с ума. И Мак. Я никогда не думала, что он способен... лгать мне. Или изменять...
Эрика выдохнула и облизнула губы.
— Моя мама всегда говорила, что любовь — это запутанность. Если ты слишком запутаешься — ты потеряешь себя. Это просто отвлекающий маневр. Способ убежать в кого-то другого, потому что ты думаешь, что это наконец сделает тебя счастливым. Как наркотик. — Она изучала свою сигарету. — Кроме того, мы не созданы для того, чтобы быть счастливыми. Не совсем. Это просто концепция, которую кто-то придумал, чтобы сделать нас несчастными.
Хейли обдумывала слова своей подруги.
— И чтобы ответить на твой вопрос, думаю, что ты никогда не сможешь узнать кого-то, если они этого не захотят. И даже тогда они, вероятно, не пожелают, чтобы ты знала все. У каждого есть свои секреты.
Хейли почувствовала головокружение.
— Итак, что происходит с Маком? — спросила Эрика. — Надеюсь, что было нормально сказать то, что я сказала. Я просто подумала, что тебе следует знать.
Хейли почувствовала себя еще более одурманенной.
— Мы не разговаривали с тех пор, как ты мне сказала. Но я рада, что ты рассказала. Это то, что мне нужно было знать.
Они вдвоем сидели в тишине, прислушиваясь к стрекоту сверчков снаружи. Через некоторое время Эрика нарушила молчание.
— Вот, я думаю, тебе стоит прочитать это, — сказала она, протягивая свой блокнот Хейли.
Хейли взяла его и попыталась прочесть то, что было на странице. Но это оказалось трудно. Все слова прыгали вокруг, играя в злые игры с ее глазами. Через несколько минут ей удалось поймать их всех. Это было своего рода описание персонажа. И персонаж, которого Эрика описывала, казался тем, кем она сама хотела бы быть.
— О ком это?
— О тебе.
— Обо мне? Ты серьезно?
Эрика пожала плечами, и на ее щеках появился румянец.
— Не знаю. Просто захотелось написать это, я думаю.
Брови Хейли сошлись на переносице, и она снова посмотрела на страницу.
— Но это совсем на меня не похоже.
— Поверь мне. Это ты.
— Но как ты можешь думать, что я ответственная?
— Так и есть. Ты просто проходишь через все это дерьмо. Но оно не будет с тобой надолго.
— Но откуда ты знаешь? До этого лета мы даже не разговаривали.
— Не обязательно с кем-то разговаривать, чтобы узнать людей. Все, что нужно делать, это наблюдать. Смотреть, как они себя ведут. Смотреть, как они относятся к другим.
Эрика продолжала говорить, и Хейли изо всех сил старалась сосредоточиться. Она знала, что ее подруга говорит что-то глубокое, и пыталась понять все, что могла, но... в ней было слишком много алкоголя. Опустилось облако, и все вдруг показалось невероятно далеким.
Через некоторое время Эрика замолчала.
— Ты не слишком хорошо выглядишь, Хейли. Ты позеленела.
— Хм?
— Ты выглядишь больной, — на этот раз Эрика говорила медленнее, ее голос был еще более далеким, чем раньше, как будто она находилась под водой. Она наклонилась ближе, выглядя обеспокоенной. — Тебе нужно немного отдохнуть. Мы поговорим завтра.
Хейли попыталась спросить Эрику, что она только что сказала, но та тонула в темном, благоухающем бассейне.
Она заметила, что Эрика пристально смотрит на нее. Она попыталась спросить ее, почему, но ее рот не слушался. Как и ее глаза. Каждый раз, когда ей удавалось открыть их, они снова захлопывались. И после долгих тщетных усилий, наконец, они остались закрытыми.
Глава 53
Хейли вцепилась в темноту за веками, остатки утешительного сна все еще тяжело давили на нее. Ей снился Остин. Они стояли на ее крыльце, и он наклонился, чтобы ее поцеловать. Чувства, которых она давно не испытывала, нахлынули на нее. Слабость в коленях, покалывающее возбуждение, свидетелем которых она была опосредованно через любовные сцены в фильмах или через Тиффани и ее вереницу парней. У нее были похожие чувства к Маку — просто не такие сильные — и это было замечательно, но давно. А теперь Мак ушел.
