Они молча вернулись в дом. Луи-Мари нес сестру на руках. Бланш ждала их, стоя на пороге с судорожно сцепленными руками. Она бросилась к дочери и вырвала ее из рук Луи-Мари.
— Бедная моя малышка! Все хорошо, мама здесь, с тобой!
Аннабель слегка всхлипнула и вдруг молча разрыдалась.
— Вам нужно срочно переодеться, а то подхватите воспаление легких! — с тревогой сказала Айша мальчикам, как только они вошли. — Я приготовлю горячий шоколад для малышки, мадам, — добавила она, обращаясь к Бланш.
— Спасибо.
Шиб нелепо топтался в углу, всеми забытый. Бланш села на стул с высокой спинкой, держа Аннабель на коленях. Шиб посмотрел на часы. Всего три часа дня, а вокруг темно, как поздним вечером. Айша зажгла старинную лампу, стоявшую на баре, начала хлопотать, готовя шоколад.
— Айша, принесите месье Морено один из спортивных костюмов месье, чтобы он мог переодеться, — велела Бланш.
— Хорошо, мадам.
Как только горничная вышла, Бланш повернулась к Шибу.
— Что произошло?
— Ничего не знаю. Должно быть, она случайно свалилась в колодец, играя поблизости.
— Аннабель очень осторожна. Она никогда не стала бы играть рядом с открытым колодцем.
Шиб пожал плечами.
— Почему-то в этом доме и его окрестностях неожиданные опасности подстерегают детей на каждом шагу, — проронил он.
— Ты хочешь сказать?..
Он снова пожал плечами. Бланш подошла к высокому деревянному шкафу, достала один из белых спортивных костюмов Андрие, протянула его Шибу и сказала:
— Можешь переодеться в ванной комнате. Это на другой стороне коридора.
Да уж, в последнее время он только и делает, что попадает под дождь... Раздевшись, Шиб увидел, что веревка оставила широкий красный след поперек груди. Кожа была местами стерта. Шиб промыл раны холодной водой и вытерся бумажными полотенцами, облачился в спортивный костюм— тот оказался велик на три размера. Пришлось подвернуть рукава и штанины и туго затянуть брюки поясным шнурком, чтобы не сползали на бедра. Потом Шиб взглянул на себя в старинное зеркало и решил, что ему не хватает только остроконечного колпака для полного сходства с домовым, облысевшим после радиоактивного дождя.
Аннабель наконец открыла глаза. Она по-прежнему тесно прижималась к матери, а та нежно ее укачивала. Кордье, склонившись над девочкой, осмотрел зрачки, пощупал пульс. У него был усталый и недовольный вид, борода торчала как щетка, редкие волосы прилипли к черепу. Наконец он сказал:
— С ней все в порядке. Она просто сильно напугана. Ей нужно как следует выспаться, и все будет в порядке. Дайте ей выпить ложку сиропа перед сном.
Он собрал чемоданчик, бросил рассеянный взгляд на Шиба и неожиданно фыркнул:
— Ну и видок у вас, старина, ей-богу!..
Бланш машинально проследила за его взглядом, но даже не улыбнулась. Шиб не был уверен, что она вообще его видит. Он боролся с искушением пощелкать пальцами у нее перед глазами. Кордье продолжал ухмыляться.
— Она не рассказала вам, как это случилось? — спросил Шиб у Бланш.
— Сказала, что ничего не помнит. Бежала, а потом упала, — Голос Бланш был до странности равнодушным.
— Но каменная ограда в полметра высотой!
— Должно быть, споткнулась, — сказала Бланш, все так лее монотонно.
— Вы сообщили мужу?
— Нет смысла волновать его лишний раз.
Шиб вздохнул. Действительно, зачем раздувать целую историю из случившегося? Аннабель жива и здорова. Однако у него было тайное подозрение, что кто-то очень хотел ее убить. Кому нужны ваши подозрения, месье Морено? Предъявите доказательства!
Он протянул руку, погладил девочку, съежившуюся на руках у матери, по голове.
— Аннабель... Никакого ответа.
— Скажи, с тобой в саду кто-то был? — прошептал он ей прямо в ухо.
И почувствовал, как Бланш напряглась.
— Что вы...
— Тш-ш. Аннабель, ты меня слышишь?
— Я не виновата, — прохныкала Аннабель.
— Конечно, малышка, ты не виновата, — успокаивающим тоном сказала Бланш, целуя ее в лоб.
— Я его не украла!
Очевидно, она говорила о пистолете.
— Ты его нашла?
— Да, в комнате Элилу. Это она его украла! Бланш изумленно распахнула глаза. Шиб осторожно коснулся рукой запястья Аннабель.
— В комнате Элилу? Ты туда заходила?
— Да! Потому что я хотела забрать моих покемонов, она их взяла, а они мои!
— Ну конечно. И ты увидела там пистолет?
— Да, он был в ящике с игрушками. Я хотела отнести его папе. Это не я, это Элилу— воровка!
— Не говори так, дорогая! Не надо так говорить!..
