Студент сделал то, ради чего его направляли сюда, и готов был ехать обратно, но вдруг забарахлил движок УАЗа. Николай сказал: в пять минут сделаю, но возился уже больше полутора часов. Студент за это время дважды искупался и теперь сидел на борту лодки, опустив босые ноги в воду – она была необыкновенно теплой – смотрел на озеро. Рядом сидел пес по кличке Жилец… Студент уже знал, что на хуторе есть две собаки. Немецкая овчарка по кличке Джон и беспородный Жилец. При этом Жилец был тут, похоже, вожаком.
Вечерело, солнце готово было опуститься прямо в чащу на противоположном берегу, и длинные зубчатые тени елей легли на воду. Студент думал: в каких– то пяти часах езды – Питер. Там толпы озабоченных людей, шум, суета, пролиция. А здесь тихо, спокойно. Рыбная мелюзга мельтешит на мелководье, отблескивает серебром в прозрачной воде, в небе парит ястреб, стрекозы летают… Саша подумал: вот бы приехать сюда вдвоем с Викторией.
…В апереле Мастер сказал Студенту:
– В группу вошел новый человек. Завтра я вас познакомлю. Думаю, вам придется работать в паре.
Новым человеком оказалась Виктория.
В свои неполные двадцать шесть Студент был уже опытным подпольщиком, хорошо знал, что личные отношения внутри группы нежелательны. Мягко говоря… Но он увидел Викторию – ее рыжие волосы, ее разноцветные глаза – и погиб. Он думал, что ни словом, ни взглядом не выдал себя, но Мастер – матерый агентурист Мастер – все просек. Он сделал выводы, и Виктория куда-то исчезла. Студент о ней не спрашивал – среди подпольщиков не принято задавть вопросы и знать больше того, что необходимо. Но каждый день Студент думал о Виктории. А три дня назад Мастер вдруг сказал:
– Послезавтра, Саша, операция – «гестаповца» брать будем… Кстати, будет участвовать твоя знакомая.
Мастер не хотел привлекать Студента, но в тот момент у него просто не было других людей. Так и получилось, что Студент снова увидел Викторию. Увидел, как она расстегивает одежду на Гривасе. В Студенте проснулась такая ревность!
Сзади заскрипел песок, Студент подумал, что это Николай, но оглянулся и увидел Дервиша. Старик направлялся к нему. Студент встал. Жилец тоже поднялся, завилял хвостом.
– Сидите, Александр, – махнул рукой старик. Студент сел. Дервиш опустился рядом, сложил руки на рукояти трости. Некоторое время сидели молча, потом старик спросил:
– Нравится здесь?
– Да, – ответил Студент, – хорошо.
Минуту посидели молча. В камышах плескалась рыба.
– У меня, Александр, есть к вам предложение, – сказал старик.
– Слушаю, Евгений Васильевич.
Дервиш вытащил из кармана сигару, понюхал ее. Потом произнес:
– Я предлагаю вам принять участие в предстоящей операции.
– А… почему я?
– Есть две причины. Во-первых, потому, что дело в высшей степени серьезное. О нем должны знать как можно меньше людей. А вы все равно уже в курсе дела. Во-вторых, вы человек, способный быстро принимать решения в экстремальных обстоятельствах.
– Почему вы так думаете?
Дервиш улыбнулся:
– Я, хоть это и нескромно, разбираюсь в людях. Кроме того, сегодня я видел вас в этой самой экстремальной ситуации. Вы мгновенно приняли решение – правильное. Хотя и понимали, что живым вам не уйти… Так?
– Так, – вынужден был согласиться Студент.
- Ну что – принимаете мое предложение?
– Да, разумеется принимаю.
– Значит, завтра мы с вами поедем в Москву.
* * *
Вечерело, край солнца коснулся воды Финского залива.
Председатель быстро шагал по галерее, опоясывающей верхний этаж Башни. Внизу уже сгущались сумерки, но здесь, на верхнем этаже стометрового здания, все еще был день. На галерее было совершенно пусто, только вдали, у поворота, маячила фигура сотрудника СБ. Бронезаслонки окон галереи были подняты, стекла раздвинуты. В окна свободно втекал ветер. Трехметровой ширины окна были расположены через три метра. В проемы падал свет, промежутки давали тень. Председатель шагал, стремительно перемещаясь из света в тень, из света в тень, и ветер с залива шевелил складки его черного шелкового кимоно. Ветер был жарким, с запахом гари и не приносил никакого облегчения.
