— Единственный парень в комнате, полной девочек, — сказала я.
Он кивнул и усмехнулся.
— Я был единственным, кто мог выполнять поддержки, вести, и единственным, кто добрался до девчонок. Забавно. Я был единственным мальчиком в большинстве школьных музыкальных кружков.
— Я не знала, что ты поешь.
Он рассмеялся.
— Я танцую лучше, чем пою, но могу заниматься и тем, и другим, и петь, и танцевать. Комбинация очень редкая в средней школе, особенно среди парней.
Это была та сторона жизни Джейсона, о которой я ничего не знала.
— Мне казалось, что ты поступил на факультет экономики, когда мы только познакомились, а не на театральный.
— Мои родители не стали бы платить за театральный факультет. Зато заплатили за степень в области экономики.
— Если тебе не надо было платить за колледж, почему ты выбрал работу стриптизера?
— Одни адские вопли моих родителей того стоили. Но еще это был способ учиться в колледже на дневном отделении.
— Остальная часть твоей семьи думает, что ты гей? — спросила я.
— Моя старшая сестра точно так считает. Насчет остальных я не знаю. Возможно. Я стриптизер и живу с Жан-Клодом.
— Они думают, что ты живешь с ним так же, как с Перди, — уточнил Натаниэл.
— Да. — Ответил Джейсон.
Я положила свою руку Джейсону на живот, без тени секса, просто ради утешения.
— Проблемы с ней, наверное, напомнили тебе о проблемах с твоей семьей.
— Да уж, времечко выбрано прекрасное, да?
Натаниэл приподнялся на локте, опираясь на мое бедро.
— Что ты будешь делать?
— За исключением смены работы, все то, чего так хотелось моему отцу, буду мужчиной, женюсь, заведу семью, черт возьми. — Он поднялся с подушки, обнял меня поперек живота, спрятав лицо у меня на плече. — Вы не поверите, чего хотела бы от меня моя мама.
— Чего же? — спросил Натаниэл.
Я почувствовала улыбку на лице Джейсона, прижатом к моему плечу.
— Она хотела, чтобы я привел свою подругу домой, чтобы доказать отцу, что я нормальный. Тогда он сможет уйти с миром.
— Очень неудачный момент для вашего с Перди расставания, — заметила я.
— Возможно, я даже привел бы ее домой, Анита. Но ты понятия не имеешь, как глубоко засела в ней ревность. Она взорвалась бы, как только любая из моих старых подружек поздоровалась бы с нами на улице.
— Ревнива до безумия, — согласилась я.
Он кивнул, прижимаясь ближе, будто я его плюшевый мишка в натуральную величину.
— Я сказал ей, что мы с Перди разошлись. Она сказала «Приведи подругу, я знаю, что они у тебя есть. Приведи домой девушку и сделай своего отца счастливым».
— Что она имела в виду под словами «я знаю, что они у тебя есть»? — спросила я.
— Я был неразборчив в средней школе. Спал с любой девчонкой, которая того хотела. Весь город считал меня и моего лучшего друга парой. В лучшем случае они считали меня бисексуалом, а большинству вообще не было до этого дела.
— Для них ты все равно оставался геем, — сказал Нтаниэл, и было что-то в его голосе, что заставило меня на него посмотреть.
— У тебя был опыт общения с людьми, которые так думали про тебя? — спросила я.
Натаниэл пожал плечами.
— Было дело, теперь я точно знаю, кто я и примирился с этим. Но когда ты моложе, это все воспринимается намного острее.
— Тебе двадцать один, не так уж ты и стар.
Он улыбнулся и поцеловал меня.
— У меня было длинное и трудное детство, это делает меня старше.
Он попал на улицу, когда ему еще не было десяти. Он стал проституткой, когда был не намного старше. В тринадцать он баловался наркотиками. Он завязал, когда ему было семнадцать, но когда Натаниэл говорил, что у него было трудное детство, это всегда звучало, как сигнал СОС с Титаника.
Я коснулась его лица, притянув его к себе, чтобы поцеловать. Он отодвинулся и рассмеялся.
— Даже мне понадобилось много времени, чтобы смириться с этим, Анита.
Я покраснела и ничего не могла с этим поделать.
— Я не то имела в виду.
Джейсон потерся об меня, все еще напряженный.
— Покраснела, как это мило.
— Остановитесь, вы оба.
— Извини, — сказал Джейсон.
Натаниэл только улыбнулся мне.
— Ты хочешь привести в дом девушку, чтобы порадовать отца?
Джейсон нахмурился, глядя на него.
— Я хотел бы увидеть выражение лица отца, когда он поймет, что я предпочитаю женщин. Я не против того, что мог бы быть геем, но его недоверие… — Он зарылся лицом в подушку.
