На лице Сары появилось отвращение, и она шлепнула мужа по руке:
— Фу!
— Да ладно, это была шутка! — рассмеялся Керри. — Я думал, мы тут шутим.
— Очень смачная шутка, Керри, — дипломатично заметил Себ. — Отвратительная, но смачная.
— Спасибо, Себ.
— Почему бы им не украсть номера кредиток или что-то в этом духе? Как нормальным преступникам? — спросила Мод с нехарактерным для нее ехидством. — А то какое-то извращение.
Аманда могла думать только об отце, у которого вчера даже появилась эпизодическая роль в знакомом кошмаре. Он возник в середине сна. Почему-то Аманда вопреки здравому смыслу снова оказалась дома, когда убегала среди темных мокрых деревьев. Отец был настолько огромным, что заполнил весь дверной проем ее спальни. Он просто молча стоял на пороге, как бывало, когда посреди ночи по пьяни путал дверь в ее комнату со входом в туалет. Она не могла даже сосчитать, сколько раз в таком состоянии он мочился прямо на пол. Вспоминая об этом сейчас, Аманда не сомневалась, что отец испытывал удовольствие, смущая ее таким образом.
— Некоторым людям нравится вызывать у других чувство стыда. Они подпитываются этим. — Голос Аманды источал такой яд, что был едва узнаваем. — Это хуже, чем просто болезнь. Это зло. Такие люди не должны жить.
Все за столом уставились на нее.
— Эскортницам платят наличкой, Аманда, — пошутил Керри. — Только наличкой.
Они все так же не сводили с нее глаз.
— Простите. Просто… мое детство было не самым легким, — сказала Аманда, потому что нужно было чем-то заполнить паузу. По крайней мере, это правда. Хотя от этого объяснения все испытали еще большую неловкость. — Вот и все.
— Тем ценнее, что ты выросла таким чудесным человеком, — сказал Керри, открывая еще одну бутылку вина и наполняя бокалы. — Ты не ошибаешься, — добавил он, усаживаясь на месте. — Мой отчим сломал мне руку — специально! — когда мне было четырнадцать. Думаю, он так хотел меня пристыдить. У всех есть свое прошлое. Даже здесь, на улице Сезам.
— О чем ты? — Сара казалась смущенной и раздраженной. — Твой отчим — просто душка.
Керри улыбнулся, но странной грустной улыбкой:
— Ты ведь не все обо мне знаешь, милая.
— Это ужасно, — тихо сказал Себ.
Мод совсем скисла.
— Керри, мне очень жаль. — Сара пристально посмотрела на своего мужа.
Аманда радовалась, что внимание переключилось с нее на Керри.
— Давайте выпьем за будущее! — Керри поднял бокал. — За прекрасных друзей, которые становятся самой лучшей семьей.
— За друзей! — подхватили остальные.
За будущее, подумала Аманда, когда звякнули бокалы. За будущее.
Крелл Индастрис
Конфиденциальная справка. Не для распространения
Охраняется адвокатской тайной
Строго конфиденциально
30 июня
Кому: правлению Грейс-Холл
От: Крелл Индастрис
Тема: Отчет о ходе расследования инцидента с утечкой данных и нарушением кибербезопасности.
В письме содержатся ключевые данные, которые удалось собрать, а также результаты проведенных опросов. Предварительные заключения будут готовы на следующей неделе.
Данные
Продолжается мониторинг данных. Больше вторжений в компьютерную систему Грейс-Холл не происходило, хотя все новые и новые семьи продолжают получать письма с угрозами.
Результаты опросов
Семья 0016: муж получил анонимное письмо по электронной почте, в котором содержались скриншоты его переписки с различными кредиторами и требование перевести 20000 долларов. Если он откажется переводить деньги, то фотографии будут обнародованы.
Семья 0031: у мужа нет личного опыта общения с хакерами, но он знает одного из родителей (далее — Субъект А), чей сын был исключен из школы из-за плохого поведения, из-за чего Субъект А выражал желание навредить репутации школы.
Опрос сотрудника 0009: данный сотрудник сообщает, что один из бывших коллег (далее — Субъект Б) после того, как его уволили с должности тренера по футболу, заявил, что пойдет на все, чтобы «нагадить» школе.
Предварительные заключения
В данный момент ни одна из жертв вымогательства не переводила денег, и тем не менее информация не была обнародована. В этой связи возникает вопрос, действительно ли жажда наживы является подлинным мотивом. Более того, полученные сведения позволяют предположить, что злоумышленник каким-то образом связан с Грейс-Холл — сотрудник, учащийся или родитель.
Лиззи
9 июля, четверг
Я скользнула в постель, стараясь не разбудить Сэма. Я задержалась на работе, составляя ходатайство об отклонении обвинения.
Удобно, что это заодно позволило мне избежать разговоров с Сэмом о сережке. В общем-то, я почти уже решила, что вообще не буду спрашивать. Я уже один раз сделала неправильный вывод, насчет бара «Энид» и спичек. Но мои сомнения были мышцей, которую сводило судорогой при малейшем надавливании. Я не могла доверять своим рефлексам.
Я не стала будить Сэма и при свете ночника села читать грустные дневники Аманды, на фоне которых полный капец в собственной жизни казался просто совершенством. Еще на работе я успела прочесть о трех месяцах, когда Аманда жила в Центр-Слоуп, но не нашла упоминаний ее подозрений по поводу того, кто ее преследует, этот человек назывался просто «он». И вот, когда я тайком в кровати читала дневники, то нашла то, что нужно, в одной из последних записей. Краткая запись между описанием похода с Сарой и Мод в «Блю Боттл» и встречей в фонде: «Я начинаю бояться, что деньги отцу не нужны. Он приехал в Бруклин, потому что хочет увезти меня обратно в Сент-Коломб-Фоллс, чтобы доказать, что я и сейчас принадлежу ему. Но я не позволю ему этого сделать. Не позволю!»
Я резко села, и дневник выпал у меня из рук и ударил Сэма в плечо.
Отец Аманды был в Центр-Слоуп?!
Сэм резко проснулся, словно от кошмара.
— Ой, это ты, — выдохнул он с облегчением и тут же обнял меня за бедра. Я рассердилась. Это уж слишком. — Что ты читаешь?
— Дневник.
— Ты читаешь чей-то дневник? — пробормотал Сэм. — Не слишком-то прилично.
— Он принадлежит женщине, которую убили в Центр-Слоуп.
— Что?! — спросил Сэм с полуулыбкой. — В Центр-Слоуп? Когда? — Судя по голосу, он уже проснулся.
— В Центральном районе. На прошлых выходных, когда мы уезжали, — сказала я.
— Это ужасно. — Он помолчал немного. — А где это случилось?
— В Монтгомери-Плейс. У нее остался сын десяти лет. Я представляю в суде интересы ее мужа.
Я специально это ввернула — видишь, ты не все обо мне знаешь. Не смогла удержаться.
— Представляешь ее мужа? Я думал, что «Янг & Крейн» не берут такие дела.
— Не берут. Я беру. Мы дружили с ним на юрфаке, пока… все не стало слишком сложно. — Я специально добавила двусмысленности. — Я думаю, он невиновен.
Сэм приподнялся на локтях.
— Ты думаешь? Кто этот парень, Лиззи? Что происходит? — В его голосе сквозила обида. Хоть какой-то повод для радости.
— Его зовут Зак Грейсон, — ответила я. — Мы дружили, но потом он захотел чего-то большего. Я не захотела, и дружбе пришел конец.
Тот ужин, когда я сообщила Заку о воображаемом бойфренде, закончился на вежливой ноте. Но теперь я вспомнила, что это был последний наш ужин. В следующий раз, когда мы увиделись с Заком в университетской библиотеке, он улыбнулся, поздоровался, но не остановился поболтать. Две недели спустя он перестал даже здороваться. Я не стала приставать с расспросами, решив, что рано или поздно он снова со мной свяжется. Когда будет готов. Но вместо этого он вообще исчез. Не с юрфака, а из моей жизни. Я почувствовала облегчение. В тот момент к нему примешивалось чувство вины. Может, именно поэтому я и согласилась увидеться с Заком в Райкерсе.
