Я не могу удержаться от смеха:
— Зачетная попытка. Мы оба в курсе, что это ты в меня впечатался.
— Я не впечатывался! — возмущается он и тоже смеется. — Я тебя только тюкнул, и то совсем чуть-чуть!
Так оно и было, тогда я даже не стала выходить из машины и проверять, тем более что стоял сырой и промозглый январский день. Но Лео подошел к моей машине, постучал в стекло и, стоя под дождем, жестами попросил открыть окно.
— Примите мои глубочайшие извинения, — произнес он.
Капли дождя катились по его лицу. Светофор зажегся зеленым, машины вокруг тронулись; он наклонился, и я увидела зелено-карие глаза, которые умудрялись смотреть одновременно и виновато, и восхищенно.
— Ничего страшного, — заверила его я. — Правда, я почти ничего не почувствовала.
— Ну как же? — отозвался он. — Я наверняка что-то повредил, хоть немножко.
— Все в порядке, честно. — Мне нравилось, что его мокрые от дождя волосы прилипли ко лбу, нравилась едва заметная щетина на подбородке; и мне захотелось, чтобы он действительно что-то повредил и у меня был бы повод продолжить разговор. Возможно, стоит все-таки проверить. Я отстегнула ремень безопасности. — Если вам так будет спокойней, давайте посмотрим?
Я обошла машину, подняв от дождя воротник пальто, и наклонилась, разглядывая бампер и микроскопические царапины, которые, вполне возможно, и так уже там были, потому что несколько недель назад я въехала задом в прицеп-коневозку моей подруги Дебби.
— Внутри могло что-то повредиться. Могу я дать вам свои контакты на случай, если у вас по дороге отвалится бампер?
Я улыбнулась:
— Ну, если вы настаиваете.
— Настаиваю. — Он достал из бумажника визитку и протянул мне. — И могу я также настоять на том, чтобы и вы дали мне свою визитку — на случай, если ваш бампер отвалится, а вы из деликатности мне не скажете?
Лео Кертис, прочитала я на карточке. Риск-менеджер.
— У меня нет визитки. Могу дать свой номер телефона, — ответила я.
В тот же вечер он мне позвонил:
— Хотел убедиться, что не было какого-нибудь отложенного эффекта.
— Я в порядке, машина тоже в порядке, — заверила я.
— Тогда мы могли бы отпраздновать это вместе, — предложил он, и я прыснула со смеху. — Могу я пригласить вас на ужин?
— Думаю, это не совсем удобно, — ответила я с сожалением.
Повисла неловкая пауза.
— Простите, я должен был догадаться…
— Нет-нет, я не то имела в виду, — торопливо прервала я. — Просто по вашей визитке я предположила, что вы живете в Лондоне. А я — в Восточном Сассексе. Встретиться за ужином не так просто.
— Не переживайте. Машина есть, можно доехать. Скажите, есть где-нибудь неподалеку от вашего дома хороший ресторан, куда я мог бы пригласить вас в качестве извинения за то, что врезался в вашу жизнь?
— Представьте себе, есть.
Вот так все и началось.
Лео кивает на мой мобильник:
— Кто-нибудь тебе написал? Или я их фаворит? — подкалывает он.
Я слегка раздражаюсь, но лишь из-за того, что Тамсин была так неприветлива.
— Только Кара. Поблагодарила за вечер. Очень мило с ее стороны — она ведь и так уже написала в вотсапной группе, как и все остальные. Они тут все прямо очень вежливые. Видел, сколько открыток «С новосельем» нам надарили? Я их в гостиной расставила, на каминной полке.
— Видел. Думаю, они там теперь надолго, — прибавляет он с улыбкой, намекая на то, как я по сто лет не убираю открытки к Рождеству или дню рождения.
— Наверное, это странно, но люди обычно так заботливо выбирают эти открытки, что я не могу просто взять и выкинуть их в ведро.
Потянувшись, встаю.
— Куда ты? — спрашивает он, лениво протягивая ко мне руку.
— Сделаю салат к стейкам.
Лео удовлетворенно вздыхает:
— Звучит соблазнительно.
Я проснулась от какого-то резкого движения. Лео сидит в постели.
— Кто здесь? — громко кричит он в ночной тишине.
Уже поздно, во мраке нашей спальни сгустились тени.
— Что такое? — шепчу я.
Кажется, что я спала минут десять. Который вообще час? Я тяну Лео обратно на постель, но он нетерпеливо сбрасывает мою руку.
— Тут кто-то был, — говорит он резко, тревожно.
