– Я не позволю тебе в таком виде предстать перед Великим Ваном, – заявил Чиун.
– Скажи, папочка, – спросил Римо, даже не подумав высвободить руку, – может ли один человек находиться одновременно в двух разных местах?
Чиун не ответил, только многозначительно посмотрел на сцепленные пальцы влюбленной парочки. Наконец он произнес:
– Ты нарочно позволяешь этой бесстыднице держать тебя за руку, чтобы позлить меня.
Анна расцепила пальцы, высвободив руку Римо.
– Будем надеяться, что от этого ваш ученик не забеременеет, – сказала она с ехидной улыбкой.
– Я никогда не слыхал ничего подобного, – ответил Чиун на вопрос Римо. – Да и зачем кому-либо находиться сразу в двух разных местах? Одного места вполне достаточно. Более чем достаточно.
– Странно, что Великий Ван не научил нас этому фокусу. Ведь, находясь с тобой, он одновременно находился и со мной.
– Значит, тот, кого ты видел, не был Великим Ваном, – сказал Чиун. – Какая жалость!
– Я ткнул его в живот и почувствовал неземной холод. Это был холод Вселенной. Может быть, ты таким же образом испытаешь своего Великого Вана?
– Это не «мой» Великий Ван. Это просто Великий Ван, – осадил Чиун ученика.
– Ясно, – молвил Римо.
Но он почувствовал, что Чиун немного растерялся. Пожилой кореец согласился проводить их к Рабиновичу, лучшему другу Вана, при условии, что «белая блудница» будет вести себя пристойно.
– Вы – настоящий мужчина, Чиун, – сказала Анна. – Мужчина до мозга костей.
– Благодарю вас, – ответил Чиун.
– Я знала, что вы ответите именно так.
Около штаба Железного Генерала толпились русские пленные, которых распихивали по грузовикам. У них был испуганный вид, и Анна заверила своих соотечественников, что их не станут расстреливать. Она негодовала на идиотов, направивших их сюда без всякой на то необходимости.
Ну ничего, она сумеет укротить этого безумца, пока он не зашел слишком далеко! Хватит с него и этой блестящей победы!
– Римо, я передумала, – сказала Анна.
– Она легкомысленна, как все женщины, – фыркнул Чиун. – Держи ухо востро, Римо. От таких, как она, ничего хорошего не дождешься.
– Настоящий мужчина не станет менять своих планов, даже если откроются новые факты, не так ли? – спросила Анна, одарив Чиуна улыбкой.
– Настоящий мужчина знает все факты заранее, – парировал Чиун. – Где ты ее нашел, Римо?
– Мы встретились на борту самолета. Она совсем не так плоха, как тебе кажется.
– Я намерена поговорить с Рабиновичем, – заявила Анна. – Я заверю его, что теперь ему некого опасаться. Если со мной что-то случится, Римо, постарайся вытащить меня отсюда. Если это не удастся, сразу же убей меня.
– Как у вас все просто! – возмутился Чиун. – А кто заплатит ему за ваше убийство? Или, по-вашему, он должен работать бесплатно? Римо, ты только послушай, что она говорит!
– Если ты выйдешь из игры, что делать мне? – спросил Римо.
– Попытайся прикинуть, какие средства еще не испробованы. Но ничего не делай сгоряча. Сначала хорошенько все обдумай. К сожалению, я не знаю, к какому решению пришли наши умники в Москве. Такого сокрушительного поражения они не перенесут. Я-то надеялась, что Рабинович одержит более скромную победу и после этого успокоится.
– Удачи тебе, – сказал Римо и поцеловал ее в губы.
– Ты делаешь это, чтобы досадить мне, – проворчал Чиун.
– Я делаю это, потому что она красива и отважна.
– Так я тебе и поверил!
– Я вообще не знаю, кому и чему ты веришь.
– Я отдал тебе лучшие годы своей жизни, а ты ничего не знаешь. Я научил тебя мудрости, а ты бросаешь ее коту под хвост ради этой блудницы, с которой целуешься на виду у всех.
Анна рассмеялась.
– Вы так похожи! – сказала она.
На вершине одного из холмов Рабинович проводил совещание со своими командирами. Анна направилась к нему, а Римо с Чиуном остались на месте и смотрели ей вслед. Чиун поинтересовался, какое впечатление произвело на Римо общение с Великим Ваном.
– На меня, Римо, первая встреча с ним произвела намного более сильное впечатление, нежели вторая.
– Он сказал, что у нас с тобой самый чистый удар из всех, которыми когда-либо владели Мастера Синанджу.
– Он прямо так и сказал?
– Да. Разве я тебе еще не говорил? Он отметил, что у нас совершенно одинаковая техника удара и что, глядя на меня, он вспоминает твой удар.
