полу. Ему напоминало кровь. После того как голова превратилась в кровавое пятно, а рядом образовалась лужа, в этом было что-то притягательное. Нечто просто сгорало от того момента, который должен случиться. Он не мог дождаться того самого дня, где будет очень много крови, когда ее так много, что можно будет опиться до самой смерти.
– Вот ваша жареная курица и еще раз извините меня.
– Очень благодарен. После этого, я уверен, она станет еще вкуснее.
Официантка пожелала как можно скорее уйти от такого посетителя. От него веяло не холодом, а намного хуже. Словно она смотрела на кладбище. Где в земле лежат мертвые люди. Где бегают мурашки по коже, когда проходишь ночью мимо кладбища, и в памяти всплывают ужасные картины мертвых людей. Гнилых людей, которых пожирают мерзкие черви, устраивая дискотеку века в животе.
Нечто в теле Андрея только усмехнулось этому и снова принялось поглощать пишу. Он не чувствовал удовольствия, наслаждение от пищи. Голод никуда не пропал, а только слегка притупился. Он чувствовал, как вздулся живот и была огромная тяжесть, но хотелось еще жареной курицы, но вовремя передумал, так как ему не хотелось раньше времени уничтожать свой сосуд, в который чудом смог пробраться, над которым смог наконец-то захватить власть.
А такая проблема не нужна была, как лопнувший желудок. Тело Андрея – это машина, которую взял напрокат. Если хочешь доехать на ней куда-то, надо с ней обращаться очень аккуратно, пока она принадлежит тебе.
Андрей медленно поднялся из-за стола, и его свалила огромная тяжесть. Схватившись за живот своим жирными руками, совсем забыв вытереть салфеткой. Качаясь, пошел к выходу, как из мультфильма «Жил-был пес».
Выйдя на улицу, ему резко ударило солнце в глаза. Ему не верилось, что через столько недель мрачных, серых дней может появиться это яркое, неприятное солнце.
– Дождь лучше всего – пробурчал себе под нос, как в него врезался Юра.
– Извини, чувак, – сказал Юра с улыбкой на лице.
– Ты видишь меня? – спросило нечто в теле Андрея.
– Да. Просто не заметил тебя, правда, чувак. И не смотри на меня, так словно я тебя гаечным ключом по голове ударил.
Из кафешки вышел вслед за Юрой Борис.
– Что тут произошло? – спросил он, совсем не ожидая этого увидеть.
– Твой дружок-клоун не видит меня. Ты можешь себе представить, я – человек-невидимка.
Мимо них проходили люди и бросали короткий взгляд и прибавляли шаг вперед, чтобы не быть свидетелем уличной драки.
– Да прости, чувак. Я ведь перед тобой извинился. Окей? Все норм. Я тебя ведь не сбил машиной.
Юра смотрел на недоброжелателя внимательно, ожидая, что он начнет драку первым. С такими он часто встречался. Эти люди не могут допустить чтобы их кто-то толкнул или что-нибудь еще. Для них это унизительно.
– Похоже, твой дружок любит шутки, – произнесло нечто голосом Андрея, подойдя поближе к Юре.
– Давайте разойдемся мирно. Никто из нас не хочет проблем, разве не так, парни? – появился между ними Борис, пытаясь не допустить драку.
С каждой секундой воздух становился тяжелее. Напряжение нарастало как снежный ком. Борис не очень сильно хотел драки. С самого начало этот тип не понравился, и теперь может в любую секунду начаться кровавое веселье.
– Проблемы иногда я люблю, – усмехнулось нечто в теле Андрея.
– Ты, значит, мистер проблема с большой буквой, – заявил Юра, попытавшись убрать с пути Бориса, чтобы дать со всей дури этому уроду.
– Так, Юра, не начинай. Ладно, еще раз извинись. Мы пойдем. – Борис улыбнулся и стал отводить своего друга в сторону.
– Да, песик! Вали отсюда, а то тебе зад надеру в любой момент, – громко произнес Андрей, ехидно улыбаясь.
– Да ты слышал, он…
– Да пошли уже. Брось его, – грубо сказал Борис, утянув друга за собой. – Потом будешь мне должен.
Андрей долгое время смотрел, как парочка клоунов уходила прочь. Ему так хотелось быстрым движением рук вскрыть ему черепок и сожрать, наверное, вкусный мозг. Руки так и сжимались. Чтобы ударить прямо в грудь и пробить ее насквозь, как обычную бумагу, как это делают маленькие дети, вонзая свои маленькие тонкие пальчики, протыкая лист бумаги. Увидеть кровь. Увидеть очень много крови. Вот что хотело нечто в теле Андрея.
Когда поедал курицу, он представлял, что это плоть человека, вкусная прожаренная плоть человека, а на десерт мозг. Это высшая форма деликатеса. И сейчас это возможность уплыла. Да, было бы не очень здорово, если так это произошло на глазах эти жалких людей, которые попрятались в своих серых коробках и живут там, как чертовы тараканы, загрязняя свою планету.
– Можешь радоваться, сколько тебе угодно. Вкусный мозг.
– С вами все в порядке? – к нему подошел мужчина средних лет. – Просто ваше лицо бледное и…
– Все отлично. Отвали от меня, – злобно фыркнул он и отправился в сторону дома.
Возвращаясь обратно, он неожиданно вспомнил, что в квартире осталась маленькая девочка лет восьми-девяти. И это было просто очень круто. Потому что ему бы пришлось отправиться за мозгами ночью, где многие сидят в своих серых ящиках. Время, где они забиваются в своих чертовых коробках и таращатся в экраны коробок, где им показывают глупые картинки.
– Маленькая девочка села на лавочку. Маленькая девочка была доброй и милой, – пел Андрей, улыбаясь неприятной улыбкой. – Маленькая девочка стала обедом моим! – последовал смех, который пытался всеми силами подавить. – Моим обедом сегодня вечером. Я засуну ее в духовку, но для начала вытащу ее мозги из ее маленького черепка.
Нечто в теле Андрея не могло не думать о маленькой девочке. Не мог и прожить без мысли о ней. Потому что ему так сильно хотелось попробовать вкус мозгов маленьких детей. Так хотелось проглотить все сразу, почти не жуя, просто запихать в глотку, надеясь, что она не порвется, не лопнет пищевод и дойдет до конечной остановки.
Дети были самими слабыми в этом мире. Но в то же время они могли поверить в них. Даже сам Андрей не верил до самого конца, что он реален, а не его плод воображения. Ему хотело верить, что он сошел с ума, а не какое-то разумное существо сидит у него в голове. Но вот ребенок бы поверил и сильно испугался и стал всем рассказывать. Вот только ему никто не поверил. Как же иногда бывает банально.
– Маленькая девочка села на лавочку. Маленькая девочка была вкусной и сочной. Маленькую девочку случайно я съел. У маленькой девочки был вкусный мозг.
– Вот зачем ты, – возмущался Юра, идя рядом с Борисом. – Я бы ему показал, кто тут главный. Таких надо хорошо по голове постучать, может, только потом и поймут.
– Да брось. Я полицейский. И мне пришлось тебя с ним засадить в обезьянник. Думаю, в этом мало чего веселого. Ты этого не замечаешь? –