Бланш закрыла глаза и прижала к себе дочь так крепко, что Шиб испугался, как бы она ее не задушила.
— Комната Элилу не запирается на ключ? — спросил он у Бланш.
— Нет. А зачем? Чтобы помешать ей туда вернуться? — усмехнулась Бланш, не открывая глаз.
Шиб не ответил. Кто же спрятал пистолет среди игрушек Элилу? И с какой целью? Внезапно он представил себе Андрие, как тот с горящими безумием глазами крадется среди ночи по дому и заглядывает в каждую комнату. Дети крепко спят и посапывают во сне... Он смотрит на них с бесконечной грустью, а потом берет пистолет и стреляет в одного за другим. Размозженные головы, удивленно застывшие глаза, ошметки мозгов на снежно-белых подушках... Потом отец семейства сует пистолет в рот и спускает курок...
Андрие или Бланш?
Когда он представил себе в роли убийцы Бланш, картина показалась ему даже более реалистичной.
— Пей шоколад, дорогая, — мягко сказала Вланш дочери, — Ты согреешься.
— Я не хочу шоколад! Хочу кока-колы! Что ж, Аннабель явно идет на поправку.
В этот момент в коридоре послышались шаги.
Шиб поднялся. С порога на них удивленно смотрел Андрие. Вид у Жан-Юга был усталый. В руке он держал дорогой кожаный портфель.
— Что здесь происходит? Айша ничего не смогла мне толком объяснить. Почему вы в моем костюме? — спросил он у Шиба.
— Ничего. Все в порядке, — тихо ответила Бланш, укачивая Аннабель.
— Что значит — «ничего» ? — раздраженно спросил Андрие.
— Произошла небольшая неприятность, — начал объяснять Шиб. — Аннабель упала, и...
— Я не упала! — внезапно закричала Аннабель с искаженным от злости лицом. — Это он меня толкнул!
— Кто— «он»? Что? — одновременно воскликнули Шиб и Андрие.
— Убийца из того фильма! Он поселился у нас в доме и теперь всем отрежет головы!
Андрие повернулся к жене.
— Ты можешь мне объяснить, что это значит? —; спросил он.
— Я ничего не понимаю.
— Из какого фильма? — спросил Шиб!
— Не помню. Он в черном капюшоне с белой маской на лице.
— Наверное, это «Крик», — вполголоса сказал Шиб.
— Ты им разрешаешь смотреть фильмы ужасов? — строго спросил Андрие у жены.
— А ты хоть раз поинтересовался, что они смотрят? — отпарировала Бланш, поднимаясь.
Аннабель соскользнула с ее колен и подбежала к отцу, тот подхватил ее на руки.
— Пойду разыщу Айшу, пусть уложит ее спать, — холодно произнес он и вышел.
Бланш протянула дрожащую руку к нетронутой чашке шоколада и отпила глоток.
— Терпеть его не могу, — пробормотала она, ставя чашку обратно на стол. — Теплый, сладкий и тошнотворный, как слова утешения. Аннабель хотели убить, ведь так?
— Не знаю, — ответил Шиб. — Дети часто выдумывают небылицы.
— Сначала кто-то украл пистолет Жан-Юга, а потом чуть не убил мою дочурку! Что же, он так и убьет их всех, одного за другим?
— Кто— «он»?
— Тот демон, о котором говорил Дюбуа. Лютый зверь, вырвавшийся из преисподней, — прошептала Бланш.
Дюбуа, свободно расхаживающий по дому и усадьбе.
Дюбуа, славный услужливый кузен.
Дюбуа, специалист по экзорцизму.
Дюбуа, знаток потустороннего мира.
Да нет же, черт побери, это мог быть кто угодно другой! Безумие и ненависть читались на всех лицах, во всех улыбках!
— Вы не чувствуете его дыхания? — продолжала Бланш. — Не ощущаете вкус крови на деснах между зубами? Я ощущаю его все время. Вкус ржавчины.
Только тут Шиб внезапно осознал, что она сказала: «... он так и убьет их всех, одного за другим?» Он склонился над ней, положил руку ей на плечо.
— Бланш, — прошептал он, — ты думаешь, что Элилу была убита?
Она подняла голову и взглянула на него серыми холодными глазами, напоминающими замерзшее море.
— Ты думаешь, это я ее убила? — вместо ответа спросила она, совершенно спокойным тоном,
— Да нет же! Я хочу знать, что ты сама об этом думаешь? — настаивал Шиб, краем глаза наблюдая за дверью.
— Я думаю, что все мы прокляты. Сначала Леон, потом Элилу, теперь настала очередь Аннабель... Я думаю, Бог ненавидит меня так же сильно, как я ненавижу Его. Налей мне чего-нибудь выпить.
— Нет. Жан-Юг вот-вот вернется.
— Наплевать. Я устала. Так устала...
— Послушай, я получил по почте видеозапись. Кто-то заснял меня входящим в твою комнату.
Бланш закрыла глаза. Лицо ее было спокойным, как гладкий прибрежный песок. Она повторила:
