— Она атакует! — закричал Броди. Он схватил веревку и изо всех сил потянул ее на себя, отчаянно пытаясь поднять клетку.
— Черт вас побери! — заорал Куинт. — Бросьте веревку! Бросьте ее!
— Я не могу ее бросить! Я должен вытащить его на поверхность! Да поднимайся же ты наконец!
Акула выскользнула назад из клетки, резко повернула вправо и стала обходить ее. Хупер закинул руки за голову, нащупал дыхательную трубку и провел по ней рукой, пока не нашел загубник. Он сунул его в рот и, забыв выдохнуть, втянул в себя воздух. Вместе с ним в легкие попала вода. Хупер давился и захлебывался, пока наконец не очистил загубник, тогда он сделал судорожный вдох. Только после этого ихтиолог заметил широкую щель между прутьями и увидел, как в нее просовывается огромная морда. Он поднял руки над головой, хватаясь за прутья дворцы.
Акула протискивалась в щель, с каждым ударом хвоста все дольше раздвигая прутья. Хупер, прижавшись спиной к задней стенке клетки, увидел приближающуюся к нему пасть. Он вспомнил про ружье, попытался опустить правую руку и взять его. Акула снова сделала рывок, и Хупер с ужасом обреченного понял, что сейчас она схватит его.
Челюсти сжали туловище ихтиолога. Хупер словно попал под чудовищный пресс. Он судорожно ударил кулаком в черный глаз. Рыба сжала челюсти плотнее, и последнее, что увидел Хупер перед смертью, был акулий глаз, смотревший на ихтиолога сквозь облако его крови.
— Она схватила Хупера! — закричал Броди. — Сделайте же что-нибудь!
— Парень уже мертв, — сказал Куинт.
— Откуда вы знаете? Может, мы сумеем спасти его.
— Он мертв.
Акула убралась из клетки с Хупером в челюстях. Ее тело вздрогнуло; сильно ударив хвостом, она рванулась вперед и стала всплывать с добычей.
— Она поднимается! — крикнул Броди.
— Берите винтовку! — Куинт согнул руку, приготовившись бросить гарпун.
Акула выскочила из воды в пятнадцати футах от катера в фонтане брызг. Тело Хупера свешивалось по обе стороны пасти — голова и руки безжизненно болтались с одной стороны, ноги — с другой. Акула выскочила из воды всего на несколько секунд, но Броди показалось, что он заметил.
Сквозь стекло маски застывшие, мертвые, широко раскрытые глаза Хупера. Акула на мгновение застыла победно в воздухе, как бы бросая смертельный вызов людям и одновременно выражая свое презрение к ним.
Броди схватил винтовку, когда Куинт метнул гарпун. В такую мишень трудно было не попасть; у борта белело огромное брюхо акулы. Но гарпун пролетел чуть выше рыбы, которая уже начала уходить на глубину.
Еще какой-то миг акула оставалась на поверхности, над водой была видна ее голова со свисающим из пасти телом Хупера.
— Стреляйте! — завопил Куинт. — Господи, да стреляйте же!
Броди выстрелил не целясь. Первые две пули угодили в воду перед акулой. Третья, к ужасу Броди, попала в шею Хупера.
— А ну вас, дайте мне эту хреновину, — прорычал Куинт, выхватывая у Броди винтовку. Он быстро вскинул ее к плечу и два раза выстрелил. Но акула, равнодушно взглянув на них, уже скрылась под водой. Пули шлепнулись там, где только что торчала ее голова. Казалось, акулы никогда не было. Ни звука, кроме шелеста легкого ветерка.
Сверху клетка выглядела целехонькой. Вода оставалась спокойной. Только Хупера уже не было в живых.
— Что теперь делать? — спросил Броди. — Ради всего святого, скажите, что мы можем сделать? Наверное, придется возвращаться на берег.
— Вернемся, — ответил Куинт. — Только немного позже.
— Позже? Что вы задумали? Мы бессильны, с этой рыбиной нам не справиться. Она — само исчадие ада.
— Сдаетесь, приятель?
— Сдаюсь. Нам остается одно: спокойно сидеть и ждать, когда Бог или природа, или тот, кто напустил на наш город эту тварь, не решит, что с нас довольно. Человеку такое не под силу.
— Любому, кроме меня, — проговорил Куинт. — Я уничтожу эту тварь.
— Не думаю, что мне удастся достать еще денег после сегодняшнего несчастья.
— Плевать на деньги. Они меня больше не интересуют.
— Что? — Броди посмотрел на Куинта; хозяин катера стоял на корме, устремив взгляд на то место, где недавно торчала голова акулы; он словно ожидал, что рыбина может появиться в любую минуту с истерзанным трупом в зубах. Куинт внимательно изучал океан, страстно желая снова сразиться со страшной хищницей.
