Ему очень нравилась эта куртка — непромокаемая, камуфляжной расцветки, которую он отыскал в магазине армейских товаров в Западном Голливуде. Теперь он носил ее почти постоянно. Она была давно не стирана, и от нее уже появился запашок; она придавала своему владельцу бомжеватый вид. Тем лучше. Все, чего он хотел, — вызывать у людей отторжение. Пусть никто его не трогает.
Капюшон, широкий и глубокий, завязывался с двух сторон шнурками с металлическими кончиками и никогда не поднимался. Это абсолютно не мешало Сету — напротив, так он мог быть уверен, что его лицо всегда будет оставаться в тени.
— Эй, смотри, куда идешь!
Парочка голубых еще что-то возмущенно чирикала ему вслед, но он даже не замедлил шаг. Этих достаточно было толкнуть плечом, чтобы сбить с ног…
— Идите отсосите друг у друга, — пробормотал Сет.
Он продолжал смотреть только на тротуар перед собой. Дырявые кроссовки хлюпали в лужах, целый лес зонтов колыхался вокруг. Люди были со всех сторон. Слишком близко.
На лбу у него выступили капли пота.
Забудь о толпе. Не думай ни о чем.
Сет порылся в кармане, и пальцы нащупали нужный предмет. Он был твердым и холодным, и на ощупь слегка напоминал чешуйчатую кожу змеи. Пальцы Сета сжались на рукояти, и вдоль его позвоночника скользнула мгновенная судорога удовольствия.
Он довольно усмехнулся. Это оружие обошлось ему не слишком дорого, и для его покупки не потребовалось никакого разрешения. Гораздо лучшее вложение денег, чем во все эти лекарства…
Теперь дыхание Сета было более ровным, и в его походке появилась уверенность. Он сжал наручные часы указательным и большим пальцами (часы были старые, кварцевые, доставшиеся в наследство от отца), и на циферблате высветились красные цифры 18:00. Почти целый час до пресс-конференции с участниками шоу…
Вначале казалось, что этого достаточно. Однако теперь Сет уже не был так сильно в этом уверен.
Этот район должен был быть спокойным. Несмотря на бурное развитие в последние годы, Даунтаун оставался в первую очередь деловым центром банки, страховые компании и административные учреждения делили между собой этажи высотных зданий, величественных, словно айсберги, но таких же холодных. По окончании работы люди спешили поскорее выбраться из них, чтобы вернуться к своим домашним очагам, оставив тротуары праздношатающимся туристам и вечерним теням.
Сет никогда бы не подумал, что придется идти через такую толпу.
Он остановился на перекрестке Пятой улицы и Фигеруа. С тех пор как ввели запрет на движение автомобилей во второй половине дня, этот перекресток стал скоплением гигантской массы людей. Они терпеливо сносили затруднения и ждали, поглядывая на огромные экраны. Они глотали сэндвичи, запивая их обжигающим кофе, обменивались шутками и замечаниями из-под разноцветных зонтов, пластиковых накидок и сувенирных бейсболок. Фанаты всех возрастов, иногда целые семьи…
При виде них Сет ощутил тошноту.
Он попытался проложить себе дорогу через это колышущееся море, но не слишком преуспел. Потом заметил слева скульптуру — четверо медведей, играющих в фонтане, — и, забравшись на постамент, прижался к одному из них и огляделся.
Вход в «Вестерн Бонавантюр», напоминавший очертаниями бункер, был с другой стороны перекрестка. Ряды стальных ограждений и множество охранников придавали этому корпусу вид осажденной крепости.
Сет заметил группку каких-то религиозных фанатиков, которые пытались пробиться к входу, размахивая плакатами с гневными надписями. Псевдобиблейский характер шоу уже заставил пролиться потоки чернил. Однако шансов у протестующих мало: охранники были многочисленны и четко следовали инструкциям. Кроме того, в толпе было достаточно полицейских в штатском. Проблемы решались очень просто: право на вход имели только обладатели пропусков, всех остальных — вежливо или бесцеремонно — удаляли от дверей.
Сет погладил кончиками пальцев драгоценный бейджик и улыбнулся.
В небе послышался рокот вертолета. Светящиеся снопы огромных прожекторов взметнулись вверх, рассекая облака, потом снова опустились, вернувшись к пяти огромным стеклянным башням отеля. Припаркованные на тротуаре служебные фургончики телекомпаний вытянули спутниковые антенны. Сет насчитал больше десятка логотипов: Фокс, Си-эн-эн… и, разумеется, «Око Каина». Все телеканалы сейчас транслировали примерно одно и то же: возбужденную толпу, готовую оставаться здесь денно и нощно, чтобы не упустить ни малейшей подробности из жизни своих новых кумиров.
