рад, если ты окажешься прав. А Оливия так вообще будет бесконечно признательна.
Мужчина делает паузу, и во мне на мгновение вспыхивает надежда, что он сейчас развернется и уйдет, но отец Оливии продолжает загружать холодильник.
– Ты, значит, главный сисадмин Силверли? – Он произносит это будто название какой-то официальной должности. – Ты слышишь, Уилл?
Он заговаривает громче, пытаясь привлечь внимание мальчишки лет четырнадцати, который на другом конце гостиной тычет кнопки на пульте телевизора. Отец поворачивается обратно ко мне.
– Сегодня утром мы едва вытащили Уильяма из постели. Что уж говорить о какой-нибудь ответственной работе!
Отец смеется, но я, пользуясь возможностью, опять игнорирую его.
Захожу в сеть через аккаунт администратора и вижу, что был прав – сбилась одна из настроек. Поправить ее не составляет труда, но я не понимаю, почему ошибка повторяется. Устраняю ее и делаю мысленную заметку позднее погуглить проблему. Потом перезагружаю роутер. Собираюсь тут же уйти, но понимаю, что надо подождать – убедиться, что сеть работает.
– И что тут есть интересного для молодежи? – спрашивает меня отец все тем же «дружеским» голосом.
Мне не нравится, когда туристы задают мне подобные вопросы. Я уже говорил, что немного отличаюсь от других, и потому плохо знаю, что их может интересовать. В прошлый раз, когда меня спросили, я начал рассказывать про свой проект: подсчет яиц в гнездах морских чаек на скалах. На меня поглядели как на сумасшедшего. Я пытался объяснить, что это самые крупные чайки в мире, что размах крыльев у них как у орла, но по лицам туристов видел, что они просто считают меня чудиком. Так что я не собирался рассказывать мистеру Каррену о своем проекте с крабами. Однако тут меня посетило вдохновение. Я вспомнил про афиши, которые видел в городе.
– В субботу будет диско-вечеринка в Спасательском серфинг-клубе, – сказал я. – В честь окончания сезона.
– О! Диско-вечеринка в Спасательском клубе, – повторил он за мной. Судя по его тону, чего-то подобного он и ожидал от нашего городка. – Видишь, Ливви, я же говорил, что тебе будет чем заняться!
Девочка закатила глаза, но все-таки развернулась ко мне.
– А билеты нужны? – спросила она неожиданно заинтересованным голосом.
– Не знаю. – Я знал, что мне билет не требуется, я же местный. Но насчет туристов понятия не имел. Отвечать, однако, не пришлось, потому что на роутере зажегся зеленый огонек.
– Можешь заходить, – сказал я девочке. Та уже держала телефон в руке; собственно, она его и не выпускала, словно не могла дождаться, когда заработает сеть. Теперь же начала торопливо печатать на экране.
– Ага, работает, – сказала она, не отрывая от телефона глаз. Еще с минуту печатала большими пальцами, потом внезапно подняла голову. – Вот, проверила. Силверли, Спасательский серфинг-клуб, диско-вечеринка в честь окончания сезона. Билеты можно купить заранее или при входе. – Она еще раз поглядела на меня – теперь улыбаясь во весь рот. – Здорово, спасибо.
Она была очень симпатичная, когда улыбалась.
Я все это рассказал полиции, кроме того, что она была симпатичной, – тут я промолчал. Тем не менее переживал, что могу попасть в неприятности. В конце концов, если б она не пошла на дискотеку тем вечером, то не пропала бы с дискотеки. Однако детектив, которая записывала мои показания, не придала этому значения. Она сказала, что Оливия так или иначе узнала бы про вечеринку – афиши же были повсюду. Правда, детективом она оказалась неважнецким. Потому что не заметила, когда я ей солгал.
Тем не менее, думаю, я объяснил, почему вроде как оказался втянут в дело Оливии Каррен. С самого начала.
* * *
Я уже подхожу к группе на пляже. За то время, что я добирался, она заметно разрослась. Теперь, кроме полицейской машины, там стоит еще пикап береговой охраны – они расположились по обеим сторонам от трупа. С такого расстояния раны выглядят страшно – они рассекают кожу до самого жира. Делаю еще шаг, чтобы рассмотреть получше. Хочу понять, отчего она погибла.
– Эй, Билли! – окликает меня голос, и крепкая фигура преграждает мне путь.
– Привет, Дэн, – говорю я без всякого энтузиазма, потому что не люблю Дэниела Ходжа. Он работает спасателем. И хорошо знает отца – они занимаются серфингом вместе. Отец, между прочим, похоже, тоже его не любит. Причина, на мой взгляд, в том, что Дэн чувствует себя хозяином этого пляжа. Вот как сейчас, когда пытается не подпустить меня к трупу.
– Не стоит тебе смотреть, Билли. Зрелище жуткое.
– Она мертвая? – спрашиваю я и сразу раздражаюсь на себя самого. Очевидно, что она мертва, но иногда у меня изо рта вылетают слова, которые я вообще не собирался говорить.
– Определенно мертвая, Билли, – отвечает Дэн с ухмылкой.
Пытаюсь заглянуть ему через плечо; мы стоим достаточно близко, чтобы я мог слышать разговоры. Какой-то незнакомый мужчина обращается к полицейскому:
– Знаете, какой это вид? – Судя по голосу, это турист. Зимой их тут немного, но кое-кто все-таки приезжает.
– Мы пока не уверены. Ждем эксперта, он едет с побережья, – говорит полицейский. Он в форме. В обычной жизни полицейская форма выглядит странно. Такая непрактичная…
– Надеюсь, эксперт нам скажет.
Вмешиваюсь в разговор, радуясь возможности отделаться от Дэна.
– Это малый полосатик! – восклицаю я.
Полицейский снова повторяет что-то насчет эксперта, который должен вскоре прибыть, но турист разворачивается ко мне:
– Откуда ты знаешь?
– Видно по расстоянию между спинным плавником и дыхательным отверстием. Еще по форме спинного плавника. Самка малого полосатика. Молодая совсем.
– Ну, возможно, – вставляет полицейский. – Как я уже говорил, надо подождать.
– Полосатики в основном живут в Северном полушарии. Карликовые заплывают в южную часть океана, до самой Антарктики. Но эта – не карликовая. У тех другие отметины, так что это малый полосатик, – продолжаю я. Я был уверен в этом с первого момента, как увидел тело, а теперь, посмотрев поближе, убедился окончательно.
Дэн отходит в сторону, пропуская меня к мертвому киту. Сразу за головой у него – зияющая рана. Возле кожи она темно-красная, глубже цвет становится алым. Кит лежит во впадине, заполненной кровью и морской водой. Он совсем небольшой – не длинней пикапа береговой охраны.
– Что, по-твоему, случилось? – спрашивает турист. – Может, акула?
Мысль об акуле его явно возбуждает. Он говорит с континентальным акцентом – по акценту я и решил, что он турист. К тому же туристы всегда рассуждают об акулах.
Разглядываю рану поближе.
– Нет. Акул такого размера, чтобы напасть на кита, даже детеныша, тут не водится. Да и непохоже на след зубов. Скорее