— Что? — Сердце выскакивает из груди. Я сажусь, уже полностью проснувшись от всплеска адреналина. — Где?
— Здесь, в спальне. — Он нашаривает выключатель ночника, и белый искусственный свет тут же ослепляет меня. Я зажмуриваюсь, потом поспешно оглядываю комнату. Никого, только встроенные шкафы с решетчатыми дверями и кресло в углу с ворохом одежды.
— Ты уверен? — с сомнением спрашиваю я.
— Да!
Я, приподнявшись на локте, пытаюсь проникнуть взглядом сквозь приоткрытую дверь ванной, а мысль уже рисует картины: кто-то спрятался в душе, занеся длинный нож над головой. Лео, к моему ужасу, отбрасывает одеяло и спускает ноги с кровати.
— Куда ты?
Он стоит голый, весь напрягшись.
— Включу свет в холле.
Просунув руку сквозь приоткрытую дверь спальни, он нажимает выключатель на стене. Я прислушиваюсь в ожидании поспешных удаляющихся шагов кого-то, потревоженного светом, заливающего теперь всю площадку и лестницу.
Ничего.
— Позвонить в полицию? — спрашиваю я, хватая телефон с зарядки.
— Подожди. Надо убедиться, прежде чем что-то предпринимать. Я пойду проверю ту спальню.
Я выскакиваю из кровати, набрасываю халат и встаю у Лео за спиной. Под его защитой я чувствую себя менее уязвимой, но сердце все равно бешено колотится.
— Я пойду с тобой.
— Нет. Оставайся тут и, если услышишь что-нибудь, звони в полицию.
— Подожди. — Я бегу в ванную, быстро проверяю, что там никого, и хватаю лак для волос. Снимаю крышку и даю баллон Лео. — Если кого-то увидишь, брызни ему лаком в глаза, чтобы ослепить.
В другой ситуации он бы посмеялся: абсолютно голый мужчина со спреем в качестве оружия. Но сейчас он берет баллон и, продвигаясь по площадке, держит его наготове, положив палец на распылитель. Я смотрю, как он проверяет гостевую спальню, потом кабинет. От страха у меня мурашки бегут по коже, и я готова в любой момент набрать 999.
— Никого! — кричит он. — Проверю внизу.
— Осторожней! — отвечаю я и после паузы спрашиваю: — Видишь что-нибудь?
Он не отвечает; я подхожу к перилам, смотрю вниз, в холл, и вижу, как Лео скрывается в гостиной. Через несколько минут он возвращается.
— Окна и двери заперты, никаких следов проникновения.
— А ты точно кого-то видел? — спрашиваю я, когда мы возвращаемся в спальню.
— Да… или нет… не знаю, — признается он. — Просто было чувство, что в комнате кто-то есть.
— Может, тебе приснилось.
Вид у Лео немного сконфуженный; он опускает баллончик с лаком.
— Может быть. Прости. Не хотел тебя пугать. Который, кстати, час?
Я смотрю в телефон.
— Три пятнадцать. Тебе надо поспать, вставать уже через три часа.
Мы залезаем обратно в постель, и он быстро засыпает. Я лежу без сна, радуясь, что Лео рядом, и вспоминая, сколько раз я в Харлстоне пугалась ночью от звуков, отдававшихся по всему коттеджу. Как хорошо, что Лео рядом, что больше я не должна справляться со всем одна. Та авария, когда Лео въехал в зад моей машины, — лучшее, что случалось со мной за долгие годы.
— Знаешь, это ты сама впервые хоть кем-то заинтересовалась, — ответила Дебби, когда я рассказала ей.
Она не ошиблась. К тридцати пяти годам я успела побывать в трех относительно долгих отношениях, однако все они развалились — не резко, а постепенно, невнятно, сама не знаю как. Я уже начала думать, что в принципе для них не создана. Конечно, меня огорчало, что я, возможно, так и не найду того, с кем могла бы провести остаток жизни, однако трагедии в этом я не видела. Но как только появился Лео, все изменилось.
Через полгода еженедельных встреч — Лео жил в своей квартире в Лондоне и приезжал в Харлстон только на выходные — мы оба уже хотели какого-то развития. Однажды вечером мы отправились ужинать, и, когда Лео заказал шампанское, я запаниковала от мысли, что он, возможно, хочет сделать предложение. Мы ни разу не заговаривали о женитьбе, и я не хотела все портить заявлением, что мне нужно время подумать. Пока официант сражался с пробкой, я подумала, что, наверное, стоит согласиться. Провести оставшуюся жизнь с Лео в Харлстоне неожиданно показалось отличной перспективой.