Сет отпустил каменного медведя и снова погрузился в толпу.
Кумиры. Точнее, идолы — вот более подходящее слово. Глиняные статуи, воздвигаемые первобытными племенами своим божествам. Золотые тельцы. Однако участники телешоу вовсе не были божествами. Предполагалось, что зритель должен ощущать себя близким к ним. Именно так его проще было привязать к передаче. «Подсадить» на нее, грубо говоря.
— Эй, Сет!
Он вздрогнул. Человек в униформе шофера улыбался ему. Затем погладил усы. Его волосы, слипшиеся от укладочного геля, поблескивали под намокшей от дождя бейсболкой.
— Я так и подумал, что это ты! Узнаешь меня? Я Фрэнк. — Человек ткнул себя в грудь большими пальцами обеих рук. — Фрэнки! Я работаю на парковке в этом отеле!
Он с такой радостью об этом сообщил, словно всю жизнь ждал этой встречи.
— Послушайте, я вас не знаю, — ответил Сет. — Вы, наверно, меня с кем-то спутали.
— Ты что, шутишь? Ты меня однажды провел в бар наверху, с видом на весь город. Мы там опрокинули по стаканчику. Мы разговаривали о… — Человек быстро огляделся, чтобы убедиться, что никто его не услышит, — о мужчинах, которые предпочитают мужчин. Ничего отвратительного, на самом деле. Я тебя спрашивал, не помешает ли тебе, что я женат…
— Еще раз говорю: вы ошибаетесь.
Улыбка Фрэнка поблекла. Он нахмурился и машинально повертел на пальце обручальное кольцо.
— Мы говорили еще и о работе. Ты мне задал кучу вопросов. О времени передачи, о транспорте для участников, о моей работе шофера…
Сет поднял руку, прерывая его.
— Если до тебя все никак не дойдет — оставь меня в покое! От гомиков меня тошнит! Я бы их всех поджарил на электрическом стуле! А теперь я пойду, о’кей?
Сет попятился, сжав в кармане рукоять своего оружия. Шофер смотрел на него разинув рот. Сет повернулся и, пройдя перекресток, шагнул на противоположный тротуар.
Успокойся.
Он перевел дыхание. Сделал несколько глубоких вдохов. До входа в отель оставалось уже недалеко. Время в запасе еще было.
Страх.
Он слишком разнервничался из-за этой толпы. А чертов шофер, как на грех, оказался наблюдательным… Надо быть осторожнее. Это место буквально кишит журналистами и телекамерами.
Сет пристально смотрел на входную дверь. Горстка фанатов все еще отделяла его от металлических заграждений. Осталось лишь миновать их, чтобы войти в холл и оказаться возле знаменитых стеклянных лифтов.
Ну же, давай! Тебе нечего бояться.
Впервые отель распахнул двери для клиентов в 1977 году. С тех пор он стал одним из наиболее экранизированных зданий в мире — здесь снимали в числе прочих некоторые эпизоды фильмов «Бегущий по лезвию бритвы» и «Человек дождя», а также сериала «Двадцать четыре часа», который не давал кинематографической славе отеля угаснуть.
Архитектор Джон Роберт Гордон III необыкновенно гордился этим. Он считал отель своим главным шедевром и прожил в нем много лет. Некогда он мечтал покорить сердца публики размахом своего постмодернистского стиля и создать некую автономную вселенную, нечто вроде города в миниатюре, повторяющего на новом уровне Бобур-Центр в Париже или Итон-Центр в Торонто. Однако другие дела, а позже — рак печени не дали этим планам осуществиться.
После его кончины Гордоновская ассоциация решила продолжать строительство. Сет знал, что совет архитекторов по-прежнему располагался в отеле, в одном из лучших номеров.
Он посмотрел на огни бара с панорамным обзором, расположенного на тридцать четвертом этаже, и ощутил прилив возбуждения. Джон Гордон был мертв, однако его творение было воплощением жизненного успеха. Оно сияло, как бриллиант, в самом сердце города. Самый большой отель Лос-Анджелеса… И наверху Сета ждало его собственное будущее. После долгих лет самой заурядной жизни он тоже выйдет из тени на свет — этакий Джон Гордон, восставший из могилы. Покинуть королевство мертвых и вернуться к живым…
Он невольно фыркнул, подумав о том, что архитектор сумел бы оценить такое сравнение.
Часы у него на запястье слегка пискнули. 18:15.
— Черт!..
Он должен прийти вовремя во что бы то ни стало! В двух шагах была арка с металлодетектором, специально для прохода тех, кто носил бейджики. За аркой виднелся ярко освещенный холл. Огромное пустое пространство. Достаточно воздуха, чтобы нормально дышать.
