– Логичнее было бы везти в Москву, – секретарь Совбеза перекатил по столу карандаш.
– Это нас тоже настораживает, – согласился Лазарев. – Отовсюду, кроме Прибалтики, до Москвы ближе. Я уж не говорю о том, что в столице лучше проворачивать такое дело. Резонанс гораздо больше. Я не хочу вас обидеть, но Питер – это все же не Москва.
– Бросьте, какие могут быть обиды… Но в Прибалтике не было полигонов.
– И тем не менее. Факты – штука упрямая. Если не Прибалтика, то остается только морской путь доставки.
– Согласно, сводке за прошедший месяц, недавно в здании таможни произошло убийство, – напомнил Штази.
– Никак не привязывается к бомбе, – вздохнул кряжистый полковник. – Убит некий Орленко, старший инспектор. Как следует из материалов дознания, был по уши замазан в криминале. Вместе с ним убиты трое сотрудников службы безопасности. Все говорит о столкновении интересов преступных групп.
– Значит, крепкой версии пока нет?
– Увы…
Секретарь Совбеза бросил взгляд на часы.
Пятнадцать тридцать две.
Через двадцать восемь минут у него назначена очередная встреча. С генерал-полковником Виктором Васисуальевичем Чаплиным.
Штази недовольно передернул плечами.
Чаплин был чрезмерно услужлив и льстив. Как только молодой полковник из действующего резерва занял высокий пост директора ФСБ России, генерал тут же начал искать к нему подходы и даже записался на аудиенцию. Боится, гаденыш, что всплывут прошлые делишки: купленные по балансовой стоимости двухсотметровые квартирки, подписи на сомнительных документах, оформленные на жену офшорные фирмы по торговле цветными металлами. В прессе уже пошли намеки, которые в скором времени могут вылиться в крупное позорище. И генерал-полковник это чувствовал.
Чаплин был секретарю – Совбеза неприятен.
Но у Штази, как, впрочем, и у Президентов России и Беларуси, не существовало особого выбора. Приходилось искать кандидатуры на государственные посты не среди профессионалов, а выбирать из кучкующихся у пирамиды власти подонков и жополизов. Нормальные люди открыто не желали идти в кремлевские кабинеты.
Хотя подлецов проще удерживать на коротком поводке папочкой с компрометирующими документами…
Но все равно противно.
Секретарь Совбеза отогнал грустные мысли.
– Жаль, что нет единой версии. Однако давайте-ка еще раз вернемся к той самой «третьей силе», которая приняла участие в данном деле…
– Как я уже говорил, это, по всей вероятности, профессионалы, – Лазарев втянул голову в плечи. – Мгновенный удар, достижение поставленной цели и стремительный отход. Минимум затрат при максимальном результате. Но не совсем ясно, откуда у них информация о заряде.
– Ведомственная конкуренция? – осторожно предположил Секретарь Совбеза.
– Тогда бы они постарались зачистить местность и блокировать все подходы, чтобы никто не оспорил их успех. – полковник вздохнул. – Подобное мероприятие дорогого стоит…
Штази согласно кивнул.
Предотвращение убийства Главы Государства означает золотой дождь наград и званий, который посыпался бы на ту спецслужбу, что провернула столь важную операцию. И добровольно от поощрений никто не отказывается. Равно невозможно сохранить все в тайне.
– Независимая группа – это из области фантастики, – рассудил Секретарь Совета Безопасности.
– Либо означает, что нам перестали верить, – грустно констатировал Лазарев. – Некто наваливается на террористов, гасит их и уходит, чтобы не связываться с государственными структурами. На самом деле, если так все и было, то ничего удивительного…
– Вы серьезно?
– Серьезней некуда, – тихо сказал полковник.
***
Жанна Литвинович приехала в северную столицу всего на один день – передать «демократическим» журналистам огромную стопку «свидетельств» о преступлениях режима Лукашенко и обсудить совместную пропагандистскую кампанию по наращиванию напряжения между Минском и Москвой.
Юлий Рыбаковский и Руслан Пеньков приняли белорусскую гостью в офисе санкт-петербургского филиала «Союза Правых Сил», где со стен на посетителей скалились портреты «отцов-основателей»: крысенка Киндера, толстомясого Гайдара, похожей на ниндзю-неудачнипу очкастсй дамы с труднопроизносимой фамилией Хамакада, манерного кучерявого Немцовича и Чубайсенко. Последнее фото будто сошло со стенда в горкоме комсомола. Чубайсенко гордо взирал в прекрасное будущее, откинув назад прядь волос с низкого лба и втянув щеки.
С самого утра Жанна была раздражена.
