Видео просматривали еще несколько раз. Останавливали, разглядывали кадры, увеличивали, как вдруг Вика заметила, что за спиной Ирины Исаевой в стеклянных дверцах шкафа отражается еще кто-то. Изображение получалось размытым, но все-таки было понятно, что на сеансе у психолога присутствовал некто третий. Рассмотреть его не удалось, зато благодаря Викиным манипуляциям с ноутбуком удалось услышать его голос. Мужчина говорил с кем-то по телефону. Но и голос его Андрею не показался знакомым.
— Милая, послушай, я не смогу за тобой заехать… Нет, никак не получается. У меня клиент.
Ребята переглянулись. Клиент, судя по всему, — мама Андрея, но клиент кого? Еще одного психолога? Нет, те говорят «пациент»… Тогда кто же этот незнакомец?
И снова Вику озарила идея:
— Ну, ладно, кто он такой, мы не знаем, зато можем выяснить, кому он звонил.
Она пробежалась пальцами по клавишам. На экране ноутбука появилась звуковая дорожка. Ребята услышали сигналы набора телефонного номера.
— Это тоновый набор, — объяснила Вика. — У каждой клавиши свой звук. Озвучка клавиш разных моделей телефонов разная. Включи свой мобильник — сравним, — обратилась она к Максиму.
Максим и Андрей достали мобильники и стали нажимать кнопки, прислушиваясь к звукам. Нет, не подходит… Вспомнили о Роме, вроде бы у него точно такой тон. Самого Ромы не было, он пошел на биологию, сдавать зачет по Дарвину.
Друзья снова встретились после уроков, наспех объяснили Роме, что к чему. Он толком и не понял, чего от него хотят, телефон протянул и наблюдал со стороны, как ребята по очереди подбирают цифры, причем подбирают на слух, сравнивая со звуками на видеозаписи. Наконец Андрей записал последнюю цифру — шесть.
Номер записан, что теперь?
Звонить или нет? Кто ответит: жена или любовница… кто-то совсем незнакомый и посторонний или враг, настоящий, ждущий именно этого звонка.
Звонить — решили ребята.
Андрей набрал номер.
Сначала все слышали длинные гудки из трубки, а потом из-за двери донесся сигнал мобильника, кто-то подошел…
— Отключись! Быстрее! — успела крикнуть Даша.
Дверь открылась, и на пороге возникла Юля со звонящим мобильником в руке.
— Андрей? Зачем ты мне звонишь? — спросила она недоуменно. Никто не шевельнулся, на Юлю уставились во все глаза. Макс сорвался с места, схватил ее за руку и подтащил к ноутбуку.
— Иди сюда. Сейчас ты нам все расскажешь! — Он ткнул пальцем в монитор. — Кто это? Ты его знаешь?
Юля посмотрела на экран, на размытый силуэт человека, отраженного в стеклянных дверях, удивилась, оглянулась на Максима:
— Я не понимаю…
— Говори, кто это! — заорал Максим.
— Это… мой папа, — растерянно ответила она.
Очная ставка
Галина встречалась с Арефьевым, она прекрасно помнила тот день, когда он нашел ее в сквере на скамейке. Она могла помочь ему и не хотела, было у нее такое плохое предчувствие… Не пообещай она ему тогда, возможно, он был бы жив до сих пор… Да и ей не пришлось бы сидеть сейчас в прокуратуре и бесстрастно врать молодому следователю. Она поглядывала на свидетеля — мужчину лет пятидесяти.
— Я встречался с Арефьевым накануне его… гибели. Я как раз зашел к нему попрощаться… Я надолго собирался за границу… Он мне сказал, что наконец-то разыскал Галину Смирнову… Она что-то знала о его пропавшем сыне… Вернее, умершем… Но Юра не верил в его смерть, считал, что ребенка подменили… Это старая история… Я не знаю подробностей… Юра много лет искал эту женщину, Галину Смирнову… Сначала она отказалась с ним разговаривать, а потом пообещала дать какую-то информацию. В тот день, когда он погиб, он ехал на встречу с ней.
Да, у нее хранились все документы на усыновленных детей, но об этом никто не должен узнать, иначе пострадают невинные люди, много людей. А значит…
Галина невозмутимо смотрела на следователя, поглощенного печатанием. Больше никто не пострадает, уж она об этом позаботится. Она на всю жизнь запомнила, как нашла убитого Юрия Арефьева среди коробок, служивших ей в те времена домом. Он лежал среди этих коробок, по груди расплывалось кровавое пятно, рядом валялся нож… Галина попыталась остановить кровь, но поняла, что Арефьев уже умер. В ужасе она вскочила и побежала прочь, прижимая к себе окровавленную кофту. Увидела мусорные баки, подбежала, затолкала туда кофту и услышала чьи-то шаги неподалеку. По переулку прямо к ней шел человек, она присела и увидела только его ноги. От страха она закрыла голову руками:
— Пожалуйста, не трогайте меня… Я ничего не сделала…
И услышала:
— Галина Васильевна…
Конечно, она не узнала его, не могла узнать. Но он напомнил — Витя, Поляков…
— Зачем ты здесь?
