— Что ты о нем знаешь? — спросил он Наумова.
— Позволь маленькую предысторию.
— Говори быстрее.
— У нас с Алисой дочка, — заторопился Ник. — Ей всего шесть лет, как и твоему Саше. Несколько месяцев назад она получила тяжелую травму головы. Мы взяли в банке большие деньги на ее лечение. Сейчас деньги надо отдавать, а результата почти нет. Наша девочка до сих пор между жизнью и смертью.
— Я понимаю, это ужасно и тяжело. Но чем вам помешал я?
— Ты крупный ученый и мой знакомый. Мне сказали, что если я переманю тебя работать в Штаты, то наш долг спишут, а лечение дочки продолжится. У нас не было выбора, Антон. Мы разделились. Алиса полетела в Москву, а я остался в Бостоне. Мы с двух сторон тебя обрабатывали. Я сулил золотые горы, а Алиса делала твою жизнь невыносимой.
— Она преуспела. Но теперь я раскусил ее методы.
— Ты еще не всё знаешь, Антон. Я же сказал, что речь пойдет о твоем сыне. Ведь рядом с тобой его сейчас нет?
Ольга почувствовала, как у мужа окаменели мышцы спины. Она расслышала часть разговора, и материнский инстинкт бил в набат.
— Он про Сашу? Где он? — залепетала перепуганная женщина.
— Где мой сын? — стараясь оставаться спокойным, потребовал Антон.
— О, да вас там двое. Голубок с голубкой снова вместе.
— Говори! — не сдержался Шувалов.
— Саша сейчас у Алисы. Она услышала, что ты отказываешься от поездки, и пошла на крайние меры. Она захватила твоего сына в заложники.
— Это подло. Мы не должны впутывать в свои отношения детей!
— Если бы ты видел нашу бедную девочку… Алиса без ума от нее, и ради ее здоровья она пойдет на всё. Ты уже успел убедиться в этом. Сейчас она в отчаянии, и требует, чтобы ты выполнил наши условия.
— Где Саша? Где он?
— Он у Алисы. А где она, я не знаю. Она отключила телефон, чтобы ее не нашли, и не будет выходить на связь с тобой. Она поручила продиктовать условия мне.
— Отпустите моего сына!
— Шувалов, слушай внимательно, я скоро отключусь. Она отпустит Сашу, когда ты прилетишь в Бостон и подпишешь пятилетний контракт. Тебе предлагают шоколадные условия. Глупо отказываться. Ты будешь заниматься любимым делом. И у тебя будет здоровый сын.
— Сначала отпустите ребенка!
— Вот видишь, как ты за него переживаешь. А мать переживает за свое дитя гораздо сильнее любого мужика. Ради нашей бедной девочки Алиса пойдет до конца! Я ее знаю.
— Что она делает с Сашей?
— Пока ничего. А если откажешься… Лучше не думать об этом. Итак, у тебя на руках открытая виза. А ближайший самолет в Штаты через четыре часа. Ты успеешь, Шувалов. Торопись. Мы ждем.
Связь отключилась. Ольга, в надежде, что она не расслышала чего-то доброго, с болью смотрела на мужа.
— Что тебе сказали про Сашу?
— С ним всё в порядке.
— Он у Петровской?
— Да.
— Саша у сумасшедшей, которая подожгла школу? И ты называешь это «в порядке»?!
— Я должен улететь в Штаты. И Сашу вернут.
Ольга обреченно покачала головой. Ее глаза, еще двадцать минут назад излучавшие счастье, были полны невыразимого страха.
— Сколько раз она тебя обманывала? — Спросила она и сама ответила: — Всегда.
Шувалову трудно было возразить. Только сейчас перед ним раскрылась истинная цель Петровской. Она работала не из-за денег. И судьба русского ученого ей была глубоко безразлична. Ее фанатизм и коварство были направлены на то, чтобы вернуть здоровье любимой дочурке. Ради нее потерявшая надежду мать не остановится ни перед чем.
В лаборатории повисла мертвая тишина. Все ждали реакции Шувалова.
— Мы должны его найти, Антон, — запричитала Ольга. — Мы должны вернуть нашего сына. Не верь ей.
Шувалов с минуту колебался, пока не заметил в коридоре настырных оперативников, терзавших его вопросами. С последней надеждой он направился к ним.
— Вот квартира Петровской. — Антон Шувалов указал на дверь.
— Отойдите в сторону. — Курносый оперативник долго давил на кнопку звонка, потом кивнул слесарю: — Вскрывай.
Старая дверь в панельной девятиэтажке на окраине Москвы сдалась быстро. Оперативники с пистолетами наизготовку друг за другом проникли в квартиру. Вскоре один из них крикнул:
— Пусто. Заходите.