Купленная на Витебском вокзале доза героина оказалась совсем дерьмового качества. Вколов себе привычную порцию, Литвинович через минуту почувствовала поднимающуюся из желудка тошноту и головокружение. «Приход» был безнадежно испорчен. Козел-наркодилер переборщил с добавлением в порошок толченого мела и анальгина.
Жанна еще не знала, что вместе с наркотиком ей посчастливилось подцепить гепатит С. Через это рано или поздно проходят все наркоманы. На следующей неделе желтую Литвинович доставят в инфекционное отделение второй минской больницы, где она проваляется до осени.
Рыбаковский с Пеньковым, напротив, были веселы и общительны.
Вчера они наконец пришли к соглашению с лидером местного «Яблока» господином Михаилом Ароновичем Артемьевым о делении города на зоны влияния. Юго-запад и север отошли к «СПС», остальные районы продолжали оставаться вотчиной Яблонского и компании.
– Итак! – бодро заявил Рыбаковский и потер руки. – Как дела у наших друзей?
– Ни шатко ни валко, – Литвинович тупо уставилась куда-то в пространство, – тиран опять хочет закрыть нашу радиостанцию…
На самом деле Президент Беларуси был ни при чем. Он даже не знал о том, что налоговая проверка обнаружила в офисе оппозиционного радио документы о сомнительных коммерческих сделках, не предусмотренных уставом предприятия. Но по привычке все валили на Батьку. Раз случились какие-то неприятности у оппозиции, значит, торчат уши спецслужб.
– Не позволим! – с пафосом воскликнул Пеньков. – Диктатору не удастся зажать рот свободной прессе! Мы сегодня же соберем конференцию и выступим по телевидению!
Рыбаковский поморщился.
– Успокойся, Русланчик. Оставь свою экзальтацию на потом, когда с коллегами по цеху общаться будешь.
– Да я ничего…
– Вот именно. Жанна, есть что-нибудь конкретное по нападению на радиостанцию?
Литвинович перевела взгляд со стены на обрюзгшее лицо Рыбаковского.
– А как же. Есть. Только это не ко мне. Позвоните Серевичу и спросите. Это он эфирами занимается, – Жанна хихикнула, вспомнив свой подростковый опыт вдыхания эфира. До него были бензин и дихлофос, после – клей «Момент». За свою короткую, но бурную жизнь Литвинович перепробовала почти все виды галлюциногенов, не исключая грибочки и жесткую химию.
Юлик с сомнением посмотрел на собеседницу.
Белорусская гостья пребывала в явно неадекватном состоянии.
– Нам что-нибудь просили передать на словах?
– Да ничего, – Жанна зевнула, продемонстрировав давно нелеченные коренные зубы, – Серевич че-то там с Требуховичем крутит, че-то готовится…
– Что готовится? – вкрадчиво поинтересовался Рыбаковский.
– Говорят, скоро все по-другому будет.
– Где?
– У нас. Где еще?
– А кто говорит? – вмешался Пеньков.
– Ходят слухи…
Литвинович уже сама не помнила, кто первый намекнул ей о скором уходе Лукашенко. То ли Трегубович, то ли Богданкович, то ли Таня Прутько, то ли Потупчик… Не суть важно.
– Слухи – это слухи, – Рыбаковский пожал плечами, – у нас тоже регулярно поговаривают об отставке Бориса.
– Точно, – подтвердил Руслан.
– Посмотрим, – Жанна напустила на себя таинственный вид.
Рыбаковский с Пеньковым переглянулись.
Эта наркоманка что-то знает, но не говорит. Либо забыла детали, что немудрено в ее состоянии, либо не хочет раньше времени раскрывать козыри.
– Между друзьями не может быть тайн, – осторожно намекнул бородатый Юлик и подмигнул своему манерному коллеге по борьбе за «демократические ценности».
– Мы ведь друзья? – Пеньков склонился поближе к Литвинович.
– Ну-у, друзья…
– Друзья помогают друг другу, – Рыбаковский старался не спугнуть неадекватную Жанну, – и мы всегда готовы прийти на помощь борцам за свободу. Так что скоро должно случиться?
– Ой, ну я не знаю деталей…
– А в общих чертах?
– Да уйдет Лука! Сам уйдет… Пеньков поднял подкрашенные брови.
– В это сложно поверить.
– Ну и не верь! – У наркоманов смены настроения всегда внезапны.
Литвинович надулась и отвернулась от Руслана.
– Он не хотел тебя обидеть, – засуетился Рыбаковский, – просто уже столько раз об этом говорили. А ваш диктатор все не уходит. Сидит и сидит… Мы самые серьезные усилия прилагаем, чтобы его убрать. И здесь, и в Европейском парламенте, и в Конгрессе выступали… Недавно Леночка Гоннор целый доклад подготовила о положении в Беларуси. Ты же знаешь, как мы за вас переживаем…
