– В общем-то, от того, скажете вы мне правду или нет, ничего не изменится, – продолжал клоун. – Как принято говорить, Представление состоится при любой погоде, Василий-Гарик.
– Чего тебе нужно?
– Вы любите сладкое? – как во сне донесся до Гарика голос клоуна. – Полагаю, что да. Очень многие любят сладкое, просто не все готовы признаться в этом. А уж как его обожают насекомые! Поверьте мне.
– Освободи меня. И тогда я убью тебя быстро, – зашипел Гарик. Незаметно для клоуна он зачерпнул левой рукой немного песка с землей. Если эта кикимора окажется чуть ближе, он кинет горсть ей в глаза...
– Ух ты. Какие мы смелые! – удивленно произнес клоун. – Выбросьте песок, милейший. Я все вижу. Или я накину вам капкан на лицо. Думаю, это будет очень смешно.
Гарик медленно разжал пальцы, мысленно проклиная себя за неуклюжесть. Между тем клоун с неимоверной быстротой подскочил к нему и, прежде чем Гарик успел что-либо сообразить, ловко защелкнул наручники на его второй руке, пристегнув их к клоуну на качелях.
– Вот совпадение-то, да? Какое счастье, что у меня были еще браслетики, – прокудахтал клоун, пока ошеломленный Гарик безуспешно дергал руками. – Однажды бухарского эмира XII века Рашида аль-Согдиани укусила муха за палец, на котором остался след от только что съеденного им лукума, – улыбаясь, сказал клоун. – И его сразу постигло озарение. Кстати, скажите спасибо, что я не запустил вам в печень муравьев, как это когда-то делали индейцы. Говорили, они съедали этот орган за пару часов. Но лично я не проверял. Ладно, я оставляю вас, – сказал клоун напоследок, отойдя в сторону и полюбовавшись на Гарика. – Имейте в виду, когда ОНИ увлекаются – а не увлечься тем, чем вымазано ваше тело, для них невозможно, – они звереют и перестают различать, где мед, а где плоть. Сегодня будет жаркий денек. Чтобы не скучать, можете покачаться на качелях с моим коллегой. Если захотите пить, позовите. Я внутри.
С этими словами клоун засеменил к дому, напевая песенку «Буратино». Гарик остался сидеть с открытым ртом. Он лизнул руку. Мед, он самый.
Жужжа, на его подбородок опустилась первая муха.
* * *
Виктора вырвал из сна телефонный звонок. С трудом разлепив веки, он скользнул взглядом по времени на будильнике: полпятого утра.
– Кому там неймется, – проворчал он, потянувшись за мобильником. Определившийся номер был ему не знаком.
– Виктор? – раздался в трубке прерывистый голос пожилого человека. Виктор вздрогнул – это был профессор Тинеев.
– Да, здравствуйте, Владислав Сергеевич.
– Хорошо, что вы меня узнали. У нас очень мало времени, Виктор. Я не случайно спросил вас вчера про Сергея Малышева. Вы слушаете?
– Да-да.
– Это благодаря ему я оказался в психиатрической клинике. Он приезжал ко мне с тем же вопросом, что и вы вчера, но я сразу увидел, что он что-то знает и просто хочет выяснить, насколько реально выйти на след убийцы благодаря составленному мной портрету. И когда я стал давать ему наводки, он как с цепи сорвался. После этого я попал в психушку. Я был на кладбище, на могиле своей семьи, когда он подсел ко мне и предложил помянуть моих близких. Он что-то подсыпал мне в спиртное, а когда я очнулся – рядом раскопанная могила. И дома целый набор – кости, отрезанные пальцы.
– Вы считаете, что... – начал Виктор.
– Малышев имеет какое-то отношение к этим убийствам. Он или кто-то из членов его семьи, – закончил за него Владислав Сергеевич. – Вы понимаете?
– Да, – тихо ответил Виктор, вспомнив про пулю, которую он нашел в сосне.
– Будьте осторожны. Маньяк в форме вдвойне опаснее, – задыхающимся голосом предупредил его профессор. Слова давались ему с трудом, он словно разговаривал на бегу. – Простите, что не рассказал вам этого вчера... Я был уверен, что Малышев все еще работает в милиции.
– Но почему вы молчали все это время?! – потрясенно спросил Виктор.
– Кто бы мне поверил? – грустно усмехнулся Владислав Сергеевич. – Для окружающих я выживший из ума старик. Берегите себя. Простите... мне опять... становится плохо...
В трубке зазвучали гудки, но Виктор еще какое-то время стоял неподвижно, переваривая то, что рассказал ему профессор. Разговор длился всего несколько секунд, его организм еще не до конца отошел от сна, и на какое-то мгновенье он даже решил, что это ему все померещилось.
Неужели Сергей Малышев был способен на такое?! Какую информацию скрывал начальник уголовного розыска, раз пошел на такое преступление?
