– Позвоню Макларену и сообщу ему, что к чему. Может, у него есть какие-то новости. По крайней мере, мы дадим Тинкеру занятие на целый день, рассказав ему, что девяностолетняя дама пришила Уэйнбека из того же калибра, которым он убил Стива Дойла.
В этом просматривается какая-то поэтическая справедливость, грустно подумал Магоцци; просто позор, что рядом нет Дойла оценить ее. Он сел в машину, включил двигатель и поставил калорифер на полную мощность. Джино предпочел остаться снаружи и выводил ногой по снегу какие-то фигуры, говоря с Маклареном. Джино терпеть не мог холод, но еще больше ему не нравилось разговаривать с кем-то, сидя в машине.
– Ну, что там у него? – спросил Магоцци, когда Джино наконец устроился на месте пассажира.
Джино вздохнул:
– Конец мечты. Можно не сомневаться, что мы потеряли полтора дня золотого времени в поисках убийцы Дитона и Майерсона. Макларен только что подтвердил, что в пятницу вечером у Уэйнбека было алиби. Он ни в коем случае не мог этого сделать.
Теперь вздохнул и Магоцци:
– Что ж, мы все время так и думали. Алиби непробиваемое?
– Железное. Его сестра и сорок его друзей с волосатыми яйцами гуляли вместе с ним на вечеринке.
Магоцци нахмурился:
– Так почему он сразу не явился к куратору?
– Да это классика, дурачок, и объяснение ищи глубоко в генах, – буркнул Джино, растирая озябшие руки перед калорифером. – Они подхватили Уэйнбека прямо у тюрьмы, притащили его в бар и напоили до поросячьего визга. Оставались там до самого закрытия, потом притащились к сестре домой и гуляли всю ночь. Ясное дело, для Уэйнбека это было серьезное нарушение правил условного освобождения, и она это понимала, так что чуть не рехнулась, когда Макларен позвонил ей в поисках какой-то информации о ее братце. Она, естественно, повела себя так, как всегда ведет подобная публика, – стала играть идиотку. Ее преданность семье длилась столько времени, сколько понадобилось Макларену пригрозить арестовать ее, как соучастницу в убийстве Дитона и Майерсона, и вот тут до нее дошло. Ну и дешевка. Обычно фактор тупости работает нам на пользу. Да ты и сам знаешь.
– Ну дерьмо, – раздраженно выдохнул Магоцци и с силой налег на рулевое колесо. Внезапно он почувствовал клаустрофобию от пребывания в этой машине, в этом месте, в этом округе. – И что теперь? Гоним в Стиллуотер, будем раскручивать Снеговика?
Джино равнодушно пожал плечами:
– Давай. Думаю, это имеет смысл. Если даже он не нанимал Уэйнбека убить Дитона и Майерсона, это не значит, что он не мог нанять кого-то другого. Так?
– Верно.
– Пока это у нас самый надежный след.
– Единственный, что у нас есть.
Оба детектива надолго замолчали.
– Тогда почему же никому из нас он не нравится? – наконец спросил Магоцци.
– Не знаю. Скорее из-за какого-то странного чувства. Словно диетический попкорн.
Магоцци вскинул брови и задумался над очередной метафорой Джино.
– Диетический попкорн?
– Ну да. Понимаешь, берешь на язык – и вкус просто великолепный, как у настоящего. А через пару секунд он уходит и ты начинаешь чувствовать искусственный подсластитель. От которого трудно отделаться.
– Ну, что бы ты ни чувствовал, мы все равно должны посмотреть.
– Понимаю. – Джино нетерпеливо заерзал на месте. – Черт возьми, где же эта Риккер?
Через несколько минут черный седан направился к пустому месту на стоянке и остановился напротив них, под одной из больших газосветных ламп. Из машины вышли мужчина и женщина; когда Магоцци с Джино увидели эту пару, у них отвисли челюсти.
– Иисусе, Лео, ты их узнал? Это же родители Мэри Дитон.
Магоцци кивнул, поняв наконец, почему он слегка обалдел, когда Лаура спросила, приедут ли Эллис и Билл.
– Эллис и Билл Уорнер. Значит, Эллис – внучатая племянница, которая росла именно здесь у Лауры и ее сестры.
Джино несколько раз поморгал, чтобы справиться с этим непосильным грузом совпадений.
– Проклятье, Лео, я прямо тону в этом мрачном месте, и наконец-то до меня дошло. То есть я хочу сказать, что, насколько я понимаю, мы представляли, что занимаемся двумя совершенно независимыми друг от друга делами и тем не менее все эти отдельные чертовы нити каждый раз вели нас в Биттеррут. К чему бы это?
