Тем не менее Адриан продолжал внимательно наблюдать за машиной и увидел, как фургон притормаживает и его тень словно накрывает сосредоточенно идущую куда-то девочку. Затем уже не тень, а сам корпус машины скрыл ее от глаз наблюдателя.
Прошла буквально секунда, фургон рявкнул мотором и, стремительно набирая скорость, свернул за угол.
Адриан вновь перевел взгляд на место, где… Девочка пропала.
Лишь розовая бейсболка осталась лежать на дороге.
Едва дверь открылась, она поняла: ей конец. Оставалось лишь получить ответ на несколько пустяковых вопросов: «Сколько времени у нее осталось? Будет ли очень больно? И очень страшно?»
Наверное, через некоторое время она получит ответ и на эти вопросы. Сейчас же, в первые минуты после похищения, ужас заслонил собой все происходящее и не давал ни малейшей возможности собраться с мыслями.
Заметив, что белый фургон притормозил рядом с нею, Дженнифер Риггинс решила сделать вид, будто ничего не происходит, и заставила себя не смотреть в сторону машины. Ей больше всего на свете захотелось поскорее оказаться на автобусной остановке, до которой оставалось еще с полмили ходьбы. План побега из дому был продуман до мельчайших деталей. Шаг первый: добраться до остановки, оттуда на пригородном автобусе доехать до центра. Шаг второй: пересесть на автобус, идущий до станции междугородного сообщения, что в двадцати милях отсюда, в Спрингфилде. Ну а там уже, рассуждала Дженнифер, можно ехать куда угодно. Последний этап не нуждался в дальнейшей детализации. Уверенности девушке добавляли триста с лишним долларов, которые лежали в кармане ее джинсов. Деньги она заимствовала из разных источников на протяжении долгого времени — медленно, но упорно: пятерка здесь, десятка там, что-то из маминого кошелька, что-то из бумажника бойфренда. Сбор средств затянулся более чем на месяц. Дженнифер складывала купюры в шкатулку, которая лежала в ящике комода, под стопкой ее белья. За все время она ни разу не поддалась соблазну и не взяла больше, чем нужно, — значительную сумму, отсутствие которой мама или друг могли бы сразу заметить. На нехватку же нескольких долларов взрослые обычно не обращали внимания. К тому моменту, как в распоряжении Дженнифер оказалась назначенная ею самой сумма, она уже знала, что этих денег хватит, чтобы добраться до Нью-Йорка, Нэшвилла, а может быть, даже до Майами или Лос-Анджелеса. Таким образом, даже в последний раз перед побегом шаря в мамином кошельке, она повела себя столь же разумно, как раньше, и забрала лишь одну двадцатидолларовую купюру да три бумажки по доллару. Впрочем, к этой скромной добыче она решила добавить мамину кредитную карту. Куда, собственно говоря, ехать — Дженнифер пока не решила. Главное — туда, где теплее, и в любом случае как можно дальше от родных мест. Чем дальше, тем лучше. Вот о чем она размышляла, шагая по улице, в тот момент, когда рядом притормозил грузовой фургон. «Я могу ехать куда угодно…»
Мужчина, сидевший на пассажирском сиденье, обратился к ней с вопросом:
— Эй, мисс… Вы нам не поможете? А то мы немного заблудились.
Притворяться, будто она не услышала обращенного к ней вопроса, было бессмысленно. Дженнифер остановилась и посмотрела на человека в кабине грузовика. Почему-то ей сразу бросилось в глаза, что он, судя по всему, утром не побрился, а еще — что его неожиданно высокий голос звучал слишком взволнованно для такого обыкновенного вопроса. По правде говоря, Дженнифер вовсе не была настроена на беседу: она спешила. Ей хотелось как можно скорее оказаться подальше от дому, от этих аккуратных, словно причесанных, коттеджей, от этого невыносимо скучного университетского городка, от собственной матери с ее бойфрендом (а Дженнифер уже давно не нравилось, как он порой посматривает на нее и как ведет себя с нею наедине) и от опостылевшей школы вместе со всеми осточертевшими одноклассниками, которые день за днем изводили ее, не давали спокойно жить и учиться. Она тщательно продумала, когда лучше выйти из дому: ей хотелось пройти бо́льшую часть пути до остановки, пока окончательно не стемнеет, и в то же время — когда уже начнет смеркаться, чтобы по возможности остаться не замеченной для тех, кто случайно выглянет в окно. Кроме того, сесть в автобус, который увезет ее куда угодно, нужно было как можно скорее. Дженнифер прекрасно понимала, что часов в девять-десять вечера, позвонив по всем возможным номерам и убедившись, что дочери нигде нет, мать наверняка обратится в полицию. В прошлый раз она, кстати, так и поступила. И Дженнифер прекрасно понимала, что на автобусную станцию в Спрингфилде полиция явится непременно, а значит, нужно поторапливаться, чтобы успеть, пока ее не хватятся и не начнут искать. Все эти путаные мысли стремительно пронеслись у нее в голове за пару секунд, в течение которых она обдумывала вопрос незнакомца.
— А что вы ищете? Что именно вам нужно? — решила уточнить Дженнифер.
Мужчина в ответ улыбнулся.