Неожиданно Председатель заметил слева на стене тень. Он повернул голову к окну и увидел, что на карнизе одного из проемов сидит большой черный ворон. Председатель остановился. Птица косила на него круглым блестящим глазом. Казалось, что она смотрит осмысленно. Несколько секунд Председатель рассматривал птицу, потом поднял, как крылья, полусогнутые руки в широких черных рукавах кимоно и произнес: кар-р-р!.. Ворон смотрел. Председатель сделал шаг в сторону птицы, снова произнес: карр!.. Птица невозмутимо сидела на карнизе. Ее черные перья отливали синевой. Председатель сделал еще один шаг и снова: карр!.. Только после этого ворон неторопливо взмахнул крыльями и полетел в сторону залива. Туда, где садится в воду красный диск солнца. Председатель смотрел ему вслед. Солнце резало глаза, Председатель щурился. С каждым взмахом крыльев птица становилась дальше, уменьшалась в размерах. Через десять секунд она сделалась черной точкой на фоне желтого неба. Председатель усмехнулся и двинулся дальше.
Через тридцать секунд Председатель вошел в приемную. Адъютант вскочил. Шагая через зал, Председатель на ходу развязал пояс, бросил на пол, снял и бросил влажное от пота кимоно. Сбросил штаны, остался совершенно голый. Уже в дверях апартаментов обернулся, спросил:
– Ну?
– Принесли тезисы вашей речи на День Освобождения.
– Ишь ты! Еще, считай, пять месяцев до годовщины, а они уже подсуетились… Еще что?
– Через час придет Чердыня с докладом, – ответил адъютант.
– Как придет – ко мне. А ты подготовь эту… мою речь. Да, Зойка у себя7
– Зоя Львовна уехала к мадам Полине.
– Тьфу! – сказал Председатель и ушел. Адъютант невозмутимо собрал остро пахнущие потом куртку, штаны и пояс и понес в угол, где стоял большой зеркальный шкаф. Он откатил створку… Зная, что здесь его не видят камеры, брезгливо сморщился, потом сложил шмотки в пакет.
Председатель стоял под струями горячего душа. После тренировки все мышцы приятно гудели. Если бы еще год назад кто-либо сказал пятидесятипятилетнему Председателю, что он сможет отработать тренировку на равных – ну, почти на равных, – с молодыми, он бы не поверил. Он бы ни за что не поверил… Струи горячей воды падали на голову, на плечи, на спину, стекали по сильному торсу. Председатель пощелкал ногтем по сенсору, уменьшая температуру воды… Он довел воду до состояния почти ледяной, постоял в ней несколько секунд и вышел из душевой. С удовольствием растерся подогретым полотенцем, надел черный махровый халат и прошел в кабинет, где его уже ожидал текст речи, кувшин с вишневым соком, бутылка виски, лед и бокалы.
Председатель не любил читать с монитора. Поэтому все документы для него распечатывали на бумаге. Дабы Председателю не приходилось напрягать зрение или пользоваться очками, текст печатали крупным жирным шрифтом. За пять последних месяцев зрение Председателя улучшилось настолько, что он мог без очков читать текст, набранный петитом, но он никому об этом не говорил. Председатель взял в руки пять листов бумаги. Курсивом и, иногда, в скобках, внутри текста были выделены рекомендации и примечания спичрайтеров.
Председатель начал читать:
«Тезисы выступления Председателя на праздновании Дня Освобождение 14 января 2017 года.
Сограждане! Сегодня я поздравляю вас с четвертой годовщиной Дня Освобождения. (Небольшая, почти незаметная пауза) Полагаю, что мы еще не полностью оценили значение тех событий, которые произошли четыре года назад, в ненастный январский день 2014–го. Именно поэтому сегодня я предлагаю оглянуться назад, заглянуть в наше недавнее прошлое… С внутренней экспрессией: Ибо мы не имеем права на короткую память. Мы обязаны навсегда запомнить годы правления олигархата. И мы помним. Мы помним как в симбиозе…»
Председатель взял ручку, зачеркнул «в симбиозе», сверху написал «в союзе». На полях: «Не надо умничать – это обращение к быдлу».
«…в союзе с коррумпированным чиновничеством они затащили страну в так называемую ВТО – Всемирную Торговую организацию. Уже три года нет никакой ВТО – этот чудовищный насос для выкачивания мировых ресурсов в пользу Соединенных Штатов Америки развалился, как и сами Соединенные Штаты. И это справедливо… Однако в 2009– м году насос еще исправно работал. И наша страна тоже стала колодцем, из которого качал насос ВТО. Это имело катастрофические последствия для страны. В кратчайший срок была развалена экономика Российской Федерации. Один за другим останавливались заводы и фабрики, миллионы людей лишились работы. На глазах опустела провинция. За год в несколько раз вырос уровень преступности. Страна задыхалась в тисках тяжелейшего экономического и политического кризиса… И тогда наши западные партнеры (про партнеров – с издевкой в голосе) объявили, что в РФ происходит гуманитарная катастрофа… Что соответствовало действительности. И нам решили (выделить голосом ) «помочь». В качестве «помощи» ООН предложила ввести на территорию РФ (выделить голосом) «ограниченный контингент миротворческих сил ООН». Чтобы (выделить голосом) «спасти» нашу страну… Так в январе 11– го произошла Оккупация. Сейчас этих «миротворцев» нет – история вымела их из страны…»
