— Я слюнтяй. Разнылся, как барышня…
— Ты мужик, — покачал головой Герасим. — Три часа держался. Вел себя как надо. Ты — молоток. Садись, молоток.
— Что-то я раньше не замечал за тобой… — Сергей ука зал глазами на водку.
— А я — за тобой, — Герасим разлил водку по луженым армейским кружкам, себе — немного, гостю — почти поло вину.
— Думаешь, стоит? — Сергей с сомнением взял кружку, понюхал, непроизвольно поморщился.
— Чего тут думать? Дураку ясно — надо.
— Ну, раз надо — давай… За что?
— За тебя, — Герасим негромко стукнул своей кружкой о борт посудины Сергея. — С боевым крещением, брат…
Московские СМИ на это происшествие реагировали примерно одинаково:
«…Сотрудники правоохранительных органов считают, что акция была тщательно подготовлена… Нет никаких сомнений, что киллеры — профессионалы высочайшего класса… Как и следовало ожидать, розыск преступников по горячим следам оказался безрезультатным… В графе „нераскрытые преступления“ — ещё одна жирная запись… Похоже, у наших славных правоохранительных органов становится „доброй“ традицией беспомощно разводить руками после очередного заказного убийства…»
— И в чем тут «высочайший класс»? — недоумевал Сергей. — Катнул гранатку по аллее, выпустил магазин, забрал деньги — и свободен…
Либеральный Интернет, как обычно, слегка подискутировал на заданную тему, сомневаясь в предложенных официальных версиях.
«Война кланов???!!!»; «Белая стрела» снова на тропе войны???!!!»; «Наши „братки“ обиделись на чеченцев???!!!» и в таком духе — три десятка предположений, со всех сторон обложенных вескими аргументами специалистов в области слухов. И везде почему-то — по три вопросительных знака. Наверно, для тех, кто в танке — чтобы сразу прониклись всей остротой и серьезностью проблемы.
Гипотеза насчет «войны кланов» заставила Сергея надолго задуматься. Какая неожиданная и интересная идея! Правильно говорят великие мира сего: нужно почаще прислушиваться к мнению народа. Иногда такое можно почерпнуть — волосы дыбом становятся! И на голове — тоже…
Была и другая оценка произошедшего.
«…Один из авторитетнейших руководителей чеченской диаспоры — Рустам Аликперов, заявил, что любой, кто предоставит достоверную информацию об убийцах, может рассчитывать на щедрое вознаграждение…»
Сумма вознаграждения указывалась: двести тысяч долларов. Тут же теснился целый выводок телефонов, по которым могли звонить потенциальные информаторы. Кроме того, дополнительно сообщалось, что любому оперуполномоченному, следователю или иному сотруднику правоохранительных органов, который в порядке исполнения служебного долга первым «вычислит» злобных налетчиков, будет мгновенно выплачены премия — сто тысяч долларов.
Таким образом хозяин «Мэдисон-Кавказской» отреагировал на гибель младшего брата. Про похищенные с места происшествия деньги, кстати, нигде не упоминалось.
— Значит, неправильные денежки, — отметил Сергей. — Положительный момент…
Деньги пересчитал на второй день: объем добычи составил шестьдесят две тысячи долларов и около полумиллиона рублей. В итоге — без малого восемьдесят «штук» «баксов».
«Это что — выручка за один день? — удивился Сергей. — А если это — норма… получается, что за месяц больше двух „лимонов“ „зелеными“ выходит?! Вот это вы, ребята, устроились! Понятное дело — обратно в родные горы вас трактором не затащить…»
Объявленные гонорары Сергея особо не беспокоили. Свидетелей, способных дать полезные показания, — нет, а сотрудников правоохранительных органов, хотя бы отдаленно напоминающих Шерлока Холмса, в природе не существует (все эти напоминающие давно устроились в более приличных местах, где лучше платят).
Насчет Герасима, который был в курсе, Сергей почему-то не беспокоился. И тот факт, что для инвалида двести тысяч — целое состояние, его совершенно не волновал. За полгода тесного общения юноша достаточно хорошо изучил молодого ветерана малых войн и был в нем уверен. Сдать Сергея чеченам Герасим не может — это настолько противоестественно для его личностных установок, что о таком варианте даже и говорить не стоит…
Про чеченского парнишку, величавшего своего убийцу «братом», старался не думать. Гнал от себя это щемящее воспоминание, как жуткое наваждение. В этом плане слегка помог Герасим, который никакой хитрой цели психопрофилактического порядка не ставил, а просто высказал свое личное воззрение:
— Понятно — враг контужен, ползет, беззащитен… Кровь там, и все такое прочее. А если враг совсем молодой — тогда вообще. Усугубляет, блин… Ну а когда ты — связан, ранен, сидишь над ямой, которую только что сам вырыл… А этот враг — пацан шестнадцати лет, щерится в ухмылке и целит тебе в башку… Он в этот миг на Муму не похож?
