– Я уже знаю, что будет иначе.
– Скажите, Владлен Игнатьевич, что если кто-то попытается вывезти изделие из Казахстана в какую-либо из арабских стран? В какой мере с таким багажом можно обойти пограничный и таможенный контроль?
– Через границы европейских стран и США вряд ли это провезешь. Насчет стран Азии и Африки не ручаюсь. Впрочем, скорее всего это возможно.
– Допустим, надо будет вывези в Европу. Есть способы это сделать?
– Вполне вероятно, что попробуют провезти по частям.
– Вы говорили о радиационном контроле.
– Сегменты ядерного заряда можно заделать в чушки товарного свинца и вывезти под видом поставок этого металла какой-либо подставной фирме. С деталями устройства проще. Их провезут россыпью. Упаковку…
– Чемоданчик?
– Да, именно. Так вот, его можно найти в любой стране.
Они расстались довольные друг другом.
Из приемной министра по телефону спецсвязи Андрей позвонил Травину.
– Приезжайте, – сказал тот. – Вас уже ждет взрывотехник.
По распоряжению Катенина на Лубянку Андрея довезла дежурная машина Минатома.
Взрывотехником оказался румяный, крепко сбитый майор с общевойсковыми эмблемами на погонах. Он весело блеснул глазами, протянул Андрею руку и представился:
– Щурков. И давай сразу на ты. Зови меня Олег.
– Давай, – согласился Назаров и ответил на пожатие. – Андрей.
– Садись, – Щурков сдвинул со стола чертежи, освободил место, выдвинул стул. – Мне сказано, время не терпит. Так? Ты готов?
– Всегда готов.
– Значит, поехали. Насколько мне сообщили, тебе потребуется взрывное устройство. Так? Тогда называй параметры.
Андрей усмехнулся:
– Собираюсь взорвать нечто, но не совсем представляю, что именно. Мне сказали, что специалист расскажет о том, что закопано в горе.
– Понял. Докладываю. Изделие в габаритах пятьдесят на тридцать семь и двадцать пять. С виду обычный чемоданчик. Оболочка из спецсплава, обтянута кожей. Устройство размещено в каверне в массиве горы. Если на то пошло, то его проще демонтировать, чем подрывать.
– Вопрос о подрыве решен и обсуждать его не будем.
– Где и как предполагается разместить взрывчатку?
– Олег, это будет скрытная операция – без прямого доступа к изделию. Через массив сверху к каверне пробурим скважину. Если она окажется над изделием – одно. Если промахнемся и войдем внутрь в стороне – другое. Однако во всех случаях взрыв должен уничтожить изделие.
– Каков диаметр скважины?
– В пределах ста миллиметров.
– Глубина?
– Метров триста как минимум. Верхний свод каверны от поверхности изделия примерно на высоте трех метров.
– Значит, человека внутрь спустить нельзя.
– А что, если внутрь запустить две-три гранаты?
– Не, – сказал Щурков и для убедительности мотнул головой. – Давай разделим функции. Ты специалист по созиданию, я по разрушению. Если надо что-то взорвать, решаю я…
– Все же, почему не гранаты? – Андрей не мог отказаться от идеи, которая казалась ему идеальной.
– Мозга зависла? Ладно. Во-первых, если глубина скважины триста метров, граната взорвется, не долетев до каверны. Во-вторых, если даже снабдить взрыватели замедлителями и гранаты залетят в каверну, будут отскоки. Взрывы произойдут в стороне. Нам это надо?
– Слушай, Олег, а если всадить в точку одним спуском килограммов десять тротила?
– Интересный вопрос. Как же это сделать?
– Ты знаешь, что такое колонковая труба?
– Скорее нет, чем да. Излагай.
– Колонковая – это стальная труба среднего диаметра. На одном ее конце на резьбе закрепляют режущий инструмент – коронку. Другой конец этой трубы крепится к металлическим штангам вращающейся свечи. Коронка при вращении прорезает породу. Внутрь трубы входит цилиндрический стержень подрезанной породы. После того, как снаряд извлекают, в породе образуется скважина…
– Так, так… Уже светлее. Так, так… Если колонковую заполнить взрывчаткой, обеспечить взрывателями, а затем запустить в готовую скважину… Какая длина у колонковой?
– А какая нужна?
– Ты случаем в торговле не работал?
– Что, похоже?
– Умеешь торговаться.
– Потому что длину в конце концов я могу сделать и больше, и меньше.
– Тогда поладим.
– Только учти, захватить взрывчатку с собой я не смогу. Нужно, чтобы мне ее доставили.
– Скажешь генералу Травину, его орлы тебе что угодно и куда угодно доставят хоть в виде шоколадных конфет, хоть как мыло.
– Нет, пусть это будет пиво. В банках. Завода «Балтика».
– Тебе не кажется, что при всех запретах на спиртное может найтись кто-то, пожелавший втихаря выглотать одну или две банки?
– Вполне возможно.
– А если он напорется на банку со взрывчаткой?
– Не напорется.
– Ты уверен?
– Да.
– Почему?
– Потому что ты прав. Вместо пива лучше прислать два ящика свиной тушенки. С этикетками, на которых будут изображены свиные морды. Чушки крупным планом. И яркие надписи «Свиная тушенка», «Донгуз» – по-казахски и «Хук» – на дари. Арабским шрифтом.
– Таких этикеток, наверное, и не найти.
– Закажите. Это не будет дорого стоить.
С Лубянки на Земляной Вал Андрея вывез сам Травин. Он остановил машину на Берниковской набережной Яузы и предложил Андрею выйти. Они встали у парапета над грязной зажатой в каменный желоб рекой, по поверхности которой плыли радужные разводы масла. Некоторое время молчали. Потом Травин сказал:
– Эх, Назаров! Хороший ты мужик, но быть хорошим мужиком – не профессия.
– Я знаю…
– Знать-то знаешь, но ни хрена не понимаешь.
– А что мне надо понимать?
– Я скажу, при одном условии. Ты не будешь считать меня в чем-то замешанным. Не я втравил тебя в эту бодягу. Ты сам в нее влез. Мог бы и не переться в Минатом. Послал бы цидульку – и пусть колупаются. Нет, ты подставился. Поэтому все, что скажу, отнеси только на свой счет.
– Хорошо, отнесу.
– Андрей, ты знаешь, что ты уже сейчас фантом?
– В каком смысле?
– Не хотелось бы говорить, но ты в нашем деле – фантом. Тебя в природе просто не существует. Думаешь, в случае провала кто-то признается, что знал тебя или видел? Ты, – Травин поднес ладонь к губам и дунул на нее, – тьфу! Пустота! Если тебя не убьют, то психушки не минуешь. Встреча с президентом, договор на два миллиона, да ты об этом сестре расскажи, она не поверит. Если откровенно, то даже я тебя не видел.
– Куда уж откровенней. А как быть с тем, что я приходил на Лубянку, бывал в Кремле, меня видели многие люди?
– Ошибаешься. Тебя нигде никто не видел. Кстати, чтобы ты знал, корешки пропусков на всех, кто входит в наше здание или в Кремль, хранятся определенное время. Тебя пропускали без бумажек. Верно?
– Ну у вас и контора!
– На том держимся, Назаров. Служба такая. И потом, судя по тому, что донеслось до нас из Туркмении, ты вообще анархист и полубандит.
– Да ну?! – язвительно спросил Андрей. В том беспокойном состоянии, в котором он находился последнее время, дерзость помогала ему сохранять присутствие духа.
– Не пойми, что я тебя осуждаю, – сказал Травин. – Мне самому иногда хочется сбросить с себя хомут, оборвать вожжи и взбрыкнуть. Но вот как зажал себя в кулак на курсантской скамье, так и не могу ослабить зажим. Так что я тебя понимаю и прошу понять меня.
– Я постараюсь, – теперь Андрей заговорил спокойно, без всякой задиристости.
– Ты хороший мужик, Андрей, и мне не по душе подталкивать тебя в пустоту. Поэтому сделал все, чтобы хоть как-то прикрыть твою задницу. Запомни пароль. Если к тебе кто-то подойдет и скажет: «Я от Барышева», это наш человек. Положись на него в большей мере, чем на себя. Ты в этой игре кость «пусто-пусто». Тот, кого я пошлю – «шесть-шесть».
– Как я вам сообщу, что сделал дело?
– Этого не потребуется, – Травин отвел глаза. – Твоя забота – уничтожить штуковину. А о том, что это сделано, доложит наш человек. Да, видишь, вон у моста стоят два мента? Это тоже наши. Ты подойдешь туда, у тебя проверят документы. Найдут отсутствие регистрации и отвезут на вокзал. Для депортации в связи с нарушением режима регистрации и пребывания иностранцев в Москве.
– Спасибо, это очень хороший повод.
– Ладно, давай клешню, – Травин протянул Андрею руку. – Ни пуха тебе, Илья Муромец. И запомни: «Я от Барышева».
– Поселяйся! – милицейский сержант мощным тычком в спину вогнал Андрея в обезьянник линейного отделения милиции на железнодорожном вокзале. – Сиди и не рыпайся.
В вонючей металлической клетке вдоль стен тянулись лавки, наглухо привинченные к полу. Два алкаша, прижавшись спинами один к другому, тихо дремали в дальнем углу. Рядом, растянувшись во всю длину в балдежной дреме, кемарил третий клиент отделения. Пока Андрей приглядывал место, где можно сесть поудобнее, из полумрака появился человек.
– Салам! – сказал он и посмотрел на Андрея пристально. – Это ты, Сарбас?
