В кабинете пахло свежей краской. Столы и полки были новыми и разнокалиберными. Ящики с папками и какой-то хлам свалены у стен – Снид все успел рассмотреть.
– Недавно въехали? – поинтересовался он.
– Пару недель назад.
Сниду совершенно не нравилось это место, не вызывал симпатии и сам адвокат в дешевом шерстяном свитере, гораздо более дешевом, чем тот, что был на Сниде.
– Значит, тридцать лет? – спросил Хэрк, не выпуская записки из рук.
– Именно так.
– А когда он прыгнул, вы тоже с ним были?
– Нет. Прыгал он один.
Фальшивый смешок, потом снова улыбка на лице адвоката:
– Я хотел спросить, присутствовали ли вы при этом?
– Да. Я почти поймал его.
– Это, наверное, было ужасно.
– Да уж.
– Вы видели, как он подписывал завещание, последнее завещание?
– Видел.
– А не видели ли вы, как он писал это проклятое завещание?
Снид отлично подготовился ко лжи. Правда ничего не стоила, потому что старик надул его. Что ему было теперь терять?
– Я много чего видел, – сказал он. – И еще больше знаю. Но я пришел сюда только за деньгами. Мистер Филан обещал, что позаботится обо мне в своем завещании. Он давал много обещаний – и все коту под хвост.
– Значит, вы в одной лодке с моим клиентом? – сказал Хэрк.
– Надеюсь, что нет. Я презираю вашего клиента и его никчемных родственников. Давайте перейдем прямо к делу.
– Я думал, мы уже перешли.
– Я всегда был рядом с Троем, видел и слышал такое, чего никто, кроме меня, не видел и не слышал.
– Значит, вы предлагаете себя в свидетели?
– Я и есть свидетель. И очень дорогой.
Их глаза на миг встретились. Послание было передано и получено.
– Закон гласит, что мнение непрофессионала относительно умственной состоятельности завещателя не может быть принято во внимание, но вы, разумеется, можете свидетельствовать об определенных действиях и поступках, которые доказывают умственное расстройство.
– Это мне известно, – оборвал его Снид.
– Он был сумасшедшим?
– Был или не был, мне это до лампочки. Я могу подтвердить и то и другое.
Хэрку пришлось сделать паузу, чтобы подумать. Поглаживая щетинистую щеку, он уставился в стену.
Снид решил помочь ему:
– Я вот как все это вижу. Ваш парень вместе со своим братом и сестрами попал в переплет. Когда им исполнилось по двадцати одному году, каждый получил по пять миллионов, и мы знаем, что они сделали с этими деньгами. Поскольку они сидят по уши в долгах, у них нет выбора, кроме как опротестовать завещание. Но никакое жюри их не пожалеет. Они – свора жадных неудачников. Выиграть такое дело будет почти невозможно. Поэтому вы и остальные судейские крючки опротестуете завещание, устроите шумное представление, о котором напишут все желтые газетенки – речь ведь идет об одиннадцати миллиардах! – но, почти не имея шансов выиграть, постараетесь достичь досудебного соглашения.
– Вы очень сообразительны.
– Нет. Просто я наблюдал за мистером Филаном тридцать лет. В любом случае условия вашего договора будут зависеть от меня. Если мои воспоминания окажутся четкими и подробными, то мой старый хозяин может лишиться рассудка в момент написания завещания.
– Значит, у вас память то появляется, то исчезает?
– Моя память будет такой, какой я захочу, и меня освидетельствованию никто подвергать не станет.
– Чего вы хотите?
– Денег.
– Сколько?
– Пять миллионов.
– Это много.
– Это ничто. Я получу их либо с одной, либо с другой стороны. Мне все равно, от кого.
– А где же я раздобуду эти пять миллионов?
– Не знаю. Я не адвокат. Думаю, вы со своими дружками придумаете какой-нибудь грязненький план.
Повисла долгая пауза. Хэрк обдумывал услышанное. У него была масса вопросов, но он подозревал, что на многие ответов не получит. Во всяком случае, сейчас.
– Другие свидетели есть? – спросил он.
– Только один. Ее зовут Николетт. Она была последней секретаршей мистера Филана.
– Что ей известно?
– Это как посмотреть. Ее можно купить.
– Вы с ней уже говорили?
– Сто раз. Мы – одна команда.
– А она сколько хочет?
– Она входит в мои пять миллионов.
– Это приемлемо. Кто-нибудь еще?
– Никого, заслуживающего внимания.
Хэрк закрыл глаза и потер виски.
– Против ваших пяти миллионов я не возражаю, – наконец сказал он. – Только я не знаю, как их вам перечислить.
– Не сомневаюсь, что-нибудь придумаете.
– Мне понадобится время. Нужно подумать.
