— За зубами? Ты что, совсем рехнулся? Думаешь, бюллетени по крупным сделкам никто не читает? Все отчеты публикуются в финансовых газетах. Не успел ты продать клочок земли, как об этом уже каждый проходимец в городе знает. Твой Брад в мишень превратится. Ты только подумай! Запри его лучше где-нибудь. Чтобы там кормили разной вкуснятиной, совали соску в рот. Развлекали. Спрятать его надо. А иначе ему не жить.
Брад открыл глаза. Мимо пролетали поля. Земля вертелась гораздо быстрее, чем обычно. Брад совсем растерялся. Накатила слабость и тошнота.
Машина мчалась по черной ленте дороги, к которой вплотную подступали дома и тротуары. Мелькали другие автомобили, а еще столбы с огоньками — красными, желтыми и зелеными. Перед одним из домов на ступенях сидела собака. Маленькая, в смешной одежде. Псина без устали облаивала проезжавших.
Вдали темнело что-то огромное. Это тоже были дома, только очень высокие и гладкие, их крыши тонули в сером тумане, похожем на дым. Неестественно яркий солнечный свет отражался от стекол. Дома сгрудились, прижались друг к дружке, словно их согнали на маленький пятачок в наказание за то, что они такие большие.
Брад испугался. В отчаянии он попытался открыть дверцу, но ручки не было. Услышав возню на заднем сиденье, адвокат обернулся.
— Что случилось?
Брад немедленно ткнул пальцем в сторону небоскребов, он кивал и, запинаясь, что-то бормотал себе под нос.
Адвокат озадаченно посмотрел туда, куда показывал Брад.
— Все в порядке, — спокойно сказал он. — Это город. Просто отсюда он выглядит немного сумбурно.
Брад резко, по-птичьи, покачал головой. От страха он то и дело поджимал пальцы в ботинках.
Полицейский глянул в зеркало заднего вида и недовольно сморщился.
— Я же тебе говорил! — набросился он на брата, одной рукой хлопнув себя по колену. — Жди неприятностей.
— Брад!
Полицейский взялся за кобуру. Он погладил застежку и вспомнил о напарнике. Может, стоит связаться с ним по радио и запросить подкрепление, пока не поздно?
— Одно неверное движение — и я вызываю подмогу.
— Прошу тебя! — Адвокат раздраженно взглянул на водителя и заметил, как тот сжимает кобуру. — Ты что, стрелять в него собрался?
Полицейский замахал рукой, показывая, что сдается.
— Ладно, ладно. — Он натужно захохотал. — Я ж просто беспокоюсь за братика.
— Умница. Лучше о ком-нибудь еще позаботься.
Брад вскрикнул.
Адвокат попытался успокоить клиента.
— Все будет хорошо. — Он повернулся к брату: — Может, лучше остановиться?
— Интересно как. — Полицейский огляделся по сторонам. — Где я тут встану?
— Ничего. Ты, главное, за дорогой следи. А я позабочусь об остальном.
Брад откинулся назад и уперся руками в сиденье, чтобы унять дрожь.
— Да что с ним такое? — раздраженно спросил полицейский.
— А-ад-д-д-д, — выдавил Брад.
— Ох, дела-а, вот дела. — Полицейский зло усмехнулся.
— Стив!
— С ума сойти!
Брад вжимался все глубже в сиденье. Он упирался так крепко, как только хватало сил. Давил и давил в надежде, что выскользнет отсюда и укатится обратно на ферму.
— Попробую окно открыть, пусть воздухом подышит, — сказал адвокат и немного опустил стекло.
Лица Брада коснулся прохладный ветерок. Парень прижал ладони к ушам и зажмурился. Перед глазами мелькали страшные картинки из Библии — огонь и дым. Он слышал ужасный шум, раньше ему не приходилось слышать ничего подобного.
Машина остановилась на светофоре в пригороде. Брад понял, что движение прекратилось, и осторожно приоткрыл один глаз. Дома приблизились, они уже почти нависали над головой. Справа высился огромный бетонный стог, верхушка скрывалась в облаках и выплевывала клубы густого белого дыма.
У Брада отвисла челюсть, дыхание стало быстрым и хриплым. Адвокат слышал, как его клиент тяжело, почти со стоном выдыхает и со всхлипом втягивает воздух.
Брад снова зажмурился. Он сморщил лоб и выпятил нижнюю губу, почти касаясь кончика носа.
— А-а-д-д-д, — пробормотал он. — Там нельзя!
Брад замотал головой.
— Ишь ты, «ад»! — полицейский недоверчиво рассмеялся и с силой потер тыльной стороной ладони усы. — А парень-то умней, чем мы думали.
— Чудесно, просто чудесно. — Адвокат сердито посмотрел на брата — Ты прямо мешок со смехом!
