дерьмом. Пожалуйста, примите душ.
Чарли пытался сдержаться, но все же сказал:
– От тебя и правда воняет, как из помойки.
– Летучая мышь не хотела так просто сдаваться.
В этот момент мы уже направлялись к своим комнатам, и мне показалось, что Чарли поверил в историю о летучей мыши. Меня это очень порадовало, ведь начни он меня дотошно расспрашивать, я бы сразу раскололся. Но в этот раз мне повезло.
На наших кроватях аккуратно лежали большие подарочные коробки, перевязанные красными бантиками. Мы тут же с жадностью накинулись на них, но, к моему сожалению, внутри обнаружились только белая рубашка и черные брюки. Это сложно назвать подарком, тем более для меня. Хотя, может, Чарли это понравится. На будущее: если вы хотите подарить ребенку дерьмо, не засовывайте его в подарочную коробку.
– Круто, никогда такое не носил.
– Чарли, у тебя не было такой формы в школе?
– Смеешься? Я ходил в школу для бедняков.
Я тут же решил заткнуться, чтобы не ляпнуть еще чего-нибудь такого, о чем можно будет пожалеть.
– Кстати, когда у вас тут начинаются уроки?
– Уроки?
– Ну, да.
Этот вопрос поставил меня в тупик. За все время моего пребывания здесь у нас не было никаких уроков. Не думаю, что редкое чтение Библии и творческий час можно отнести к предметам школьной программы. В первый день, когда я только оказался в приюте, я спрашивал сестру Дэниелс об уроках. Она неохотно отвечала на мой вопрос тем, что штат еще не выделил нам учителей, но совсем скоро ситуация изменится. Но я не сильно переживал по этому поводу. Нет уроков – нет проблем.
– У вас что, нет уроков?
– Если не считать творческий час за урок, то…
– Вот класс! Никаких уроков, свобода. А порисовать – это я с удовольствием. Кстати, тебе реально лучше помыться, такое чувство, будто ты искупался в вонючем болоте.
Я засмеялся и, ударив Чарли полотенцем по заднице, отправился в душ. Мне нужно было смыть с себя все то дерьмо, с которым я столкнулся в этом подвале. Струи прохладной воды бежали по моему телу, а я продолжал думать. У меня в голове всплывали образы мертвого Эдди Брока, кричащей сестры Херст и карнавальных масок, которые летали в разные стороны. После сегодняшнего утра мои мысли отказывались собираться в нужном мне порядке. Почему я раньше не задумывался над тем, что сестры ведут себя странно? Если раньше их жесткое поведение я мог оправдать ужасным поведением большинства мальчишек, то убийство Эдди Брока оправдать было попросту невозможно.
Когда я вернулся в комнату, Чарли уже примерял новую одежду. Он смотрелся в ней немного смешно, поскольку размер был явно не его. Брюки волочились по земле, а рубашка больше походила на парашют.
– Скорее всего, нам перепутали коробки, – предположил я. – Возьми одежду с моей кровати.
Чарли снял новую одежду и аккуратно положил на мою кровать. Я надел брюки и рубашку – все подошло идеально. Мой друг осторожно достал комплект из моей коробки и с большим удовольствием начал примерку. По его глазам было заметно, что для него это не просто одежда, а самый настоящий подарок, которым можно похвастаться перед другими воспитанниками нашего приюта.
– И зачем нам нужно одеваться в это? – спросил я, смотрясь в зеркало.
– Не знаю, но мне почему-то нравится.
– Почему?
– Потому что мне кажется, будто бы мы оба идем на бал. Но в то же время что-то подсказывает мне не ходить туда.
– Не переживай ты так, мы же друзья. Если один в беде, другой его обязательно вытащит. Будь проще.
– Действительно, надо быть проще, – согласился Чарли.
Предстоящее мероприятие казалось мне очень странным, а вот мой друг, наоборот, был явно воодушевлен встречей с потенциальными приемными родителями. Я хотел рассказать ему, как пару часов назад своими руками толкал мертвого Эдди Брока в собственноручно вырытую яму, но решил этого не делать. Чарли Брэкстон достаточно страдал в этой жизни, поэтому я не имел никакого права мешать ему идти на поводу у своих фантазий.
Я предложил Чарли выйти прогуляться, на что он, конечно же, ответил согласием. У нас было много времени до ужина (чтение и творческий час были отменены), поэтому мы слонялись везде, где только можно. Наверное, не осталось ни одного угла или помещения, которые я бы не показал своему товарищу. Он был в восторге абсолютно от всего. Но больше всего Чарли впечатлился внешним видом приюта Святого Иосифа. Его было можно понять: здание действительно выглядело шикарно. Огромное трехэтажное поместье (я всегда принимал чердак за четвертый этаж, но Чарли уверил меня в том, что это неправильно) выглядело старым, но не потерявшим былое величие. Насколько я знаю, прошлым хозяином поместья был предприниматель Оливер Вандеркамп, который жил там со своей семьей около сорока лет. Он был владельцем одной из крупнейших строительных компаний, с которой мало кто мог конкурировать. Судя по нашему приюту, этот Вандеркамп умел строить так, что от его работ сложно было оторвать глаз.
– По началу я и не думал, что это здание такое красивое, хоть и старое.
– Не могу не согласиться, мой друг.
– А что стало с этим Вандеркампом?
– Он умер от старости. А его сыновья проиграли все свое состояние на скачках, после чего это поместье и было выставлено на аукцион.
Чарли задумчиво посмотрел на меня и сказал:
– Как же хочется есть.
– Не то слово, – признался я. – У нас толком и обеда не было.
Посовещавшись, мы решили сходить в столовую и посмотреть, можно ли там чем-нибудь поживиться. Может, сестра Барфилд все-таки даст что-нибудь поесть. Но, к нашему удивлению, в столовой никого не было. На одном из столов стояла тарелка с кашей, компот и хлеб. Больше еды мы не обнаружили. Пришлось есть по очереди. Я уступил Чарли право быть первым. Он взял ложку и принялся жадно есть овсяную кашу. Глядя на все это, мне пришлось соврать, что я не слишком голоден, и разрешить ему съесть и мою половину порции. Чарли был так признателен, что весь компот и хлеб достались мне. Не скажу, что это была сытная трапеза, но я остался доволен своим поступком.
– Кажется, кто-то идет, – прошептал я.
– Тогда бежим?
– Бежим.
Мы быстро покинули столовую и отправились к себе. Чарли старался мне рассказать какую-то смешную историю, но мне было вообще не интересно. Я хотел прилечь на кровать и немножечко поспать. Но стоило моей голове коснуться подушки, как в комнату влетела сестра Барфилд и протараторила следующее:
– Мальчики, сейчас сестра
