– Могу тебе обещать, что больше не потревожу, – отвечает Салли. – Я вообще не планировал здесь больше появляться, но надо довести до конца одно дело. Последнее.
– Я знаю твои дела, Салли. Трупов ведь не будет?
– Ты ведь не хочешь на самом деле знать детали, Деррик.
– Ты прав. Так что тебе нужно?
– Мне нужно, чтобы твой старший группы в одном доме в Гринвиче – вы там со вчерашнего дня охраняете одного русского – знал, что я сегодня приеду, и не испугался.
– Что приедешь именно ты?
– Нет, что приедет один старичок. Скажем, Санта-Клаус.
– Сказать ему, чтобы ждал Санту?
– Да. Я ведь похож на Санту, Деррик?
– Ты сильно постарел, Салли. Но я бы сказал, что не похож.
– Ты тоже не молодеешь. Просто пусть он знает, что я приеду. Это все, что мне нужно, и я больше не позвоню. А, вот еще что: сколько там у тебя людей?
– Десять. Пожалуйста, веди себя осторожнее, Салли, многие из наших желают тебе здоровья, но вдали отсюда.
– Я знаю. А на чем они приехали в Гринвич?
– Я дал микроавтобус.
– Будь готов занять этих десятерых каким-то другим делом, Деррик. Чтоб они не простаивали.
Отставной гангстер и отставной агент расстаются молча и без рукопожатия. В доме слышно, как Финн газует, стараясь поскорее убраться из Бруклайна.
– Лео, мне нужен фургон с водителем, на 10 мест, пистолет и пятьсот тысяч наличными, – говорит Салли Глику, словно посылает его в магазин за продуктами к ужину.
– Сейчас все будет, – отвечает Глик ему в тон. Хлопотливо извлекает из сейфа наличные, из ящика стола – «Браунинг Хай Пауэр», укладывает деньги в чемоданчик и вызывает фургон из лимо-сервиса, которым всегда пользуется.
– Спасибо, Лео. Глушителя ведь у тебя нет?
– Боюсь, что это все-таки не совсем мой профиль, мистер Салливан.
– Ну, ничего. Мы еще увидимся сегодня или завтра. Я не останусь в долгу.
– О чем вы говорите, мистер Салливан! Я всегда рад помочь и вам, и вашим друзьям. Вот ведь как повернулось: я из России, вы в Россию…
С Гликом они прощаются за руку. По дороге в Гринвич головная боль терзает Салли. К тому же его укачивает, и он пару раз едва не просит водителя остановиться, но сдерживается. Наконец его одолевает дремота, и Салливан клюет носом над чемоданчиком с деньгами. Водитель деликатно трогает его за плечо, только когда они уже добрались до федяевского особняка. Некоторое время разбуженный Салли просто сидит в машине, собираясь с силами. «Хорошо бы и правда все это в последний раз», – думает он, вылезая из фургона, чтобы показаться камере.
– Назовите цель визита, – слышится из динамика.
– Позовите старшего группы. Скажите, мистер Финн предупреждал обо мне.
Скоро ворота приоткрываются, чтобы выпустить старшего, коротко стриженного атлета лет тридцати пяти, ростом никак не ниже шести футов пяти дюймов. Старший приветливо улыбается.
– Мистер Финн сказал мне ждать Санта-Клауса. Это вы и есть, сэр?
Салли явно не вызывает у него подозрений: он сейчас похож на доброго рассеянного дедушку с живыми голубыми глазами: зеленые линзы он сегодня надевать не стал.
– Пожалуй, сынок, – играет свою роль Салли. – Сядем в машину, я тебе расскажу, почему мистер Финн так меня отрекомендовал.
Откатив дверь, Салли первым залезает в салон.
– Погуляй минутку, – просит он водителя. Тот только рад возможности размять ноги после почти четырех часов езды. Старший группы садится в заднем ряду, возле Салли.
– Как тебя зовут, сынок?
– Брендан, сэр, Брендан Кинли.
– Ты из Саути?
– Да, сэр.
– Я тоже. Мы с мистером Финном были соседями. Потом мне пришлось уехать надолго, но мы остались друзьями.
Брендан Кинли кивает, но на лице у него отражается недоумение: чего хочет этот старикан?
– Ваш русский клиент, Брендан, этот мистер Федяев, – он ведь платит вам больше, чем вы получаете в агентстве, правда? – продолжает Салли, не меняя тон. Зато резко меняется настроение Кинли: куда вдруг подевалась дружелюбная улыбка?
– Я не обязан отвечать на такие вопросы, мистер… не расслышал вашей фамилии.
– Зови меня просто Санта, сынок. Ты можешь не отвечать, тогда я просто расскажу тебе свою теорию. Она заключается в том, что мистер Федяев предложил вам хорошие деньги, чтобы вы помимо охраны дома выполнили пару его несложных поручений. Обыскать один дом в Бруклайне, привезти к нему двух-трех гостей. Я не стану утверждать, что это правда, но и ты ведь не станешь утверждать, что это ложь? – Салли улыбается так бесхитростно-лукаво, что сбитый с толку Кинли просто смотрит на него, глуповато приоткрыв рот. – Ну так вот, Брендан, сынок. Меня зовут Сантой, потому что я принес тебе и всем ребятам подарки. Санта иногда приносит подарки хорошим мальчикам из Саути.