На момент высказывания сей незамысловатой сентенции Сергей был пьян в жуть — прецедент, между прочим, такого с ним ранее никогда не случалось. Однако высказывание запомнил, ухватился за него, как за некое божественное откровение, и частенько потом повторял про себя.
Хотелось как-то реабилитироваться перед собой — светлым и чистым борцом за правое дело. В шкуре грязного убийцы беззащитных юношей было как-то того… некомфортно, что ли…
После посещения Герасима Сергей ещё два дня сильно хандрил. Для матери придумал объяснение: простыл в бассейне. Мать не на шутку всполошилась — сынуля отличался железным здоровьем, статью и нутром в папу вышел, даже во время пребывания в плену ни разу не чихнул! А тут, нате вам — простыл…
Впрочем, версия для мамы была хороша: увлекшись заботой о временном нездоровье сына, Ирина впала в глубокую озабоченность и не стала доискиваться действительных причин его странного состояния.
Три дня миновали — народный мститель резко пошел на поправку, мама успокоилась и, в принципе, инцидент можно было считать исчерпанным. Разве что Настя, простая душа, чуть было не «спалила» — напомнила о себе по телефону и начала выяснять отношения: чего, мол, во вторник не явился? Случилось что, или любви — кирдык?
Матушка при разговоре присутствовала, пришлось экстренно выкручиваться, проявляя чудеса изворотливости и на практике закрепляя навыки психологического противодействия в экстремальных ситуациях…
Несколько придя в себя и восстановив прежний душевный настрой, Сергей, не откладывая в долгий ящик, тотчас же приступил к разработке очередной акции.
Первым делом озаботился техническим обеспечением предстоящей оперативной деятельности. Наработанный за год с небольшим материал, разумеется, имел некоторую практическую ценность, но для окончательной «выводки» объектов требовались уже упомянутые выше приспособления, для приобретения которых нужны были некоторые финансы.
В настоящий момент финансы присутствовали, оставалось дело за малым — пойти и купить.
— А позвольте полюбопытствовать, коллега, — за каким жупелом вам понадобился такой вот хитрый прибор? — непраздно заинтересовался Вася Петров, угощая нежданного гостя кофе. — Я, вообще, нелюбопытный, но… сам пони маешь — ни с того, ни с сего и вдруг — нате вам…
Вася Петров — бывший начальник СБ фирмы «Ира» и по совместительству хороший приятель Сергея, своих позиций в охранном бизнесе не утратил и в настоящий момент возглавлял службу безопасности АОЗТ «Занос», которое являлось каким-то полуофициальным дилером одной из корейских машиностроительных компаний в России.
Петрова Сергей навестил, руководствуясь практическим расчетом: если по мелочам он разберется сам, то дорогостоящее оборудование лучше приобретать через специалиста либо по рекомендации такового. А то купишь какую-нибудь дрянь, десять раз потом обжалеешься. Легенда для Васи была заготовлена простенькая и легкоусвояемая: в природе существует девушка — кандидатка в невесты, и оную кандидатку необходимо тщательно проверить на предмет лояльности и отсутствия порочных связей. А то есть, знаете ли, некоторые сомнения…
— Растешь, брат, мужаешь… — Вася легенде не удивился — младший Кочергин в прежнем кругу общения имел репутацию здравомыслящего, вредного и капризного типа. — А мать — в курсе?
— А вот матери — ни слова, — обозначил степень конфиденциальности мероприятия Сергей. — Святость и не порочность кандидатки — вне всяких подозрений. Ежели вокруг этого возникнут какие-то нюансы — будут ненужные переживания, треволнения и все такое прочее. А нам это, сам понимаешь, ни к чему. Беречься надо. Так что, сделай одолжение — пусть это будет между нами. Если вдруг информация просочится — здорово подведешь.
— Обижаешь, брат! — запыхтел Вася. — У меня — как в швейцарском банке!
В общем-то, за Васю можно было не беспокоиться: при всех его отрицательных качествах парень умел держать слово и не забывал доброго отношения. А был он у Сергея в долгу: в бытность свою начальником СБ «Иры» допускал кое-какие шалости, о которых Кочергин-младший знал, но не спешил сообщать родителям. Так что:
