Хлопнула дверь, послышался резкий вздох. Макферлейн повернулся. Амира стояла в проеме двери. Она все еще была одета, как на обеде, — в черное платье длиной до колена, но, когда побежала за арахисом, на плечи накинула парку. Она как раз доставала пакет орехов из кармана, когда, взглянув на Макферлейна, увидела у него в руке лист бумаги. Амира застыла.
Некоторое время они просто смотрели друг на друга. Медленно, словно сам по себе, пакет свалился обратно в карман парки.
Макферлейн почувствовал, как его охватывает уныние. Словно после всех недавних потрясений у него не осталось в резерве других эмоций, которые он мог проявить.
— Ладно, — произнес он наконец. — Похоже, не один я на этом судне Иуда.
Амира выдержала его взгляд. Она сильно побледнела.
— Вы всегда вламываетесь в чужие комнаты и читаете частную переписку?
Макферлейн холодно улыбнулся. Он полистал бумаги у нее на столе.
— Сожалею, но эта работа выполнена неудовлетворительно. В слове «двойственные» допущена ошибка. Сегодня Эли не приклеит звездочку напротив вашего имени.
Он направился к двери, которую она загораживала.
— Отойдите, пожалуйста, в сторону.
Амира в замешательстве опустила глаза, но не отошла.
— Подождите, — проговорила она.
— Я требую, отойдите!
Она кивнула на принтер.
— Нет, пока не прочитаете до конца.
В нем вспыхнул гнев, и он поднял руку, чтобы ее оттолкнуть. Но овладел собой и отдернул руку.
— Я прочел вполне достаточно, спасибо. Теперь уйдите, черт вас дери, с дороги.
— Прочтите остальное. Тогда можете идти.
Амира моргнула и облизнула губы, но не двинулась с места. Макферлейн смотрел ей в глаза минуту, возможно, две. Затем повернулся, взял второй лист рапорта и стал читать.
«После того, что случилось, я с ним согласна. Доказательства достаточно сильные, если не неопровержимые: метеорит прилетел далеко извне Солнечной системы. Теория Сэма подтвердилась. Более того, я не вижу у Сэма никаких проявлений одержимости или чего бы то ни было, что может представлять угрозу для экспедиции. Как раз наоборот. Похоже, метеорит разбудил в нем ученого. Я отмечаю меньше проявлений сарказма и настороженности наемника, которые были очевидны вначале. Им на смену пришел жадный интерес, сильное желание понять природу этого странного камня.
Итак, это будет мой третий и последний рапорт. Я не могу с чистой совестью писать их. Если я почувствую проблемы, то сообщу. Как лояльный служащий ЭИР, я бы сделала это в любом случае. Факт, что этот метеорит гораздо необычней, чем можно было предполагать. Он, возможно, даже опасен. Я не могу одновременно следить за человеком и работать с ним. Ты просил меня быть ассистентом Сэма. Именно им я и собираюсь быть, для его пользы, для своей пользы и на пользу всей экспедиции».
Макферлейн отодвинул стул от стола с компьютером и опустился на него. Лист бумаги шелестел у него в руке. Он чувствовал, как уходит гнев, оставляя в душе полную неразбериху.
Долго ни один из них не мог заговорить. Макферлейн слышал отдаленный шум воды, чувствовал легкую вибрацию двигателей. Потом он посмотрел на Амиру.
— Это идея Эли. Вы были человеком Ллойда, не его, — объяснила она. — У вас сомнительное прошлое. И на первой встрече, когда вы так обошлись с сэндвичем, вы показали, что можете быть непредсказуемым. Непредсказуемые люди заставляют его нервничать. Поэтому он велел, чтобы я следила за вами. И писала рапорты.
Макферлейн продолжал сидеть и смотреть на нее.
— Мне не понравилась эта идея. Поначалу главным образом не нравилось быть вашим ассистентом. Я думала, рапорты будут просто неприятностью. Но я даже представить себе не могла, каким это будет мучением. Я чувствовала себя настоящим дерьмом, когда садилась их писать.
Она потрясла головой и глубоко вздохнула. Чувствовалось, что у нее перехватило горло.
— Эти последние пару дней… Я не знаю. А потом, когда я писала этот отчет… Я просто поняла, что больше не могу этого делать. Даже для него.
Амира внезапно замолчала, отвела взгляд от его лица, опустила глаза в пол. Макферлейн видел, что у нее дрожит подбородок, несмотря на попытки сдержаться. Единственная слеза проложила извилистую дорожку на ее щеке.
Макферлейн быстро встал, подошел к ней и стер слезу. Она взяла его за шею и, притянув к себе, уткнулась в его плечо.
— Ох, Сэм, как мне стыдно, — прошептала она.
— Все в порядке.
Вторая слеза начала свой путь по ее щеке. Макферлейн наклонился, чтобы ее стереть, но Амира повернула к нему лицо, и их губы встретились.
С тихим стоном она притянула его крепче к себе. Макферлейн, подталкиваемый к дивану, чувствовал прикосновение ее груди, ее рук, скользнувших вниз по его бедрам. Мгновение он колебался. Затем почувствовал ее руки у себя на шее, а ее ноги обвились вокруг него, и он уступил порыву страсти. Скользнул руками под платье и притянул ее к себе, поднимая ей ноги, сжимая их руками под коленками. Он стал горячо ее целовать, а она нежно гладила ему спину.
— Ох, Сэм, — повторила она и прижалась губами к его губам.
Остров Десоласьон
19 июля, 11 часов 30 минут
Макферлейн смотрел на башни черной лавы, вздымавшиеся перед ним. Вблизи громадные клыки были еще более впечатляющими. С точки зрения геологии он определил их как классическую «вулканическую вилку» — останки двойного вулкана, склоны которого осыпались, оставив торчать два заполненных базальтом жерла.
Макферлейн оглянулся через плечо. За ним на несколько миль далеко внизу была равнина, усеянная черными точками на белом фоне ландшафта, нити дорог пересекали остров. Восстановительные работы начались сразу после гибели Рочфорта и Эванса. Ими руководили Гарса и второй инженер, Стоунсайфер, лишенный чувства юмора человек, как будто унаследовавший вместе с обязанностями Рочфорта и его характер.
Подошла Рейчел Амира и встала рядом, выдыхая морозные облака. Она посмотрела на пики и нахмурилась.
— Нам еще далеко идти?
— Я хочу добраться до пласта темной породы на полпути наверх. Возможно, это следы последнего извержения. Я хочу по ним датировать поток.
— Нет проблем, — сказала Рейчел, с бравым видом поправляя снаряжение.
Она была в приподнятом настроении с той минуты, как они встретились, чтобы начать восхождение. Почти не разговаривала, но была оживленной и насвистывала про себя. Макферлейн же испытывал тревогу и нетерпение.
Он посмотрел вверх, наметил маршрут, оценив препятствия, карнизы, подвижные камни. Затем пошел дальше, снегоступы врезались в свежевыпавший снег. Они двигались медленно, поднимаясь по осыпающемуся склону. У основания вилки Макферлейн остановился около необычного камня, торчавшего из снега. Он дважды ударил по нему геологическим молотком, положил в мешок полученные образцы, сделал короткую запись.
— Играешь в камушки, — сказала Рейчел. — Как мальчишка.
— Поэтому я и стал космическим геологом.
— Уверена, у тебя в детстве была коллекция камней.
— Вообще-то нет. А что ты собирала? Кукол Барби?
Рейчел фыркнула.
— У меня была довольно разнообразная коллекция: птичьи гнезда, змеиные кожи, сушеные тарантулы, кости, бабочки, скорпионы, мертвая сова, необычная дорожная убоина.
— Сушеные тарантулы?
— Ага. Я выросла в Портале, в Аризоне, у подножия гор Чирикагуа. Осенью большие самцы тарантулов выбирались на дороги в поисках самок. У меня было их штук тридцать пришпилено на доске. Однажды проклятая псина съела всю мою коллекцию.
— Собака умерла?
— К сожалению, нет. Ее вырвало маме на кровать. Среди ночи. Было довольно весело, — захихикала она, вспоминая.
Остановились передохнуть. Дальше склон становился круче. Из-за постоянного ветра на снегу образовался толстый наст.
— Давай-ка наденем шипы, — решил Макферлейн.
Несмотря на минусовую температуру, ему было жарко, он расстегнул на парке молнию.
— Поднимемся на седловину между двумя пиками, — сказал он, пристегнул шипы к снегоступам и пошел дальше. — Что за дорожная убоина?
— Главным образом герпы.
— Герпы?
— Герпетологические образцы. Амфибии, рептилии.
— Почему?
Рейчел улыбнулась.
— Потому что они были интересными. Сухие, плоские, их было просто сортировать и хранить. У меня были довольно редкие экземпляры.
— Вот, наверно, твоей маме это нравилось.
— А она не знала.
Они замолчали, учащенно выдыхая белые облачка пара. Спустя несколько минут они добрались до седловины, и Макферлейн снова остановился отдохнуть.
— Три недели на этом проклятом корабле, и я совсем потерял форму, — сказал он, тяжело дыша.
— Прошлой ночью вы действовали хорошо, мистер. На ее лице начала появляться улыбка. Но вдруг она покраснела и отвернулась.
