— Ужин! — объявил Сцинк.
— Чьи они?
— Это яйца, мой мальчик.
— Я понимаю, но чьи они?
— Понятия не имею. — Губернатор направился к костру, вокруг которого сидели рабочие, и вернулся через пять минут со сковородкой и початой бутылкой кетчупа.
Получилась вполне приличная яичница. Августин с удивлением наблюдал, как Бонни поглощает ее.
Когда они закончили есть, Сцинк объявил, что пора спать.
— Завтра нам предстоит трудный день. Вы берите спальные мешки, а я устроюсь в кустах. — И он исчез.
Августин вернул сковородку рабочим, которые были уже здорово пьяны, но не проявляли никакой агрессивности. Они сидели с Бонни обнявшись и молча наблюдали, как догорает костер. Костер погас и появились москиты, тогда Августин и Бонни забрались в один спальный мешок с головой и застегнули молнию. Бонни заметила, что они похожи на двух черепах под одним панцирем.
Они обнялись в темноте и неудержимо расхохотались. Когда Бонни перестала смеяться и перевела дыхание, она пожаловалась:
— Господи, как же здесь жарко.
— Это август во Флориде.
— Я разденусь.
— Не надо.
— Нет, разденусь. А вы мне поможете.
— Бонни, нам надо хоть немного поспать. Завтра будет трудный день.
— А мне нужна эта ночь, чтобы забыться. — Бонни изогнулась, пытаясь снять блузку. — Будьте любезны, сэр, помогите мне.
Августин послушался ее. Ведь в конце концов, они были умными, взрослыми людьми.
Смерть Тони Торреса не осталась незамеченной для детективов из отдела по расследованию убийств, поскольку распятие человека было редким явлением даже в Майами. Однако большинство расследований убийств оказались отложенными в сторону в эти суматошные дни, последовавшие за ураганом. Из-за беспорядка на дорогах у департамента полиции очень не хватало людей, полицейские всех рангов были задействованы в регулировке движения, облавах на мародеров или в сопровождении конвоев с гуманитарной помощью. В случае с неопознанным трупом N 92-312 (такое причудливое наименование было присвоено делу об убийстве Тонни Торреса) необязательность срочного расследования усиливал еще и тот факт, что труп не был опознан ни друзьями, ни родственниками, а значит, никто не разыскивал этого человека и, соответственно, мало кого тревожила его смерть.
Через два дня после того, как был обнаружен труп, специалист по отпечаткам пальцев прислал в морг факс с сообщением, что распятый мужчина идентифицирован: Антонио Родриго Гевара-Торрес, сорок пять лет. Отпечатки пальцев покойного мистера Торреса оказались в полицейской картотеке вследствие того, что в один из тяжелых периодов жизни он выписал тридцать семь ничем не обеспеченных чеков. Тюрьмы ему удалось избежать, Тони признал себя виновным и поклялся полностью возместить все расходы, но быстро забыл о своем обещании, занятый новой работой в качестве младшего помощника продавца в компании по продаже трейлеров «А-Плас-Аффордабл Хоумз», предоставлявшей покупателям скидки.
Поскольку данные полицейского досье были старыми, устаревшими оказались и домашний адрес, и номер телефона Тони Торреса. В последнем справочнике не нашлось и компании «А-Плас-Аффордабл Хоумз». Три безрезультатных запроса здорово расстроили молодого детектива, которому поручили дело об убийстве, и он облегченно вздохнул, когда лейтенант приказал ему отложить в сторону это дело, отправляться в Катлер-Ридж и дежурить на пересечении Еврека-драйв и 117-й авеню, блокируя движение для проезда президентского кортежа.
Молодой детектив вспомнил об убитом махинаторе с чеками и торговце трейлерами только спустя два дня, когда в департамент полиции поступил звонок от энергичной женщины, назвавшейся женой убитого.
* * *
Авила позвонил в службу сопровождения «Джентльменский набор» и попросил к телефону Морганну. Она взяла трубку и объяснила:
— Я уже шесть месяцев не пользуюсь этим именем. Теперь я Джасмин.
— Хорошо, пусть будет Джасмин.
— А я тебя знаю, дорогой?
Авила напомнил ей бурную ночную пьянку в мотеле на Западной Флеглер-стрит.
— Господи, да я была там, наверное, с сотней парней.
— Ты тогда была с подругой. Дафна, Диана, что-то вроде этого. Рыжеволосая, с татуировкой на левой сиське.
— А что за татуировка?
— Что-то похожее на воздушный шар.
— Не припоминаю такую.
— Ну а парня, с которым вы были, ты наверняка вспомнишь. Пижон с жутко покореженной рожей.
— Малыш Пепе, у которого ожоги на лице?
— Нет, не Пепе с ожогами. Парня звали Кусака, у него сломанная, выпирающая челюсть. Вспомни. Он устраивал прощальную вечеринку, ему грозила тюрьма.