— Все портит, — закончил Натаниэл.
— Выводит из себя, — добавила я.
Джейсон приподнялся, чтобы сказать:
— И то, и другое, и даже больше. Вы никогда не поймете его и меня. Я — его единственный сын после двух дочерей. Я был его последним шансом, хоть кого-то сделать нападающим. Он был в футбольной команде в колледже.
— Я верю в это, он выше тебя, — откликнулась я.
— Он выше шести футов. Я больше пошел ростом в мать.
— Не сложилось, — констатировала я.
— Мне не мешал мой небольшой рост, но мой отец его просто ненавидел. Если бы он не возлагал столь больших надежд, я возможно решился бы попробовать свои силы в более серьезных видах спорта, но это на самом деле не мое.
— Почему бы тебе не взять с собой Аниту? — предложил Натаниэл.
— Взять Аниту куда? — переспросил Джейсон.
— К себе домой, чтобы встретиться с твоим отцом.
Мы оба уставились на него. Наш взгляд был настолько долгим и настолько пристальным, что ему все же стало не по себе.
— Что? — спросил он.
— Что ты подразумеваешь под этим? — спросила я.
— Я и Анита, вместе, Натаниэл. Я хочу сказать, что это просто смешно. Привести домой девушку, с которой на самом деле меня ничего не связывает, только лишь для того, что доказать отцу, что я не гей. Причем, притворяться придется неделю.
Натаниэл сел, простыни прикрывали лишь его колени.
— Ты и Анита друзья, так?
Мы с Джейсоном уставились друг на друга.
— Да, — ответила я.
— Да, — согласился Джейсон.
— Вы любовники?
Мы медленно подтвердили.
— Ты постоянно ошиваешься возле нас. Мы вместе смотрим кино по выходным и обедаем. Ты не настолько с нами, как Мика, но все равно ты проводишь с нами много времени?
— Да, но… — Попытался высказаться Джейсон.
— Что но? — спросил Натаниэл. — Она — твоя подруга, она твоя девушка, вы ведь и в самом деле любовники. Это ведь не ложь.
Мы с Джейсоном только смотрели друг на друга. Он пожал плечами. Я повернулась к Натаниэлу.
— Я не думаю, что мама имела в виду именно девочку для секса, Натаниэл.
— Ты больше, чем просто девочка для секса, Анита, даже я это понимаю.
Я не знала, что на это сказать. Я молчала, но не отвлеченно, просто искала свою позицию во всем этом. Я знала, что была причина этого не делать, и через секунду я ее нашла.
— Я не могу взять с собой Аниту и познакомить ее с моей семьей, это было бы не честно, — сказал Джейсон.
Поскольку озвучил это он, я просто сказала:
— Да.
— Но ведь ты не станешь рассказывать, что она занята. Твоя мама хочет увидеть твою подругу, так приведи ее домой. Если тебе все равно, что думает твой отец, то не стоит этого затевать, но если нет, то почему не взять с собой Аниту?
Джейсон смотрел на меня, и мне не нравился его взгляд.
— Ну нет, — запротестовала я.
— Ты не обязана это делать, Анита. Но это лишь во благо, тебе любой подтвердит.
— Ты действительно считаешь, что если отведешь меня к себе домой, сможешь порадовать своего отца? — Я постаралась, чтобы это не звучало с сарказмом или слишком резко, но видимо у меня не получилось.
— Он — жестокий ублюдок. Он даже не позволил моей матери рассказать, что он болен. Он сказал, что не желал, чтобы я видел его здоровым, и уж тем более не хочет, чтобы видел больным.
— Но, — начала было я.
— Но врачи говорят, что ему остались считанные недели. Он не доживет до следующего Рождества.
— Как давно вы с ним не виделись?
— Три года.
Я посмотрела на Натаниэла.
— Я не смогу кормить erdeur только от Джейсона.
— Ты ведь знаешь, что теперь лучше его контролируешь. Жан-Клод может разделить ardeur между нами всеми. Я знаю, что это сработало, когда вы кормились от толпы в «Запретном плоде», но мы можем попытаться так кормить тебя в течение нескольких дней, как это бывает, когда ты поглощена полицейским расследованием.
Джейсон смотрел на меня.
— Ты и правда думаешь о том, чтобы сказать да?
— Ты и правда считаешь это хорошей идеей?
Он усмехнулся.
— Возможно, это плохая идея, но просто посмотреть, как ты и мой отец сталкиваетесь лицом к лицу, того стоит.
— Он ведь умирает, и мне казалось, что ты хочешь, чтобы я была с ним поласковее.
— Будь хорошей девочкой, если он будет хорошо себя вести, но не позволяй ему третировать себя. Он задира.