– Я спешу. Даю вам неделю. Если откажетесь, обращусь к другой стороне.
– Другой стороны не существует.
– Не будьте в этом так уверены.
– Вы что-нибудь знаете о Рейчел Лейн?
– Я знаю все, – сказал Снид и вышел.
Первые проблески зари не принесли никаких сюрпризов. Лодка была привязана к дереву на берегу маленькой речушки, точь-в-точь такой же, как все те многочисленные протоки, которые они видели на пути. Тучи снова заволокли небо; дневной свет прибывал медленно.
На завтрак они съели упаковку печенья – последнее, что осталось из запасов, которыми снабдил их Уэлли. Нейт ел медленно – неизвестно, когда им удастся подкрепиться в следующий раз.
Течение было сильным, поэтому с восходом солнца они отдали лодку в его власть. Стояла тишина, ничего, кроме плеска воды, слышно не было. Экономя топливо, они откладывали момент, когда Жеви придется попробовать завести мотор.
Их внесло в залитую почти стоячей водой долину, среди которой кое-где виднелись ряды деревьев, и на какое-то время они остановились.
– Полагаю, мы заблудились, – сказал Нейт.
– Я точно знаю, где мы находимся.
– И где же?
– В Пантанале. Все эти речки впадают в Парагвай.
– В конце концов – разумеется.
– Да, в конце концов. – Жеви снял крышку кожуха с мотора и вытер влагу с карбюратора, потом приладил дроссель, проверил масло и попытался завести мотор. На пятый раз он кашлянул, зачихал, но потом снова заглох.
“Мне предстоит здесь погибнуть, – подумал Нейт. – То ли утонуть, то ли быть съеденным, то ли умереть от голода, но все равно здесь, посреди этой необъятной топи, я испущу свой последний вздох”.
И тут, к своему величайшему удивлению, они услышали крик. Голос был высоким, похожим на девичий. Видимо, спазматические хрипы мотора привлекли внимание еще одного человеческого существа. Голос доносился из густых зарослей у кромки протоки напротив. Жеви тоже закричал, и через несколько секунд они услышали ответный крик.
Из прибрежных зарослей выплыло крохотное, вручную выдолбленное из древесного ствола каноэ, управляемое подростком лет пятнадцати, не старше. Таким же самодельным веслом он загребал воду с удивительной легкостью и ловкостью.
– Бум диа, – сказал мальчик, широко улыбаясь. Его маленькое личико было коричневым и квадратным, Нейту оно показалось самым красивым из всех, которые он видел за последние годы. Он бросил мальчишке конец веревки, и они подтянули лодки друг к другу.
Завязался долгий неторопливый разговор, и через какое-то время Нейт начал нервничать.
– Что он говорит? – спросил он Жеви.
Парень перевел взгляд на Нейта, и Жеви пояснил ему:
– Американо. – Потом, обращаясь к Нейту, перевел: – Он говорит, что мы заплыли очень далеко от Кабиксы.
– Это и я мог бы тебе сообщить.
– Он говорит, что до Парагвая “полдня” пути на восток.
– Полдня – на каноэ, так?
– Нет, на самолете.
– Прекрасно. А сколько же времени понадобится нам?
– Часа четыре, чуть больше – чуть меньше.
Значит, часов пять, может, шесть. При условии, что мотор будет работать. Если придется грести, путь займет неделю.
Разговор возобновился по-португальски и шел очень неторопливо. В каноэ не было ничего, кроме мотка лески, намотанной на консервную банку, и еще одной банки с какой-то грязью, в которой, как догадался Нейт, находились черви или другая наживка. Он плохо разбирался в рыбалке.
Нейт почему-то вспомнил, как в прошлом году катался с мальчиками на лыжах в Юте. Любимым напитком его была какая-то смесь с текилой, которую он поглощал с удовольствием, пока не отключался. Похмелье длилось два дня.
Разговор Жеви с мальчишкой вдруг оживился, и они стали указывать руками в одном направлении, при этом Жеви смотрел на Нейта.
– Что такое? – спросил тот.
– Здесь неподалеку живут индейцы.
– Что значит – неподалеку?
– Час или два отсюда.
– Он может нас туда отвезти?
– Я сам знаю дорогу.
– Не сомневаюсь, но мне было бы спокойнее, если бы он нас проводил.
Это немного уязвило гордость Жеви, но при сложившихся обстоятельствах спорить ему не пристало.
– Он, вероятно, попросит за это немного денег.
– Да сколько угодно. – Если бы мальчишка знал, что может попросить сколько угодно: состояние Троя Филана против тощего маленького пантанейро. Нейт улыбнулся, представив себе это “противостояние”. Как насчет небольшой флотилии каноэ с удилищами, катушками лески и определителями глубины? Только скажи, сынок, и они – твои.
