила Джеки.
— Не очень. Но, видимо, все же придется. Люди захотят знать. — Она вздохнула и провела рукой по лицу.
— У Криса ведь нет родных?
Донна покачала головой.
— И у меня нет, только сестра. Надо будет известить Джули.
— Все уже сделано. Я позвонила ей еще до того, как вызвала доктора. Она сказала, что будет здесь завтра утром. У нее как раз свободный день.
Донна равнодушно посмотрела на Джеки.
— Но ведь она твоя сестра, Донна. Она просто обязана быть с тобой. Тебе нельзя оставаться одной. В такое-то время.