Магоцци только потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок, обрести ясность мышления. Биттеррут. Джино был прав – получалось, что в центре обоих дел было это место, оно все время маячило на виду, но, присмотревшись, ты убеждался, что оно никоим образом не связано с убийствами Дитона и Майерсона. Если не считать этих двоих людей, которые, утопая в снегу, на его глазах огибали корпоративное здание.
– Не знаю, Джино, но в этом ничего не может быть. Уэйнбек появился здесь из-за своей жены. Он увидел в новостях Дитона и Майерсона и сделал из Дойла снеговика, чтобы обеспечить себе время. А Эллис Уорнер чисто случайно имеет здесь родственников. Учитывая, что тут живет всего четыреста человек, может быть, это не такое уж совпадение.
Джино сжал руками лоб.
– Ты знаешь, какая получается мешанина, когда запихивают кучу фруктов в соковыжималку и включают ее на полную мощность? Вот это и происходит у меня в мозгах. Сплошная серо-розовая муть. И мне снова хочется попробовать диетическую содовую водичку.
Магоцци не спускал глаз с Эллис и Билла Уорнер, пока те не исчезли из вида. Он совершенно забыл об Айрис, которая подходила к машине.
– Слава богу, – сказал Джино, выпрыгивая из машины и открывая перед ней заднюю дверцу. Он был полон желания, чтобы они наконец снялись с места и покинули это проклятое место. – Холодно, шериф. Залезайте.
Она кивнула в знак благодарности и, принеся с собой порыв холодного ветра и слабый апельсиновый запах, устроилась на заднем сиденье.
Мыло? Шампунь? Капли от кашля? – прикинул Магоцци, одновременно размышляя над тайной, которую им предстоит решить.
– Спасибо, что подождали. Я понимаю, что вы, наверно, спешите вернуться к своему делу. Есть ли возможность, что вашим убийцей окажется Уэйнбек?
– Ни малейшей, – ответил Магоцци. – Мы только что убедились в его алиби.
– Значит, мы заставили вас напрасно потратить здесь свое время. Мне очень жаль, но я ужасно благодарна за все, что вы сделали этим вечером.
Теперь, когда он был близок к тому, чтобы отправиться домой, Джино мог проявить великодушие.
– Вы чертовски здорово и сами справляетесь, – сказал он ей. – Для вашего первого дня очень даже неплохо, шериф Риккер.
Она мрачно усмехнулась ему:
– Вчера я была готова забраться в чулан и наскоро перечитать инструкцию, чтобы окончательно не опозориться. Удивительно, сколько можно усвоить за день, наблюдая, как хорошие полицейские делают свое дело.
Это было признание от всего сердца, и Магоцци в первый раз испытал к ней искреннюю симпатию.
– Послушайте, я не собираюсь вас долго задерживать, но мне в самом деле нужен ваш совет. Я очень ценю ваше профессиональное мнение.
Кроме еды и секса (хотя не обязательно в таком порядке) лучшим способом проложить путь к сердцу Джино – да и любого мужчины – был комплимент его профессионализму. Магоцци подумал, была ли фраза Айрис заранее продумана, или ее просто осенило. Порой ему приходило в голову, что женщины рождаются с особым набором генов, которые позволяют без всяких усилий инстинктивно манипулировать мужчинами.
Джино по-отечески улыбнулся ей:
– Все, что сможем, шериф. Валяйте, спрашивайте.
Айрис набрала в грудь воздуха.
– Ну… много ли вы извлекли из того, что рассказывала Лаура?
Магоцци и Джино уставились друг на друга.
– Кое-что может быть правдой.
– Будете ли вы с приходом весны прочесывать озеро?
– Это полностью зависит от вас, шериф.
– И слава богу, – бестактно добавил Джино. – Я и за миллион баксов не хотел бы этим заниматься.
Айрис была слегка разочарована, но колесики у нее в голове продолжали крутиться.
– В нормальных обстоятельствах я, скорее всего, даже не стала бы задумываться над словами Лауры, потому что ее старческое слабоумие проступает все яснее… но вот те кости в самом деле беспокоят меня.
– Какие кости? – спросил Магоцци.
Айрис удивилась:
– Сэмпсон вам не рассказывал?
– После того как он утром вытащил меня из постели, я не успел с ним переговорить, и он сказал лишь, что вы преследуете Уэйнбека в Биттерруте и что, если тот нам нужен, стоит приехать. Когда он звонил, у меня создалось впечатление, что там у вас довольно напряженная обстановка.
Айрис кивнула:
– Мы действовали очень быстро. Но выяснилось, что Уэйнбек был не единственным в моем амбаре. Мы нашли останки какого-то тела в запертом помещении под полом амбара – практически то, что осталось от скелета. Сэмпсон думает, что это был муж Эмили. Он исчез несколько десятилетий назад.