Антон вместе с настороженной работницей ЖЭКа вошел внутрь.
— Эту квартиру сдавали в аренду, — оправдывалась женщина.
— Где еще может быть Петровская? — спросил Шувалова оперативник.
— Не имею понятия. Она сама находила меня. Я знал только номер ее мобильного.
— Он отключен. Посмотрим бумаги.
Милиционер бесцеремонно копался в ящиках старого комода. Шувалов подобрал брошенную им толстую тетрадь с торчащими разноформатными листами. На обложке красовалась надпись «Lana Naumova. 6 years». Копия история болезни ее дочери, догадался Антон.
Он быстро пролистал страницы с рентгеновскими снимками, компьютерными томограммами, данными анализов и заключениями врачей. Шестилетняя девочка получила травму в лобно-височную область левого полушария и потеряла способность не только говорить, но и понимать речь. Врачи применяли интенсивное медикаментозное лечение и пичкали ребенка десятками препаратов. Но улучшения не наступало.
Из тетради вывалилась крупная фотография. Со снимка на Антона смотрела радостная черноволосая девочка в желтой футболке с Микки Маусом, уплетающая мороженое. Судя по всему, фотография была сделана незадолго до трагедии. Девочка так и не успела пойти в школу.
Антон еще раз просмотрел историю болезни. Его особое внимание привлекли многочисленные томограммы поврежденного участка мозга. Как ученого его порадовало техническое оснащение американских коллег.
Сзади подошел широкоплечий оперативник.
— Есть несколько чеков из магазинов и больше никаких зацепок, — констатировал он. — Мы, конечно, опросим соседей и в магазины эти заглянем, но… У вас есть фотография Петровской?
— Откуда?
— Придется составить фоторобот.
— Не поможет. Она ловко меняет свою внешность.
— Так положено. Проедете с нами.
— Мне некогда.
— Отказываетесь помочь следствию? — милиционер с профессиональным недоверием смотрел на потерпевшего. — А фотография сына у вас хотя бы имеется?
Антон извлек из внутреннего кармана снимок Саши, который планировал взять с собой в дорогу.
— Вот.
— Мы отправим его во все отделения, и будем ждать. Похитительница обязательно объявится. Ваша супруга дома на телефоне?
— Да. Но пока звонков не было. — Антон помялся, сжимая в ладони историю болезни. — Я поеду.
— В аэропорт?
— Мне надо обратно, в институт.
— Как хотите. Но самостоятельных поисков не предпринимайте. О любой информации немедленно сообщайте мне.
Шувалов вернулся в лабораторию. На угловом, расчищенном от оборудования, столе громоздились открытые бутылки с пивом, вокруг теснилось несколько молодых сотрудников.
— Что это? — на ходу бросил Шувалов.
— Мы отмечаем наш успех, — Сергей Задорин радостно икнул. — И ваше возвращение в институт.
Шувалов прошел мимо и сел за свое прежнее рабочее место. На Задорина зашикали. Зазвенели убираемые бутылки. Шувалов раскрыл историю болезни Ланы Наумовой. За его спиной расположилась Елена Репина.
— Что с Сашей? Его нашли?
— Нет. — Антон включил компьютер и несколько приборов.
— Что ты будешь делать? Может, лучше не рисковать и полететь в Бостон? А потом, когда Сашу вернется…
— Как ты не понимаешь, что причина не в нем, а вот в этом! — грубо оборвал Антон и ткнул в историю болезни. — Петровская не успокоится, пока не спасут ее дочь.
— Что это? — Репина просматривала листы, пока не наткнулась на крупный снимок травмы головы девочки. — Какой ужас.
— Это данные ее дочери. Часть мозга, отвечающая за речь, повреждена. Врачи пытались его восстановить, но сделали только хуже. Теперь девочка не только не говорит, но и не понимает речь. Они затронули соседний участок. Вот, посмотри.
— Я понимаю… Это был единственный способ. Травма очень тяжелая, они рискнули и…
— Нет, не единственный! Они пошли самым очевидным, но тупиковым путем. — В процессе разговора Антон успел отсканировать некоторые из томограмм и уже обрабатывал их на экране компьютера.
— Почему ты так уверен?
— Мы доказали, что нейроны мозга полифункциональны. Пораженные участки можно заменить другими. Да, каждая часть мозга выполняет свою определенную функцию: зрение, движение, слух, память и так далее. Но в целом, миллиарды нейронов — это единая команда! Как на корабле есть капитан, радист, штурман, моторист, кок, матросы. Если кто-то из них не сможет выполнять свою работу, корабль не должен затонуть. Так и мозг. Если часть нейронов вышла из строя, их функции нужно поручить другим. А, если потребуется, обучить!