— Хейли?
Кто-то звал ее по имени. Не открывая глаз, она ощупала все вокруг. Ее рука сомкнулась на подушке. Да, она у себя дома. Тиффани... нет Эрика, отвезла ее домой.
Она знала, что если откроет глаза, то упустит момент, поэтому заставила себя вернуться в сон, чтобы продолжать чувствовать приятное физическое головокружение, охватившее ее. Тело снова начало расслабляться, и лицо Остина вернулось. Он считал ее хорошенькой, а не дурнушкой. Она ему действительно нравилась. Она погружалась все глубже, глубже, глубже.
Теперь она оказалась в закусочной. Ее мать расхаживала в униформе, улыбалась и подавала кофе. Ее волосы были уложены, и она выглядела счастливой. Остин и Мак разговаривали с ее отцом в баре. Отец откинул голову назад и рассмеялся. Этот смех. Хейли не слышала его почти год. Одна из тех приятных черт его характера, о которых она совсем забыла.
Эрика подошла к ним. «Моя мать улизнула посреди ночи, — сказала она. — Она не должна была стареть с продавцом подержанных автомобилей».
Тиффани стояла рядом с ней: «Я не могу вечно оставаться с одним и тем же парнем. Я хочу уехать из этого захудалого городка. Я хочу... я хочу... Хейли, ты скучаешь по мне?»
На этот раз голос звучал громче. Бекки.
— Хейли! Просыпаться. Эрика здесь!
Хейли в последний раз попыталась удержать сон, но калейдоскоп быстро растаял, когда кто-то громко протопал в комнату. Хейли открыла один глаз.
Бекки стояла рядом с кроватью и смотрела на нее. Эрика стояла в дверях с озабоченным видом.
— Ты в порядке? — спросила Эрика. — Похоже, мы перестарались, да?
— Я думала, у тебя сегодня смена? — прошептала Хейли. Ей показалось, что кто-то действительно сильный раздавил ей голову. Во рту у нее был отвратительный привкус.
— Эм, так и есть, — подтвердила Эрика. — Уже пять часов.
***
Два часа спустя небо приобрело глубокий голубой оттенок, цвет сумерек. Хейли смотрела на протоку с чашкой чая в руках. Она полезла в карман, затем уронила аспирин на язык, все еще ощущая привкус вчерашних сигарет.
В соседнем доме Смиты разогревали гриль, что любил делать ее отец, когда был жив. Миссис Смит заметила ее на крыльце и помахала со своего места перед грилем. Хейли помахала в ответ и закрыла глаза. В голове у нее стучало. Она больше никогда не будет курить, сказала она себе. Или выпивать. По крайней мере, не так сильно. У нее начали случаться провалы в памяти, когда она пила. Многое забывалось. Эрика права. Она теряла себя. Она всегда была ответственной, и это то, чем она гордилась. Мак тоже прав. Заглушение боли не заставит ее исчезнуть. Это только затягивало дело. Она уже бежала от проблем достаточно долго.
Хейли поставила чашку на стол рядом с собой и начала раскачиваться. Ей нужно что-то изменить в своей жизни, независимо от того, поправится ее мать или нет. В первую очередь ей самой. Она не могла просто ждать, пока это сделают другие.
Услышав крики, Хейли распахнула глаза. Бекки и Сикрест бежали через двор миссис Смит. Мистер Смит, который устроился перед грилем, теперь пристально смотрел на двух девочек, когда они проскочили внутрь.
Бекки выкрикивала имя Хейли. Это казалось настолько нехарактерным для этих двоих — бегать, когда они обычно просто сидели рядом, пытаясь выглядеть круто друг для друга.
В двух ярдах от нее Бекки начала что-то говорить, но, казалось, не могла произнести ни слова. Сикрест бежал так же быстро, сразу за Бекки, ее темные волосы рассыпались по плечам.
Девушки подошли к навесу для машины.
— Ты слышала? — спросила Бекки, стоя перед Хейли, запыхавшись.
— Слышала, что? — уточнила Хейли.
— О, Господи, значит не слышала, — проговорила Бекки.
Сикрест остановилась и выпустила воздух из легких. Ее щеки были красными, как свекла.
Когда Хейли услышала, как ее сестра, наконец, выплюнула эти слова, слезы навернулись у нее из глаз.
