– Иммиграционная полиция.
Он некоторое время смотрел на меня, потом подал маленький зеленый квадратик бумаги, на котором была написана буква "С", и показал налево.
– Туда.
Туда – это прямиком в тюрьму, подумал я, отправляясь в указанную сторону.
В коридоре было множество дверей. И сквозь одну, открытую, я увидел обширный внутренний двор. Министерство внутренних дел было большим и очень важным заведением, где выполняли ответственную работу. У меня не оставалось сомнений, что во внутреннем дворе расстреливали при французах, наверное, при южанах и теперь, при коммунистах.
Я прошел мимо нескольких полицейских в форме и кучки плохо одетых чиновников с атташе-кейсами. Они вперились в меня, но маленький зеленый пропуск довел меня до конца коридора. Там я обнаружил дверь с литерой "С". Над дверью висела табличка со словами: "Пхонг куан лу нуок нгоай". Я знал, что "нуок" означает "вода", а "нгоай", судя по номерам Сьюзан, – "иностранный". Выходило, что это министерство либо импортировало иностранную воду, либо в нем занимались заморскими иностранцами. Я решил, что второе, и шагнул в среднего размера приемную. В ней было около двух дюжин пластиковых стульев, но больше ничего. Ни одного окна – только вентиляционные отверстия у потолка и вентиляторы. И никаких пепельниц, судя по тому, что весь пол был завален окурками.
На четырех стульях сидели молодые ребята – три парня и девушка. Рюкзачки они сняли и положили на пол. Ребята подняли на меня глаза, но тут же вернулись к своему разговору.
Я сел. На стене висел большой плакат с изображением презерватива. У презерватива была голова, две руки и две ноги. И он держал щит и меч. С меча свисало слово "СПИД", а на самом презервативе красовалось слово "О'кей". И там же какой-то хохмач дописал по-английски: "Кукольное представление вьетнамского пушечного мяса – Народный театр".
На другой стене висел плакат, на котором западный мужчина обнимал вьетнамскую женщину и было выведено предостережение: "СПИД убивает!"
На дальней стене – картина, изображающая Хо Ши Мина в окружении счастливых крестьян и рабочих, а рядом табличка по-английски: "Не слишком беспокоить и без радио". Ее загадочное значение было передано еще на нескольких языках, и я подумал: возможно, на другом она имеет какой-то смысл.
В приемную вошли еще несколько человек – в основном молодежь, но затем появилась среднего возраста чета, и я решил, что они вьет-кьеу и у них проблемы с властями.
Ребята болтали друг с другом по-английски, и разнообразие акцентов выдавало в них американцев, австралийцев и нескольких европейцев. Только слова "твою мать..." прозвучали в шести разных вариантах.
Из того, что я подслушал, стало ясно: некоторые из них ждали продления визы, но у других власти официально похитили паспорта. Никого из них это особенно не тревожило, однако вьетнамская пара казалась напуганной и удивлялась беспечности юных туристов. Интересно.
Было десять минут девятого, и я решил подождать еще десять минут, а потом кое-кого слишком побеспокоить, хотя и без радио.
Но вскоре в комнату вошел человек в форме цвета хаки, оглядел собравшихся и дал мне знак следовать за ним. Большая удача быть пожилым в буддийской стране.
Мы прошли через коридор и попали в кабинет напротив. Там за столом сидел хмырь в форме цвета хаки, с погонами на плечах и курил.
– Вы кто? Почему здесь? – спросил меня мой провожатый.
Тот самый неприятный тип, решил я. Посмотрел ему прямо в глаза и, ударив себя в грудь, медленно произнес на очень простом английском:
– Я здесь видеть дай-та Манг. – Постучав по циферблату часов, я прибавил: – Назначено, – и подал гостиничный счет. А права оставил у себя: у этих комиков и без того было полно моих документов. Я представил, как расхаживаю по улицам без каких-либо официальных бумаг, кроме платка с моей монограммой.
Но счет его как будто устроил. Он несколько секунд смотрел на него, а потом уставился в список, явно стараясь сравнить фамилии. С кончика его сигареты на мой счет упал пепел, и я оглянулся в поисках огнетушителя или пожарного выхода, но ни того ни другого не оказалось и в помине.
Наконец Неприятный оторвался от бумаг и что-то сказал тому, кто привел меня к нему. И при этом так размахивал моим счетом, словно был недовольным клиентом и жаловался на плохое обслуживание в гостинице. Другой взял счет и позвал за собой. А мы еще жалуемся на грубость государственных чиновников.