— Я убью эту гадину, — сказал Куинт Броди. — Если хотите, поедем со мной или оставайтесь дома. Но я все равно ее убью.
Куинт говорил, и Броди не мог отвести взгляда от его глаз. Они казались такими же темными, как у акулы.
— Я с вами, — сказал Броди. — У меня нет иного выхода.
— Да, — произнес Куинт. — У нас нет иного выхода. — Он вынул нож из ножен и протянул его Броди. — Вот. Давайте избавимся от клетки и пора назад.
Судно пришвартовалось к пирсу. Броди спустился на берег и направился к своей машине. У выхода из порта стояла телефонная будка, он остановился возле нее, вспомнив, что хотел позвонить Дейзи Уикер. Но Броди подавил в себе это желание и пошел к машине. «Зачем? — подумал он. — Если между ними и было что-то, то теперь все позади».
Однако по дороге в Эмити ему не давала покоя мысль о том, как отнеслась Эллен к смерти Хупера, о которой ей сообщили из береговой охраны. Куинт связался с берегом еще до того, как они снялись с якоря, и Броди попросил дежурного передать Эллен, что у него все в порядке.
Когда Броди приехал домой, Эллен давно перестала плакать. Слезы бежали злые, горькие, она жалела Хупера не потому, что очень любила его, просто он был еще одной жертвой проклятой твари, и Эллен страдала от бессилия. Разорение Ларри Вогэна огорчило ее гораздо больше. Он был дорогим, близким другом. А Хупер — только случайным любовником.
Она не привязалась к нему. Эллен просто была благодарна Хуперу за приятно проведенное время и не считала себя ничем ему обязанной. Она опечалилась, узнав, что он погиб. Хотя точно так же она переживала бы известие о смерти Дэвида. Для нее оба они уже стали далеким прошлым.
Эллен услышала, как Броди подъехал к дому, открыла дверь, выходившую во двор. Боже мой, как измучился Мартин, подумала она, наблюдая за мужем, пока он шел к дому. Покрасневшие глаза ввалились, плечи опущены.
Эллен поцеловала мужа у входа в дом.
— По-моему, тебе надо выпить, — сказала она.
— Да, неплохо бы. — Он прошел в гостиную и тяжело опустился в кресло.
— Что тебе налить?
— Все равно. Только побольше и покрепче.
Она вышла в кухню, наполнила стакан, смешав поровну водку с апельсиновым соком, и подала мужу. Затем присела на ручку кресла Мартина и погладила его по голове.
— Вот она, твоя лысинка, — сказала Эллен, улыбнувшись. — Я так давно не ласкала тебя и совсем забыла о ней.
— Удивительно, как еще у меня не выпали последние волосы. Боже мой, никогда не чувствовал себя таким старым и бессильным.
— Надо думать. Ну ничего, теперь все уже позади.
— Если бы, — сказал Броди. — Как бы мне этого хотелось.
— О чем ты говоришь? Все кончено, разве не так? Больше ты ничего не в силах сделать.
— Завтра мы выходим в море. В шесть утра.
— Ты шутишь.
— Нет.
— Зачем? — Эллен была ошеломлена. — Что ты можешь предпринять?
— Поймать акулу и убить ее.
— Ты веришь в успех?
— Не очень. Но Куинт верит. Боже, как он верит.
— Тогда пусть едет один. Пускай гибнет сам.
— Я не могу отказаться.
— Почему?
— Это моя работа.
— Это не твоя работа! — Эллен охватили ярость и страх, в глазах появились слезы.
— Да, ты права, — немного подумав, сказал он.
— Тогда почему ты не можешь остаться дома?
— Трудно объяснить. Пожалуй, я сам толком не знаю.
— Ты хочешь что-то доказать самому себе?
— Возможно. Не знаю. После гибели Хупера я готов был все бросить.
— Что же заставило тебя изменить решение?
— Наверное, Куинт.
— Ты хочешь сказать, что он навязал тебе свою волю?
— Нет. Он ничего мне не говорил. Я просто чувствую… Не знаю, как сказать. Но нельзя отказаться от борьбы. Так нам не избавиться от акулы.
— Но почему именно вы должны избавлять город?
— Трудно сказать. Для Куинта убить акулу — дело чести.
— Ну, а для тебя?
— А я просто выживший из ума полицейский, — попытался улыбнуться Броди.
— Не шути так со мной! — воскликнула Эллен, и слезы хлынули у нее из глаз. — А как же я и дети? Ты что, ищешь смерти?
— Нет, боже мой, нет. Просто…
— Ты слишком много берешь на себя. Считаешь, что один виноват во всем.
— В чем?
— В гибели мальчика и старика. Думаешь, если убьешь акулу, все будет по-прежнему. Хочешь ей отомстить.
Броди вздохнул.
— Может быть, и так. Не знаю. Я чувствую… верю, что город можно спасти только в том случае, если мы уничтожим эту тварь.
