и раньше испытывал подобное, но это новый возбудитель и мне очень нравится его эффект, надолго ли его хватит, к такому быстро привыкаешь.
Когда на моем теле уже не было живого места от открывшихся старых незаживших ран и от новых, боль стала невыносима. Я плакал, извивался, стонал, орал. Простые прикосновения и те причиняли страшную боль.
Я знал, что не смогу ничего говорить на данном этапе, поэтому заранее сказал, как закончить сеанс. Зак накинул мне на шею веревку и стал тянуть назад, в это время Лилу забралась на стул и капала на мое тело раскаленным воском. Черт, в какой-то момент казалось потеряю сознание от боли. Кажется, я даже ощущал, как от горячего воска сворачивается сочащаяся кровь. Однако стоп-слова я по-прежнему не хотел говорить. Почему? Я не знаю. Никогда самостоятельно не заканчивал сеанс, возможно это скрытое желание умереть. Как бы то не было, Лилу остановила процесс вовремя, я был на пределе. Не знаю страх или женская интуиции ей подсказала, но факт – есть факт. Зак тоже отпустил веревку, когда заметил посинение на лице. Оба сработали отлично.
Меня отвели в душевую кабину, где окатили прохладной водой, сразу же последовал успокаивающий и заживляющий крем. Ушел весь тюбик. Вся кожа полыхала, а дыхание никак не восстанавливалось, слезные железы выдавали последние капли воды. А голова настолько пуста, что я слышал течения собственной крови по венам. Мне дали стакан бурбона и сигарету, которые мои трясущиеся руки удерживали с трудом.
По моему указанию ребята не трогали меня. Я был в состоянии полнейшего уныния и слабости, разбитый, перегоревший, мне хотелось просто сидеть. За время экзекуции я испытал гнев, страх, боль, удовольствие, а после освобождение, спокойствие, грусть, апатия. Спектр так широк, а самочувствие не поддается ни осознанию, ни объяснению.
Лилу не стала просто наблюдать, она подошла и стала поглаживать мою голову, успокаивать словами, к ней присоединился Зак. Меня еще никогда не жалели за мою жизнь, никто, ни разу. Не только после сеанса БДСМ, но и в принципе. В этот момент я слышал столько положительных слов в свой адрес, что я впал в смятение. Два юнца, которых я знаю второй день, казались мне ближе, чем все люди в моей жизни.
Хотите верьте, хотите нет, но боль утихла и физическая и главное моральная. В голове по-прежнему слышен только ветер, а конечности настолько отяжелели, что двигать ими было сверх возможностей. Я вылез из душевой кабинки, сел на кресло в гостиной, Зак дал мне плед, которым я укрылся почти с головой, стучащую челюсть я заткнул сигаретой, а дрожащие руки занял стаканом с бурбоном. Ребята меня оставили, они прибирали кровавые потеки с пола и стен. Я предупреждал, что кровопролитие обязательно случится и все вокруг окажется в бордовых пятнах. Однако их это не смутило, Зак и Лилу просто убрали мебель и ковер, а стены в той комнате покрашены серой краской, в общем они сказали без проблем все смогут убрать. Что ж не моя забота так, что без разницы.
Я не особо был способен следить за временем, но, кажется, прошло довольно много, а ребят все не было. Я уже относительно пришел в себя, но идти не хотелось. Собственно, и не очень надо, вот только стоит сразу понять реакцию парочки на произошедшее и мое состояние после, чтобы не потерять столь перспективных партнеров.
Пока я заставлял себя подняться и пройти несколько метров до комнаты, возникла мысль о том, что возможно пара сейчас занимается сексом. Я бы, пожалуй, не прочь присоединиться, но не в таком состоянии. Возбудится то я смогу во время самого процесса, но это все равно не то. Мое моральное самочувствие на нуле, и все тело горит огнем, поэтому лучше в другой раз. В итоге я решил не идти, а просто подождать в гостиной.
Я провалился в страну дрема, даже скорее шагнул туда одной ногой, поскольку все слышал и воспринимал, звучание музыки, тиканье часов, журчание воды из ванной комнаты. Не знаю, как долго прибывал в забвении, стрелки часов, на которые я кинул взгляд, когда пробудился, услышав шаги, не помогли мне определиться, я вообще не смог определить время.
– Извините, что оставили вас, – смущенно заговорила девушка.
– Ничего, я понимаю. То, что в вас разыгралась страсть, после того, как вы примерили роль доминантов, не может не радовать. Я был не в том состоянии, чтобы присоединиться к вам.
– Как минимум, было бы больновато, – улыбнулся Зак. – Вы в порядке?
– Да.
– У вас всегда так? – продолжила расспрос Лилу.
– Да, плюс-минус. Для вас я вчера устроил легкий сеанс, а на мне обычно не сдерживаются. В добавок, я принял новый вид усилителя чувств, мощная вещь.
– Знаете в какой-то момент, – понизил голос Зак, – стало действительно страшно. Я думал вот-вот, и вы отключитесь, все прислушивался, когда же прозвучит это слово.
– Вы не хотели останавливать? – спросила Лилу.
– Находясь в положении сабмиссива, еще не разу сам не останавливал сеанс.
– Это же может привезти к смерти.
Я лишь кивнул. Не знаю, что им ответить. Зачем они это спрашивают.
– Ладно я, пожалуй, пойду, – я решил закончить разговор.
– Давайте, я вас отвезу, – предложил Зак. – Вы сами говорили, вся ответственность на партнерах.
– Хорошо, – ухмыльнулся я.
Домой я доехал на большой, словно гараж, машине с кожаными коричневыми сиденьями, говорящим бортовым компьютером и кучей примочек. Мне предложили массаж, виски, шампанское, просмотр телевизора…
Я сам не вожу, в принципе не разбираюсь в автомобилях и не интересуюсь ими, но эта мне понравилась, сразу видно высокую стоимость, которая обусловлена комфортом.
– Мы ждем вашего сообщения, – крикнула мне Лилу в дорогу.
Мне бы следовало поесть, чтобы были силы, но ничего не хотелось. С трудом заставил себя записать то, что вы сейчас читаете. Возможно, я потерял какие-то мелочи при изложении, но главную суть произошедшего я передал. А теперь пока я нашел положение, в котором мне не так больно, отправляюсь спать.
Надо ли говорить, что ночь была почти бессонной. Я столько времени занимаюсь БДСМ, но до сих пор продирающая боль по всему телу не дает нормально спать. У меня мягкий матрац и куча подушек, которые приходится отстирывать от крови, по этой причине постельное белье всегда красное. Я привык не шевелиться во время сна, но спать всю ночь в одном положении слишком тяжело, особенно когда у тебя распорота кожа. Обычно, я принимаю обезболивающее, но вчера я был слишком измотан, чтобы идти за ним.
Если бы