— Нет, все равно не припоминаю. А что ты делаешь вечером, дорогой? Хочешь со мной встретиться?
«Что за бездушный, дерьмовый мир, — подумал Авила. — В нем уже больше не существует таких вещей, как дружеская услуга, каждый стремится только извлечь выгоду».
— Встретимся в «Кискоз», — резко бросил Авила. — В девять в баре.
— Договорились, мой мальчик.
— Ты все еще блондинка?
— Если хочешь.
Авила опоздал в бар на двадцать минут, он долго принимал горячий душ после очередного «визита» в тайник с чужими деньгами. В паху жгло от намокших швов.
Джасмин сидела в баре и потягивала из горлышка «перье». На ней была ярко-красная мини-юбка, а на голове вызывающий парик в стиле Кэрол Чаннинг. Запах ее косметики напоминал запах фруктовой лавки. Авила осторожно уселся на соседний высокий стул и заказал пиво. В ладонь Джасмин он сунул сложенную бумажку в сто долларов.
Она улыбнулась.
— Вот теперь я тебя вспомнила.
— А как насчет Кусаки?
— Ты визжишь?
— Что?
— Ты визжишь, когда трахаешься. Как маленький счастливый хомяк.
Авила покраснел и занялся своим пивом.
— Да ты не смущайся, — успокоила Джасмин. Она взяла его левое запястье и осмотрела бусинки «колдовского» браслета. — Эту штуку я тоже помню. Что-то связанное с вуду.
Авила отдернул руку.
— А Дафна не видела Кусаку в последнее время?
— Она больше не Дафна, а Бриджит. — Джасмин достала из сумочки пачку «Мальборо». — Между прочим, она провела вместе с ним ночь, когда был ураган. Они напились в доску в каком-то мотеле в Броварде.
Авила и не подумал предложить Джасмин зажигалку.
— А когда она его видела в последний раз?
— Вчера.
— Вчера!
Это прозвучало слишком хорошо, чтобы быть правдой! Спасибо, могущественный Чанго! Авила испытал благоговейный трепет.
— Этот Кусака постоянно звонит ей, даже когда уезжает, — продолжила Джасмин. — Она заарканила этого парня. Между прочим, ее татуировка… это не воздушный шар, а леденец на палочке. — Она рассмеялась. — Но насчет сиськи ты оказался прав.
— Так где же Кусака?
— Дорогой, откуда же я знаю. Он парень Дафны.
— Ты хочешь сказать, Бриджит.
— Ты прав. — Джасмин согласно кивнула.
Авила вытащил еще одну стодолларовую бумажку и сунул ее под бутылку с «перье».
— Он в мотеле?
— Нет, по-моему, в каком-то доме.
— Где?
— Мне надо спросить у нее.
— Дать тебе монетку, чтобы позвонить?
— Она сегодня вечером работает. Оставь мне свой номер телефона.
Авила нацарапал свой номер телефона на промокшей салфетке, и Джасмин сунула ее в сумочку.
— Я хочу есть, — заявила она.
— А я нет.
— В чем дело? — Джасмин погладила Авилу по коленке. — Ох, я знаю. Знаю, почему ты расстроился.
— Да ни черта ты не знаешь.
— Нет, знаю. Тебя расстроили мои слова о том, что ты визжишь в постели.
Авила встал и попросил у бармена счет, но Джасмин снова усадила его на стул. Положив руку Авилы себе на грудь, она прошептала:
— Эй, все в порядке. Мне это даже понравилось.
— Я не визжал, — холодно отрезал Авила.
— Конечно, — успокоила его Джасмин. — Ты абсолютно прав. Дорогой, может, съедим по стейку?
* * *
Иди Марш и Кусака бурно поспорили по поводу девушки по вызову. Иди заявила, что сейчас не время трахаться, им надо репетировать роли мужа и жены, чтобы одурачить начальника Фреда Дова. Кусака посоветовал ей успокоиться и заткнуть хлебало. По телевизору показывали шлюх, и Кусаке захотелось полизать леденец на груди у бывшей Дафны.
Дафна обрадовалась его звонку, поскольку после урагана дела в службе сопровождения шли совсем плохо. Она поймала такси и поехала в дом Торреса, но здорово опоздала, так как таксист заблудился в темноте в отсутствие дорожных знаков и указателей улиц.
В доме не было двери, в которую можно было бы постучать, поэтому Бриджит, не подав даже голоса, проследовала в дом. Иди Марш и Кусака сидели при свечах в гостиной, уставившись друг на друга.
— Привет, — бросила Бриджит Иди, которая раздраженно кивнула в ответ.
Бриджит забралась в шезлонг, улеглась на колени к Кусаке, обхватила его за шею и принялась болтать в воздухе пухленькими ножками (перекошенные челюсти Кусаки создавали проблему для поцелуев).