* * *
Гарик был настолько раздавлен морально, что на некоторое время полностью утратил способность рассуждать. Но первые укусы мух и оводов, которые постепенно слетались на его тело, привлеченные запахом сладкого, вернули его к действительности. Лишь выработанная годами и практикой выдержка помогла ему не поддаться панике, и теперь он пытался найти выход из создавшейся ситуации.
Выводы не сулили ничего хорошего. Он стоял прямо напротив мертвого клоуна, который сидел на качелях. Их разделяло всего несколько сантиметров, и к общему незавидному положению Гарику добавлялся убийственный смрад гниющей плоти. Жара быстро делала свое дело, и труп стал постепенно «течь». Кисти клоуна были примотаны к качелям толстой проволокой, и как Гарик ни дергал, оторвать их не смог. Впрочем, это вряд ли помогло бы – спустя какое-то время он увидел, что труп в сидячем положении удерживал огромный штырь, которым тело было пригвождено к спинке качелей.
Гарик облизал пересохшие губы. Как там сказало это убожество? «Захотите пить, позовите»? Ха-ха.
Насекомые спешили на пиршество. Мухи, слепни, оводы, комары, пчелы, осы – все они слетались эскадрильями на голого мужчину. Никто никого не прогонял – хватало всем. По ногам уже ползали муравьи, и их укусы оказались куда болезненней других тварей. Но если ногами, даже несмотря на раненую лодыжку, Гарик хоть мог как-то двигать, счищая ползающих гадов ступнями, то с остальным телом было совсем хреново. Пара мух залетела в рот, одну он успел выплюнуть, а другую случайно проглотил. Задыхаясь от отвращения, он закричал, мотая головой из стороны в сторону.
«Может, когда закончится мед, они оставят меня в покое?» – мелькнула у Гарика мысль, но, признаться, он не тешил себя иллюзиями. Существо, приковавшее его здесь, право – при таком «обильном» столе насекомые теряют грань между медом и живой плотью.
Труп в клоунском наряде с безмолвной ухмылкой наблюдал за его страданиями. Грим медленно стекал по его измятому лицу вместе со зловонной влагой, сочившейся из носа, рта и пустых глазниц. Несмотря на боль и охвативший его ужас, Гарик машинально отметил, что мухи, ползавшие по клоуну, зеленые, «помоечные», как говаривал покойный Роман.
Над головой загудел громадный шершень, и Гарик вдруг подумал о том, что он отчаянно завидует своему бывшему напарнику.
А насекомые все прибывали и прибывали.
* * *
Без удовольствия выпив горячего чаю, Виктор тихо, стараясь не разбудить родителей, вышел из квартиры.
Скоро он был у ворот дома Малышевых. Точнее, Малышева Артура. Сына своего бывшего начальника и друга, Малышева Сергея. И просто неплохого парня, немного стеснительного и робкого, но, по сути, ни в чем предосудительном не замеченного. Виктор прокрутил в памяти разговор с профессором. Карман рубашки слегка провис под весом пули, пули, которая была выпущена из пистолета, числящегося за их Управлением. Виктор неожиданно подумал, что, по сути, после исчезновения Малышева-старшего они даже толком не осмотрели его жилище, где сейчас обитал Артур.
Как он и ожидал, ему никто не открыл. Может, Вика обманула его и Артур поехал с ними в «Долину Гномов»? Тем более у Малышева-младшего машина...
Виктор оглянулся. Время было начало седьмого утра, и город еще крепко спал, благо сегодня был выходной. Он обошел забор с другой стороны, где был менее всего заметен, и в два счета перемахнул на другую сторону. В душе он порадовался, что Артур не держал собаки, иначе проблемы ему были бы обеспечены.
Он подошел к входной двери и, затаив дыхание, прислушался. Тишина, как в склепе, подумал он. Дверь, конечно же, была заперта, но оперативник без труда справился с замком, даже удивившись, с какой легкостью ему это удалось.
В доме царил полумрак. Тишину нарушало лишь мерное бульканье, которое исходило от большого аквариума. Виктор быстро обследовал дом. Ничего подозрительного. Впрочем, он и не надеялся найти тут склад трупов или оружие. Но шестое чувство настойчиво нашептывало ему, что здесь явно что-то не то. Точно такое же чувство он испытывал, когда искал улики на полянке, где казнили Хотину Анну.
Рассматривая интерьер, Виктор не мог не отметить, что дом содержался в идеальной чистоте. Создавалось ощущение, что его драил за несколько минут целый взвод уборщиц. Ему даже не верилось, что одиноко живущий парень способен поддерживать такой порядок. Окна вымыты так, что стекла были прозрачнее слезы младенца, постели убраны с такой аккуратностью, что даже прапорщик не придрался бы, складочка к складочке, на кухне все сияет, ни единой крошки, ни пылинки.