Я шел за ним по длинному прямому коридору и соображал, дошло ли до Неприятного мое послание или он решил, что я просто спер в "Рексе" счет и теперь разыскиваю некоего мошенника по имени Манг. Только теперь я понял, как мне было просто, когда рядом находилась Сьюзан.
Мой провожатый остановился и постучал в дверь под номером 6. Открыл створку, но дал понять, чтобы я оставался на месте. Я слышал, как он о чем-то говорил внутри. Потом снова показался в коридоре и пригласил войти в кабинет.
Я очутился в маленькой комнате без единого окна. За деревянным столом сидел полковник Манг. Перед ним лежали мой счет, газета, атташе-кейс, стоял поднос с чайной чашкой и полная окурков пепельница. Явно не его кабинет. Его кабинет где-нибудь в отделе А. А это комната для допросов.
– Садитесь, – предложил он.
Я сел на деревянный стул прямо перед ним.
Полковник Манг выглядел так же отталкивающе, как тогда, в аэропорту: узкие глаза, высокие скулы, усмехающиеся тонкие губы и такая натянутая кожа, будто ему сделали шесть подтяжек подряд. И его голос точно так же меня раздражал.
Он сделал вид, что читает лежащие на столе бумаги, а потом оторвался и посмотрел на меня.
– Итак, вы принесли мне план ваших поездок?
– Да, – ответил я. – А вы – мой паспорт и визу, которую забрали из отеля.
Полковник Манг долго-долго смотрел на меня, а затем произнес:
– План.
– Сегодня я уезжаю в Нячанг, пробуду там четыре-пять дней, а затем переберусь в Хюэ.
– Каким способом вы собираетесь попасть в Нячанг?
– Я обратился к турагенту и попросил найти для меня какую-то возможность. Билет будет ждать меня в "Рексе".
– Значит, вы не принесли показать мне билет?
– Нет.
– И возможно, отправитесь туда на машине?
– Не исключено.
– Если так, вы обязаны обратиться в "Видотур" – официальное туристическое агентство. Таковы правила путешествия на автомобиле с водителем по Вьетнаму. Вы не можете нанять частную машину и частного шофера.
– Уверен, что мой турагент в курсе.
– В курсе-то в курсе. Однако турагенты не всегда соблюдают правила. Если вы едете на машине, то обязаны заказать ее через "Видотур" и попросить связаться с иммиграционной полицией, чтобы сообщить имя водителя и регистрационный номер автомобиля.
– Вполне разумно. – Хорошая новость, подумал я, что меня отпускают в Нячанг. Плохая новость, что меня туда отпускают.
– Кто ваш турагент? – спросил полковник Манг.
– Не знаю.
– Как это так?
– Я попросил живущего здесь знакомого американца мне помочь.
– Как его фамилия?
– Билл Стенли, "Бэнк оф Америка".
Полковник Манг секунду поколебался, а затем занес имя в свою записную книжку. И Билл Стенли встал в один ряд с Шейлой О'Коннор, которую в другой жизни я сдал преподобному отцу Беннету. Если хочешь кого-нибудь сдать, никогда не сдавай друга.
А лучше, если попадется, выпускника Лиги плюща.
– Откуда вы знаете этого человека? – спросил полковник Манг.
– Вместе учились в Принстоне, – соврал я. – В одном колледже.
– Ах вот как... Так вы утверждаете, что он работает в "Бэнк оф Америка"?
В его словах меня что-то неприятно кольнуло, и я ответил:
– Так по крайней мере он сам мне сказал.
Полковник Манг кивнул.
– Передайте вашему турагенту, чтобы он или она сегодня же утром позвонили сюда и спросили меня.
– Зачем?
– Вы задаете слишком много вопросов, мистер Бреннер.
– И вы тоже, полковник Манг.
Мое замечание его взбесило, но он сдержался.
– Благодаря вам у меня в голове возникают вопросы.
– Я говорю абсолютную правду и сотрудничаю с вами.
– Это еще надо проверить.
Я не ответил.
– Передайте своему турагенту, что я просил со мной связаться, – повторил он. – Где вы собираетесь остановиться в Нячанге?
– Пока что я не сделал заказ.
– Но хотя бы адрес?
– Узнаю на месте.
– Почему вы захотели посетить Нячанг?
– Мне рекомендовали его как лучшее место на побережье в Юго-Восточной Азии.
Моя похвала, кажется, благоприятно подействовала на этого маленького ублюдка.