Брад горестно стонал, закрыв ладонями лицо. Мясистые пальцы мелко дрожали.
— Ой-ой-ой! — он качался взад-вперед и стучал зубами. — Ой-ой-ой!
— Насколько я могу судить, с ним все будет хорошо, — задумчиво сказал врач. Он сунул руки в карманы халата. Его рыжие волосы были тщательно расчесаны на косой пробор. Врач говорил размеренно и тихо. Иногда он поправлял очки большим и указательным пальцами.
— По-моему, Брад просто испугался, — сказал адвокат.
Врач кивнул и опустил голову, он был совершенно вымотан.
— Ему ввели димедрол. Небольшую дозу. Так что совсем он не отключится.
— Значит, мы можем ехать прямо сейчас?
— Лучше бы, конечно, ему некоторое время побыть у нас.
— Я не могу оставить его в больнице больше чем на несколько часов, — сообщил адвокат. — Его отец был бы против. Я дал ему слово, что Брад никогда не попадет в больницу.
— Почему? — Доктор сделал глубокий вдох, потом медленно выдохнул и переступил с ноги на ногу, слегка согнув одно колено, чтобы разгрузить спину.
— По религиозным убеждениям. Они не верят в медицину. Только в Божий промысел.
— Понятно. Знаете, судя по тому, что вы мне рассказали, забирать его с фермы надо было как-то поделикатнее. У него очень тонкая нервная организация. Думаю, вы это понимаете.
— Понимаю, но я должен следовать указаниям его отца. Ничего не могу поделать.
— А если он заболеет чем-нибудь серьезным?
Адвокат покачал головой.
— Все то же самое, — твердо сказал он. — Никаких компромиссов. Его отец считал, что Господь — единственный Целитель. Браду и лекарств-то не надо было давать. Ничего «чужеродного» и «нечистого» в его теле быть не должно.
Врач вздохнул и поправил очки.
— Я за него отвечаю.
— Не беспокойтесь. Вся его жизнь спланирована заранее. У меня даже записано, что ему можно и что нельзя есть.
— Он думает, что у нас, в городе, ад. Так я его понял. И как он, по-вашему, будет жить тут без помощи психиатра?
— А что, я вполне понимаю, почему он так думает.
Доктор усмехнулся. Длинное дежурство подходило к концу, и спорить не хотелось.
— Прискорбно, — сказал он.
— И не говорите!
— Вы — его законный опекун?
— Да.
— Придется дать расписку, что вы отказываетесь от госпитализации. Как скажете, так и будет.
Врач направился к регистратуре. Зайдя за стойку, он достал медицинскую карту, раскрыл ее и сел. Не глядя на адвоката, он произнес:
— Можете к нему зайти, если хотите. — Он крутанулся в кресле, опершись локтями о подлокотники. — Я был бы вам очень признателен, если бы вы оставили его, здесь хотя бы до тех пор, пока вам позволяют условия договора. Не знаю, сколько это, но ему нужно время, чтобы успокоиться и прийти в себя.
Адвокат удивленно взглянул на врача. Доктор явно раздосадован, а почему — непонятно. Наверное, просто волнуется за здоровье Брада. Но о чем тут спорить, если в завещании все четко прописано? Что поделать, если отец Брада так понимал Библию?
— Спасибо за помощь, — поблагодарил адвокат и почувствовал, что надо было бы что-то добавить. В конце концов, он-то сам верил иначе. И ему хотелось, чтобы врач это понял. И не хотелось, чтобы тот подумал, будто адвокат сочувствует этим отсталым убеждениям.
Доктор смотрел в карту. Он кивнул, пробормотал «угу», по тону его было ясно, что разговор окончен и врач полагает адвоката приверженцем религиозного учения, которое он защищал, фанатиком, совершенно не уважающим медицину.
— Я вам очень благодарен, — добавил адвокат и встретился глазами с одной из медсестер. Доктор снова кивнул, на этот раз молча.
* * *
Брад сидел на кровати, свесив ноги. Он отказался надевать больничную пижаму и весело похлопал по рукам медсестру, которая пыталась его раздеть. Она была женщиной солидной и очень походила на его мать. В ее присутствии Брад чувствовал себя маленьким глупым мальчиком, но как только она вышла из комнаты, он будто снова вырос.
Брад улыбался медсестре, считая ее своей мамой. Именно поэтому он верил, что находится в раю. Место это было чудесным и спокойным, особенно после того, как по венам потекло успокоительное.
Несмотря на приятную легкость, он все равно не согласился надеть зеленую пижаму, которую настойчиво предлагала ему медсестра. Брад чувствовал, что она обращается с ним, как с ребенком, поэтому снова шлепнул ее по руке, ему хотелось превратить все в игру.