– Я – хороший учитель.
– Но не каждый умеет учиться, – заметил Римо.
Он не стал упоминать о том, что Ван рассказал ему о погибшем сыне Чиуна.
– И все же главное – это учитель.
– Чтобы налить воду в стакан, его необходимо иметь, так же, как и воду. В противном случае вода попросту расплещется, – возразил Римо.
– У кого это ты научился таким премудростям?
– Как ты думаешь, с кем я больше всего общался на протяжении последних двадцати лет?
– Мне это не нравится.
– Мне это тоже не особенно нравилось.
– Не нужно строить из себя мудреца, – одернул Чиун своего ученика.
Он скрестил руки на груди, спрятав их в рукава своего черного кимоно. Римо сунул руки в карманы.
– А еще Ван сказал такую чушь, что я не знаю, стоит ли ее повторять.
– Ван никогда не говорит чуши.
– Он сказал, что мы с тобой похожи как две капли воды. Что различия между нами – только видимость.
– Великий Ван никогда не говорил чуши. По крайней мере, до сих пор.
– Я тоже подумал, что это полный абсурд.
– Очень жаль, что ты оказался первым, кому он продемонстрировал столь серьезный недостаток.
– Какой недостаток?
– Неумение разбираться в людях.
– Тем не менее он знает, когда Мастер Синанджу созрел для того, чтобы подняться на новую ступень, – заметил Римо. – Ведь он появляется перед ним именно в этот момент.
– Да, это верно, в уровне мастерства он действительно разбирается. Вполне возможно, что я стану первым Мастером Синанджу, чей ученик удостоился такого же титула. Такое редко случается. Это рекорд.
– Но этого еще недостаточно, чтобы именоваться Великим Чиуном. Подобное звание дается лишь последующими поколениями.
– Когда ты наконец научишься разговаривать с людьми? Я надеюсь, со временем ты оценишь меня по достоинству.
– Ван назвал нас обоих тупицами. Он считает, что мы ко всему относимся слишком серьезно. Я – к Америке, а ты – к Дому Синанджу.
– Ван всегда страдал избытком веса, – сказал Чиун.
– Мне тоже так показалось.
– Он не умел сдерживать аппетит.
– У нас с тобой нет ни грамма лишнего жира.
– Вот именно.
– А он – самый настоящий толстяк.
– Мы с тобой ни капельки не похожи, – подытожил Чиун.
– Ни капельки, – подтвердил Римо.
Ни один из них не мог припомнить случая, чтобы их мнения до такой степени совпадали. Разве это не еще одно свидетельство того, что они абсолютно не похожи друг на друга? В этом вопросе они также пришли к полному единодушию.
Анна Чутесова направлялась к Рабиновичу, жалея, что рядом нет Римо. Вот кто умел двигаться незаметно! Она боялась, что ее остановят, но, как ни странно, в штабе главнокомандующего царила куда большая неразбериха, чем на подступах к нему.
Вокруг Рабиновича, естественно, крутились помощники. Обратившись к одному из них, Анна совершила роковую ошибку, которой никогда не сделал бы человек, поднаторевший в искусстве осаждать начальственные кабинеты. Но у Анны не было другого выбора и она обратилась к помощнику.
Как всегда в подобных случаях, выяснилось, что добиться чего-либо от помощника намного труднее, чем от самого руководителя.
– Я пришла, чтобы объявить господину Рабиновичу о капитуляции и согласиться на все его требования, – начала Анна.
– Кто вы?
– Я представляю Советский Союз.
– Почему же тогда вы не среди пленных?
– Потому что никто не брал меня в плен. Мне необходимо переговорить с господином Рабиновичем, – сказала Анна, от всей души надеясь, что помощник считает своего начальника именно Рабиновичем, а не каким-то горячо любимым пришельцем из прошлого.
– Значит, вы еще не сдались в плен, правильно? – спросил помощник Рабиновича, молоденький капитан.
– Правильно.
– В таком случае вы арестованы.
Проезжая мимо Римо в грузовике, набитом русским техническим персоналом, специалистами по ракетам, Анна помахала ему рукой. Одним прыжком Римо вскочил в кузов и помог Анне спрыгнуть вниз.
– На сей раз я пойду вместе с тобой, – сказал он.
– Нет. Ты не должен к нему приближаться. Ты – последняя и единственная надежда человечества. Я пойду с Чиуном.
– Ты не нравишься ему.
– Типично мужская логика! Какое мне дело, нравлюсь я ему или нет, когда мир стоит на грани катастрофы. Единственное, что нужно, это чтобы он отвел меня к Рабиновичу. Ты сможешь его уговорить? Не исключено, что мне откроется нечто такое, чего мы прежде не учитывали. Сейчас самое главное – избавить Василия от чувства тревоги.