«Что-то здесь не так, — мелькнуло у девушки в голове. — Что это он вдруг разулыбался?»
Первым делом она предположила, что мужчина начнет говорить всякие пошлости, делать намеки сексуального характера, а то и вовсе сделает какое-нибудь похабное предложение. «Эй, девочка, поразвлечься не хочешь?» — и далее в том же духе. В общем-то, к такому повороту она была даже готова: у нее на языке уже вертелся подходящий ответ (что-то вроде: «Пошел на хрен, старый козел!»). Обломав любителя приставать к девочкам, она намеревалась развернуться и пойти своей дорогой. Но буквально в следующую секунду новое обстоятельство привело ее в замешательство: за спиной у мужчины, на водительском месте, она увидела женщину. Легче от этого Дженнифер не стало: волосы женщины словно специально были убраны под вязаную шерстяную шапочку, а в глазах и на лице у нее застыло какое-то жесткое, бездушное выражение. Людей с таким взглядом Дженнифер видеть еще не доводилось. Испугалась она не на шутку.
В следующий момент ей стало еще страшнее: в руках у женщины Дженнифер заметила видеокамеру — маленькую, из тех, что записывают не на кассету, а на жесткий диск. Объектив камеры был направлен прямо на нее. Не понимая, в чем причина такого внимания к ее персоне, девушка совсем растерялась.
Ответ, который мужчина дал на ее вопрос, окончательно запутал Дженнифер. Она, естественно, ожидала, что проезжие ищут какой-нибудь дом в их квартале или, например, короткую дорогу до шоссе № 9. То, что она услышала, было и неожиданно, и нелепо.
— Не что, а кто, — ответил мужчина и добавил: — Нам нужна ты.
Это ни в какие ворота не лезло. «На кой черт я им сдалась? — подумала Дженнифер. — Про мой план не знает никто, мама еще не должна была меня хватиться. Да что там — она наверняка еще не прочла даже записку с ложной наводкой, которую я оставила под магнитиком на холодильнике…»
В общем, сомнения и размышления сыграли с ней злую шутку: в тот самый момент, когда нужно было бежать или во весь голос звать на помощь, девушка стояла как вкопанная, пытаясь осмыслить происходящее.
Пассажирская дверца фургона резко распахнулась, и мужчина выпрыгнул из кабины на тротуар. Двигался он настолько стремительно, что его скорость показалась Дженнифер попросту невозможной, превышающей человеческие способности.
Девушка только и успела крикнуть: «Эй!» По крайней мере, потом ей казалось, что она успела выдавить из себя это «Эй!» или издать хоть какой-то звук. Но утверждать это с уверенностью она бы не стала. Вполне возможно, что она просто стояла столбом, не понимая, что происходит. «Нет, этого просто не может быть!» — единственная мысль, которая крутилась у Дженнифер в голове. Ощущение угрозы накатило волной и выбило почву из-под ног. Девушка вдруг со всей отчетливостью осознала, что метнувшаяся к ней в полумраке тень таит в себе страшную опасность. Мужчина с размаху ударил ее кулаком в лицо. От такого удара Дженнифер хоть и устояла на ногах, но окончательно потеряла способность хоть как-то сопротивляться. Боль словно вонзилась в глаза, взорвала изнутри мозг, и Дженнифер почувствовала, как земля у нее под ногами не то переворачивается, не то действительно исчезает. При этом ей почему-то удавалось смотреть на происходящее будто со стороны: она чувствовала, как теряет сознание, как заваливается на спину, как подкашиваются у нее ноги. Незнакомец схватил ее за плечи, чтобы она не рухнула со всего маху головой об асфальт. В ту же секунду сильные руки потащили ее к фургону.
Девушка смутно запомнила, как открылась боковая дверь кузова и мужчина грубо втолкнул ее внутрь. Потом дверь проскрипела по направляющим и захлопнулась. Машина резко рванула с места и заложила крутой поворот. Дженнифер, разумеется, не смогла устоять на ногах и упала на скользкий металлический пол. Она почувствовала, как мужчина навалился на нее всем весом, удерживая на месте, не позволяя сопротивляться. На самом деле она и не думала противостоять этой чудовищной силе. Дженнифер было не до того: она еле дышала — и от навалившейся на нее тяжести, и от страха, который намертво сжал ее горло и легкие. Она не запомнила, пыталась ли в тот момент оттолкнуть своего мучителя, брыкалась, царапалась ли, издавала ли хоть какие-то звуки, кричала ли, плакала, — все это стерлось из памяти девушки. В какой-то момент мир полностью погрузился во тьму. Дженнифер вздрогнула всем телом и решила сперва, что мертва, потом — что потеряла сознание. Но в следующую секунду ей стало понятно, что похититель накинул ей на голову то ли черный мешок, то ли плотную наволочку. Видимо, мучители посчитали, что даже тесный мирок фургона — роскошь непозволительная, и лишили свою пленницу всякой связи с внешним миром. Дженнифер почувствовала вкус крови на губах, острее ощутила чудовищное головокружение, но главное — наконец отчетливо поняла, что попала в крайне неприятную и смертельно опасную ситуацию. Раньше ей ничего похожего переживать не приходилось.