Тут Салли приоткрывает чемоданчик, и Кинли видит ровно уложенные банковские упаковки купюр. У него перехватывает дыхание.
– Здесь по пятьдесят тысяч долларов каждому, – продолжает Салли. – Раздать деньги можешь сам. Но вы должны быть послушными мальчиками.
– Это как, сэр? – почтительно интересуется охранник.
– Вам нужно прямо сейчас сняться отсюда.
Кинли морщит лоб, как подросток над слишком трудной задачкой: пытается сообразить, чем это ему грозит.
– Мне надо позвонить мистеру Финну, сэр.
– Доложите ему, когда вернетесь домой. Скажете, что мистер Федяев вас отпустил, потому что больше не нуждается в ваших услугах. И как доложите об этом, сразу обо всем забудьте. Никто из вас никогда не был в Гринвиче, штат Коннектикут. Это мерзкий городишко для жирных котов, хорошим мальчикам из Саути здесь делать нечего. А мистер Финн – я тебя уверяю, сынок, он не удивится. Ведь это он предупредил тебя, что я приеду, верно?
– Но он ничего не сказал…
– Конечно, он не сказал по телефону, что вы должны сделать. Подарки у Санты, Брендан, не только для послушных мальчиков, но и для смышленых.
– Понял вас, сэр. Мы все сделаем, только поговорю с остальными.
– Поговори здесь по своей рации. Пусть все выходят. Места в фургоне вам хватит.
– Мистер Федяев будет задавать вопросы, если те, кто с ним в комнате, захотят уйти, – робко возражает Кинли.
– Пусть скажут ему, что был сигнал тревоги и они нужны у ворот.
– Могу я еще раз взглянуть на деньги, сэр?
– Если бы я был настоящим Сантой, я бы обиделся, сынок. Но я не настоящий, так что смотри, – и перекладывает чемоданчик на колени охраннику. Тот достает одну пачку, другую, вертит их в руках.
– Вроде все в порядке, сэр. – Кинли достает из кармана ключи. – Это от наручников. Я позову ребят.
Через две минуты вокруг фургона топчутся все десять охранников.
– Брендан, ты можешь объяснить, что происходит? – спрашивает один из них, чернокожий, ростом, кажется, даже выше старшего.
– Залезайте в фургон. Объясню по дороге. Снимаемся, это приказ шефа.
Больше никто вопросов не задает. Салли машет рукой Брендану на прощание:
– Спасибо, сынок!
И пересекает лужайку.
* * *
Когда один из чернокостюмных шепчет что-то на ухо Федяеву, заставив его удивленно поднять брови, и в ту же минуту все охранники быстрым шагом направляются к выходу, один Иван догадывается, что происходит. Он не знает лишь, сколько гостей явилось. Следующие пять минут проходят для него как в замедленной съемке. В руке у Федяева оказывается блестящий – хромированный – пистолет. Он поднимается со стула и переводит дуло с Савина – на Штарка – на Молинари.
– Ведите себя спокойно, господа, – произносит он, и его голос слышится Ивану словно из патефона, у которого кончается завод. – Сейчас ребята вернутся, и продолжим разговор.
Молинари едва заметно кивает Штарку: хочет, чтобы я отвлек Федяева, понимает Иван. Ведь ноги-то у нас не связаны. Но кидаться на гостеприимного хозяина ни к чему: сейчас все и так закончится. Штарк тихонько качает головой, и Молинари отворачивается. «Решил, что я струсил», – думает Иван, снимая и пряча в карман очки. Савин тем временем стоит, ухмыляясь в усы и глядя прямо на Федяева: ему будто все равно, что будет дальше.
Тут Иван слышит, как открывается дверь, и через мгновение он на ногах. «Ложись!» – орет он Молинари, а Савина просто валит на пол, обрушившись на него всем весом. Одновременно его оглушает первый выстрел. Второй и третий следуют с интервалом в доли секунды. Подняв голову, Иван видит лежащего возле барной стойки Федяева. Вместо головы у него кровавое месиво, темная лужа растекается по терракотовым плиткам пола. Стрелявшего Ивану не видно.
– Мистер Салливан, – зовет он, плохо слыша собственный голос.
– Это вы, Штарк? – отвечает голос у него за спиной. – Смышленый молодой человек.
Рядом неуклюже – руки-то скованы за спиной – поднимаются Савин и Молинари. Штарк садится на пол, возвращает на нос очки и медленно оборачивается. Невысокий старик в темно-сером костюме и рубашке с расстегнутым воротником смотрит на него веселыми голубыми глазами. В затянутой в тонкую перчатку руке старика – черный пистолет. Салли подходит к барной стойке аккуратно, чтобы не выпачкать кровью ботинки, и кладет пистолет среди чашек.