— Я искал вас повсюду. Что с вами случилось?
— Просто не повезло в жизни…
Он рассказал, что открыл в старой усадьбе школу-пансион, что очень нуждается в ее помощи… Он тогда спас ее, как и она когда-то спасла мальчика по имени Игорь Исаев.
Слезы навернулись на глаза. Галина взяла себя в руки и твердо сказала:
— Это какая-то ошибка. Я действительно имела отношение к детям и к вопросам усыновления — много лет я проработала в детском доме номер восемь. Но он закрылся в восьмидесятом году.
— Сколько лет было сыну Юрия Арефьева, когда он… как считают родные, был подменен? — спросил следователь у свидетеля.
— Он только родился, ему был месяц, может, полтора.
— Тогда это точно недоразумение, — уверенно кивнула Галина. — Наш детдом принимал детей с шести лет. Младенцев отправляли в Дом малютки.
— Вы извините, но я говорю со слов Юры, — стушевался свидетель. — Меня вообще не было в стране больше десяти лет. Когда я вернулся, Ксеня… Юрина сестра… рассказала мне о его смерти… Тогда я и вспомнил, что у него была назначена встреча… с вами…
— Возможно, вы его не так поняли… — ответила Галина и обратилась к следователю: — Мне очень жаль, но я ничем не могу вам помочь.
Галина присела в коридоре на стул для посетителей, надо было отдышаться после очной ставки и прийти в себя. Но отдохнуть ей не удалось. Из кабинета следователя выскочила разъяренная Ксения Арефьева и набросилась на Галину:
— Думаешь, наболтала следователю сказочку, и все, чистенькая?! Ты ответишь за убийство моего брата.
Подошел полицейский, отвел Арефьеву в сторону. Она не унималась, оглядывалась на Галину и кричала:
— Мы обе знаем правду! Клянусь, я докажу, что это сделала ты!
Полицейский увел ее, Галина осталась на месте, глотая слезы. Наконец вышел следователь и подписал ее пропуск. На ее вопрос, нужно ли еще приезжать, ответил — нет, оснований для заведения уголовного дела он не видит, так что Галина может ехать домой. Он простился, Галина вздохнула с облегчением, хотела было уйти, но услышала за спиной знакомый голос:
— Значит, тебя не посадят? А жаль. — Галина обернулась и увидела Крылова, — Мы с Денисом в твое отсутствие неплохо ладили. Ты нам только мешаешь.
— Держись от Дениса подальше, — с ненавистью выговорила она и кивнула на дверь кабинета: — А то ведь я могу передумать и кое-что рассказать об этих подмененных детях…
— И что? — усмехнулся Крылов. — Тебе же будет хуже. Все бумаги оформлены на тебя.
— Какой же ты мерзавец!
— Не надо эмоций, Галя, — поморщился Крылов. — Если бы ты была посдержанней, этот Арефьев до сих пор был бы жив. Так что его кровь на тебе.
— Когда-нибудь ты ответишь за все свои преступления.
— Не надо мне угрожать. — Он снова усмехнулся. — Ответим вместе. И я, как воспитанный человек, пропущу даму вперед.
Галина направилась к выходу из прокуратуры, Крылов последовал за ней. С ехидной вежливостью попытался помочь ей надеть плащ, Галина с негодованием выхватила его и вышла, чувствуя спиной полный превосходства взгляд Крылова.
Крылов рано ликовал, Галина не собиралась сдаваться. Только сначала надо было спрятать Дениса. Так спрятать, чтобы Крылов не смог дотянуться до внука и шантажировать им Галину…
Виктор вышел из школы и увидел Павла, идущего к своей машине, в одной руке сумка, в другой — бутылка…
— Паша! Ты куда? — окликнул он, но Павел не обернулся, сел в машину.
Виктор направился было к нему, но его самого окликнули.
— Поляков Виктор Николаевич?
— Да, это я. — Перед ним стоял курьер по доставке.
— Это вам. Распишитесь. — Он протянул небольшую посылку, Виктор машинально взял, расписался на квитанции.
Курьер ушел. Виктор снова взглянул на Павла, потом на посылку, увидел адрес отправителя «Switzerland». Виктор побледнел, оглянулся по сторонам, оторвал наклейку и спрятал в карман.
Павел со злостью захлопнул заднюю дверцу машины. Виктор торопливо подошел к нему, попытался выяснить, что случилось, остановить. Он видел, Павел пьян, ему нельзя за руль. Но тот не слушал, он был слишком зол на всех, особенно на Морозова и Елену.
